Штайнмайер Шредингера. Что удерживает Зеленского от капитуляции Путину
Как только сегодня вечером российские СМИ сообщили о подписании украинской переговорной группой в Минске во главе с Леонидом Кучмой "формулы Штайнмайера", офис президента срочно анонсировал брифинг Владимира Зеленского, от которого все ждали какой-то более-менее внятной позиции украинской власти по поводу мирного урегулирования на Донбассе. Но Зеленский остался верен себе и сделал все возможное, чтобы каждый в его словах услышал то, что именно он хотел услышать. Общий итог молниеносного брифинга, продолжавшегося какие-то 12-13 минут, можно охарактеризовать: ни "зрады", ни "перемоги", ни мира, ни войны.
Первое, что хочется отметить, Зеленский выглядел во время брифинга предельно взволнованным и неуверенным, явно понимая, что большинство собравшихся журналистов к решению согласиться на формулу Штайнмайера, относятся явно негативно. Видимо поэтому президент всеми силами пытался отвести разговор от токсичной темы формулы на что-то однозначно позитивное - освобождение пленных. Именно с этого вопроса он и начал брифинг, рассказав о продолжении переговоров об освобождении пленных, специально подчеркивая, что возвращение украинцев домой - это самое важное и для него, и для всех украинцев. Когда же журналисты начали требовать дать прямой ответ на вопрос, подписалась ли в Минске Украина под "формулой Штайнмайера", президент начал упрекать присутствующих, дескать не те у вас приоритеты и не то для вас главное.
Тем не менее, Зеленский все же попытался объясниться, подчеркнув, что печальноизвестная формула - это такая "страшилка", которая на самом деле совсем не страшная, а в Минске украинская контактная группа ничего не подписывала, но согласовала текст "формулы", которая должна быть включена в новый закон об особом статусе Донбасса, который будет принят вместо действующего сейчас, чей срок истекает 31 декабря 2019 года. После чего начал убеждать всех, что закон этот будет обговариваться как можно более широко и публично, и ни одна красная линия не будет пересечена.
Дескать, выборы на Донбассе должны пройти по украинскому законодательству, а, следовательно, во время выборов не может быть ни российских военных, ни российского контроля над границей. Словом, никаких "выборов под дулами пулеметов", которых так бояться украинцы, не будет и быть не может. То есть формула Штайнмайера есть, а "зрады" нет. Сообщив все это Зеленский поспешно завершил брифинг, сославшись на то, что ему очень нужно идти.
После всего увиденного и услышанного не покидает ощущение, что для Зеленского во всей его эпопее относительно достижения мира на Донбассе самое главное не потерять любовь всех своих избирателей, тех самых пресловутых 73%. И это даже важнее, чем жгучее желание стать миротворцем, и как следствие "величайшим лидером современности". Зеленский явно больше всего боится, что разочарует ту часть своих избирателей, которая явно никогда не простит ему сдачи интересов Украины. Отсюда и нервозность, и неуверенность, и спешка и нежелание говорить о конкретных проблемах, которые возникают в связи с имплементацией "формулы Штайнмайера".
Ведь по сути признавшись, что он таки согласен на "формулу Штайнмайера", Зеленский тут же начал отрицать все то, что из нее следует, как минимум, в российском понимании мирного процесса. Вот и получается, что формула вроде бы и есть, а вроде бы ее и нет.
Сегодняшним брифингом Зеленский в очередной раз испугал патриотических украинцев, но не только. Путину стоило бы тоже очень насторожится, ведь Зеленский дал понять, что для него важнее всего, и, если мир на Донбассе будет означать для него потерю любви значительной части украинцев, он может так и не решиться с Путиным "сходится где-то по середине". И никакие старания российского президента, а также его коллег из Франции, Германии и США, могут оказаться не действенными. Это Янукович с его донбасской прямотой мог ломать страну через колено, Зеленский как популист крайне зависим от любви масс, и именно это остается на сегодняшний день, наверное, единственным потенциальным предохранителем от капитуляции.
