Преступление и наказание. Виноваты ли "хорошие русские" в деяниях Путина

Подготовка к возможным трансформациям в "России после Путина" включает в себя минимизацию последствий нынешней военной авантюры для экономики, международного имиджа и репутации РФ.

Одним из элементов работы в данном направлении является настойчивое продвижение для западной аудитории тезиса о россиянах как "заложниках" и "жертвах" деспотичного режима. Даже вопреки объективной реальности и социологическим данным об умонастроениях в российском обществе. Подобная постановка вопроса (о полном выведении из-под ответственности "обычных россиян" за происходящее и сохранение российского международного влияния через инструменты "мягкой силы") объективно выгодна не только оппозиционным "антипутинским" группам, но и большинству других "государственников", строящих планы на сохранение у власти или приход к власти после падения режима.

Статья Ильи Яшина для Time

10 февраля 2022 года в британском журнале Time был опубликован текст российского оппозиционера Ильи Яшина "Не вините всех русских за путинскую войну". Основной посыл его статьи сводится к требованию к западной аудитории жестко разделять Путина ("ответственного за эту трагедию… настоящего символа зла… проклинаемого по всему миру") и русский народ (который "все чаще становится объектом враждебности").

Яшин сконцентрировался на опровержении представлений о том, что россияне массово поддерживают или, как минимум, не сопротивляются агрессивной политике своего руководства.

В пользу этого он выдвигает три тезиса.

А. В России существует достаточно массовое сопротивление и проходят уличные протестные акции. По версии Яшина, с начала вторжения и в течение всего 2022 года полиция задержала в России почти 20 тысяч противников войны. Опираясь на некие "свидетельства правозащитников", он также утверждает, что "с 24 февраля акции протеста почти ежедневно вспыхивали в разных городах, а без задержаний и арестов за время войны обошлось лишь 18 календарных дней".

Б. Увеличившийся эмиграционный поток из РФ следует причислять к форме массового гражданского протеста ("люди бегут от Путина"). Яшин оперирует цифрами от 1 до 1,5 млн граждан, покинувших Россию, и утверждает, что "абсолютное большинство из них эмигрировало, не желая быть причастными к военной агрессии".

В. "Молчание" миллионов следует трактовать как вынужденное и обусловленное страхом кровавых репрессий со стороны режима. По версии оппозиционера, "оставшиеся в России живут на правах заложников …а молчание заложника, на которого направлено ружье террориста, не делает его пособником террориста".

Яшин (веса его словам должен придать факт репрессий, примененных персонально к нему) призвал Запад "к мудрости" и "воздержанию от унижения русских", поскольку такая риторика "лишь укрепляет власть Путина". "Перекладывая ответственность за военные преступления кремлевской хунты на мой народ, вы облегчаете моральный и политический груз Путина" — утверждает он.

На протяжении года войны подобные тезисы неоднократно и в разных вариантах уже озвучивались российскими "антипутинскими" политиками. В частности, еще одним политзаключенным Алексеем Навальным, а также его окружением, настойчиво продвигавшими тезис о том, что западные санкции должны иметь "персональный" характер, касаться исключительно представителей окружения Путина, "партии войны", олигархов — но не отраслей российской экономики или "обычных россиян". Тема недопустимости применения "коллективной ответственности" по отношению к россиянам звучала из оппозиционного лагеря и в связи с вводимыми ЕС визовыми ограничениями (и, что характерно, также утверждалось, будто подобная дискриминация вызовет чувство обиды и подтолкнет обычных россиян к поддержке Путина).

Цели и задачи информационной спецоперации

Статья Яшина является лишь одним из элементов новой волны продвижения набора месседжей о том, что один только Путин и его окружение виноваты в нынешней войне. А российский народ является лишь "невинной жертвой" кровавого деспота, введение любых ограничений против "обычных" россиян или проявление неуважения к русской культуре — вынуждают россиян, как минимум, пассивно поддерживать Кремль и войну etc. В частности, синхронно с текстом Яшина (также 10 февраля) начал активно распространятся материал экс-спичрайтера Путина, политолога Аббаса Галямова с утверждением, что среди россиян "лишь 10% идейных сторонников войны" (впрочем, в этом же анализе опросов общественного мнения, проведенных "Левада-Центром" и исследовательским центром "Циркон", признается, что количество сторонников путинского режима значительно превышает 50% и оно увеличилось за последний год).

Итак, основные цели данной информационной спецоперации:

• дать дополнительные карты в руки политиков тех стран (ФРГ, Италия, Франция), которые и так придерживаются подобных позиций (о том, что речь якобы идет о "войне Путина", а не агрессии России);
• продолжить продвижение идеи о том, что именно россияне являются наиболее пострадавшими в данной ситуации ("народ — жертва тирана", "народ-заложник");
• напомнить, что у российской оппозиции есть действенные и героические лидеры, преследуемые за свои убеждения, а также весомая поддержка "в народе" (как уже проявляемая, так и потенциальная).

При этом ни один из приводимых аргументов в пользу предложенной трактовки ситуации не выдерживает даже элементарной критики.

Во-первых, реальный "уличный" антивоенный протестный потенциал — риторически преувеличен. Приводимые Яшиным цифры о "задержании 20 тысяч противников войны", как минимум, манипулятивны. Речь, вероятно, идет а) об общей сумме задержанных на любых несанкционированных митингах, в том числе с экологическими или социальными требованиями и б) подавляющее большинство задержанных или не были привлечены к какой-либо ответственности, или наказания ограничились штрафами. Например, в первом полугодии 2022 года (когда реально фиксировались антивоенные выступления в больших городах) российские суды рассмотрели 16 151 дело об участии или организации незаконных митингов. В итоге 14 180 человек были оштрафованы, 1465 — отправлены под арест, а 361 — на обязательные работы. При этом в первом полугодии 2021 года (т.е. из этой статистики уверенно можно исключить "антивоенный" компонент) таких дел было на четверть больше. В любом случае, даже если принять цифру в 20 тысяч "антивоенных активистов", о которых говорит Яшин, это немногим более 0,001% от всего населения РФ.

