Путин: Украина должна сгореть дотла
Когда блогосфера потешалась над параноиком Путиным, который единственный из всех высоких гостей минского саммита отказался от традиционной встречи хлебом-солью, ей стоило вспомнить графа Монте-Кристо с этим его "я не ем в доме врага".
Российский президент любит работать на публику, так что на уровне символическом (а хлеб-соль - безусловный символ) этот демарш был не чем иным, как ультиматумом.
Во-первых, могильщику Таможенного союза Александру Лукашенко. Его коллега Нурсултан Назарбаев получил свою порцию позднее: на молодежном форуме на Селигере ВВП фактически отказал Казахстану в праве на государствообразующую традицию. К слову, интересное совпадение: одновременно с этим российские СМИ распространили заявление генсека ОДКБ Николая Бардюжи - миротворческие силы ОДКБ готовы к операциям в Украине, но принятие решения об их использовании находится в компетенции Совета коллективной безопасности, в который входят лидеры стран-участниц. Здесь и набросок сценария, и предупреждение союзникам, чтобы не вздумали фрондерствовать.
Во-вторых, ультиматум предназначался украинской стороне. "Гуманитарный конвой" и псковские "туристы" в камуфляже выполняли лишь одну стратегическую задачу - сорвать саммит либо сделать его бессмысленным. Логика очевидна:
Оказавшаяся в руинах Украина превратится в объект международного права, нормализация ситуации в котором ляжет на плечи внешних игроков, из числа которых исключить РФ невозможно. На столь же неопределенный срок будут отложены перспективы евроинтеграции и вступления в НАТО
поскольку навязать свои условия мира (до сих пор неизменные - вплоть до федерализации и вывода украинских войск из Донбасса) на фоне успехов АТО Москва не может, значит, и договариваться незачем. Неспособность Киева и ЕС хотя бы сравнять ставки и совершенная неготовность блефовать избавили Москву от необходимости соблюдать хорошую мину при плохой игре. Спасать "народные республики" от разгрома стало проще.
Здесь, однако, интересно, для чего их спасать и какую цену за это спасение готов заплатить российский диктатор. Начнем с последнего. Международный имидж для него не имеет значения, санкции, сколь бы суровы они ни были, всегда запаздывают. А главное - Путин опасен не тем, что плюет на нормы, а тем, что поставить его на место можно лишь таким же способом.
На международной арене это означает одно: возврат к примитивной парадигме "сильный всегда прав, а слабых всегда бьют". То, что на сильного находится сильнейший, совершенно неважно: во-первых, на это уходит время, во-вторых, поскольку прецедент создан, восстановление статус-кво невозможно, системный сбой неисправим. Спасение "народных республик" здесь имеет столь же далеко идущие последствия. На протяжении всей войны на востоке Москва преследовала одну цель: сделать относительные потери неприемлемо большими для Киева. Местные "ватники" со ржавыми "калашами" обходились России куда дешевле, чем Украине - их подавление. Затем нам пришлось во всех смыслах дорого платить и за утилизацию старой "брони" с российских складов, и за ликвидацию "лишнего" и потенциально опасного для путинского режима человеческого материала. Непосредственное участие подразделений ВС РФ в боевых действиях на украинской территории увеличивает издержки Кремля, но в краткосрочной перспективе они все равно будут меньше, чем наши. В то же время по мере выхода Запада из ступора - прежде всего англосаксонской его части - маятник начнет обратный ход. Поэтому время работает против Москвы.
Сейчас много говорят о том, что массированное вторжение маловероятно, что российские армия и экономика не потянут ни оккупации, ни тем более аннексии восточных областей. Но России это и не нужно. Как не нужно спасать "Крымнаш" от зимнего холода и голода. Российский режим всегда действует по обстоятельствам в рамках определенного коридора интересов. Поэтому он сольет Крым с той же легкостью, с какой отжал. Причем жесткий информационный контроль позволит сделать это безнаказанно (вариант с провозглашением татарами независимого государства и массовыми межэтническими столкновениями лежит на поверхности). Та же судьба уготована и ДНР с ЛНР, и любому другому образованию в рамках проекта "Новороссия". Для Путина Украина - это Карфаген. Она должна быть уничтожена, причем форма уничтожения значения не имеет. Неудачную попытку дробления сменил курс на аннексию, а затем и просто откалывание отдельных территорий. Но когда и это оказалось недостаточно действенным, пришла очередь сценария гуманитарной катастрофы. Но и он, судя по всему, признан малоэффективным. Так что теперь дело сводится к масштабному уничтожению промышленного потенциала и разрушению наиболее конкурентных сфер промышленности.
Эта варварская стратегия может иметь вполне прагматичные цели. Прежде всего оказавшаяся в руинах страна на неопределенный срок превратится в объект международного права, нормализация ситуации в котором ляжет на плечи внешних игроков, из числа которых исключить РФ невозможно (вспомним о "миротворцах" ОДКБ). Во-вторых, на столь же неопределенный срок будут отложены перспективы евроинтеграции, не говоря уже о вступлении в НАТО. При этом Евросоюзу придется серьезно раскошелиться, чтобы предотвратить гуманитарную катастрофу и ограничить поток беженцев. Причем в этом случае ограничиться символической помощью не удастся ввиду как общей границы, так и численности населения. На фоне вероятной рецессии такой удар по экономике ЕС может вынудить его отказаться от режима санкций в отношении РФ. Сама же Россия за счет притока беженцев и мощного увеличения потока украинских трудовых мигрантов не только частично выровняет демографический и этнокультурный дисбаланс, но и получит аргументы в пользу тезиса о "едином народе" и претензий на украинские территории.
Разумеется, утверждать, что именно таков пресловутый план Путина, я не стану. Его может вообще не быть. Но неоимперская парадигма развития допускает подобный вариант развития событий. Тем более что он предполагает постепенное наращивание усилий, что позволяет остановиться в случае, если Киев капитулирует - скажем, вынесет за скобки проблемы вопрос Крыма, согласится на внеблоковый статус, федерализацию и решающий голос Москвы в вопросах ассоциации, то есть пожертвует частью суверенитета. В то же время реализация любой из массы возможностей с непрогнозируемыми последствиями (предоставление Украине полноценного статуса союзника США, экстренная процедура вступления в НАТО, лавинообразная федерализация России, наконец, переворот и смерть Путина) актуализует другой, совершенно новый сценарий. Будущее вариативно.