Во-вторых, трактовка эмиграционной волны в качестве свидетельства "протеста против действий путинского режима" — попытка выдать желаемое за действительное. Нет никакой статистически достоверной оценки масштаба "исхода" из РФ в 2022 году (это признает и сам Яшин, оперируя цифрами в диапазоне от 1 млн до 1,5 млн человек). Еще более печально все с "социологическим срезом" этого потока. Неизвестно, сколько из уехавших — лица с двойным гражданством, решившие в период турбулентности покинуть РФ. Какая часть выезжала временно и вернулась (можно не доверять словам спикера Думы Володина о том, что уже вернулись 60% ранее выезжавших, но и аргументация Яшина построена на точно таких же голословных утверждениях). Не ясно, составляют ли сколько-нибудь значимую часть выехавших политически активные граждане (т.е. не идет ли речь исключительно об экономической миграции или релокации, как в случае с работниками IT-отрасли). И уж тем более нет оснований считать, что уклоняющиеся от мобилизации (а они, начиная с конца сентября 2022-го, составляют большинство в новой волне эмигрантов) действительно не поддерживают войну с Украиной или внешнюю политику Кремля, а не просто минимизируют риски и угрозы персонально для себя.

В-третьих, попытка объявить всех россиян "заложниками, молчащими под дулом автомата" также является не более чем манипуляцией.

Против такой трактовки происходящего можно привести следующие аргументы:

• социологические данные, свидетельствующее, например, о том, что, начиная с сентября 2022-го, кратно выросла поддержка мобилизации, а рейтинги Путина остаются стабильно высокими (нет убедительных аргументов в пользу того, что эти показатели сфальсифицированы). Согласно оценкам авторитетного российского социолога (с 2006 по 2021 год — директора аналитического центра "Левада-Центра") Льва Гудкова, уровень одобрения войны в российском обществе на протяжении года всегда превышал 70%;
• крайне малое (как для масштабов такой страны, как РФ) количество реального применения нового законодательства об ответственности "за дискредитацию ВС РФ" (порядка десятков-сотен человек на регион);
• факт относительно массового, вполне добровольного, участия россиян, проживающих за границей, в пропутинских митингах — при одновременном отсутствии заметного участия в антивоенной активности таких же эмигрантов за рубежом (например, из порядка 15 тысяч российских студентов в ФРГ петицию против войны подписало за 11 месяцев всего 208 человек — немногим более 0,01%).

Выводы

1. На данном примере видно, что Западу предлагают "купить" не сценарий реальных изменений (невозможный без глубинных сдвигов в российском массовом общественном сознании), а лишь смену "интерфейса" в монструозном образовании, которым является РФ. В сюжетах о "непричастности обычных россиян к преступлениям путинского режима", нарочитой борьбы против "отмены русской культуры" на Западе etc. отражается объективное совпадение интересов всех российских групп, рассчитывающих на получение власти в "постпутинской России". Во многих случаях в принципе сложно разграничить — от чьего имени выступают отдельные деятели (с учетом перенасыщенности оппозиционных групп агентурой российских спецслужб).
2. "Антипутинская" оппозиция продолжает настойчиво продвигать тезис, что исключительно Путин и Ко должны стать "козлом отпущения" за все происходящее, тогда как никакой доли вины за развязанную войну на российском народе нет и быть не может в принципе.
3. Формируется/укрепляется на Западе представление о том, что граждане РФ являются не соучастниками военных преступлений, а лишь пассивными "жертвами" и "заложниками", которым также нужны сострадание и помощь, как украинцам.
4. При помощи статистических натяжек и манипуляций создается иллюзия наличия массового недовольства россиян войной (а значит — наличия у абсолютно маргинальной "антипутинской" оппозиции потенциальной базы поддержки).
5. Никакого реального чувства вины перед Украиной и украинцами за происходящее у этой группы деятелей нет (несмотря на ритуальные заверения в обратном). Позиция отдельных российских интеллектуалов-эмигрантов ("Мы все виноваты. Не только Путин и его команда". Владимир Сорокин — о войне в Украине и коллективной ответственности россиян), которые считают/чувствуют иначе — не имеет шансов на поддержку среди представителей "другой России".
6. За нынешними заявлениями о "войне Путина" просматривается циничный расчет на то, чтобы в будущем максимально избежать выплат репараций и необходимости проведения процессов в РФ, подобных денацификационным процессам в Германии после 1945 года. В этом же ряду и более ранние требования представителей штаба Навального о распространении гипотетического послевоенного аналога "плана Маршалла" на РФ, и стержневые тезисы выступления Ходорковского на Мюнхенской конференции по безопасности 18 февраля ("Любое постпутинское правительство нуждается в прекращении санкций").
7. "Антипутинская" оппозиция зачастую мыслит точно так же имперски и шовинистически, как и путинские элиты. Эти люди претендуют на то, что являются или имеют потенциал стать каким-то будущим "центром силы", к которому нужно прислушиваться, с которым нужно считаться Западу. Тогда как сохранение целостности РФ не является единственным сценарием будущего обустройства территории Северной Евразии.