Позитив от войны
... 30 ноября прошлого года, когда разогнали первый Евромайдан, у нее начались конвульсии. 12 апреля нынешнего, когда вступила в силу новая конституция Крыма, она впала в кому. Клиническая смерть - дело недель
Наше странное государство - единственное из постсоветских республик, в котором Советский Союз продолжил существование. Не в атрибутике и символике, не в совковом абсурде, не в идеологии, а в фундаментальных принципах бытия и взаимодействия с внешним миром. Такой себе СССР с человеческим лицом, благополучно завершивший перестройку - и выдохшийся. Элиты и народ, пересекающиеся лишь на выборах, причем не всегда. Общество столь же политизированное, сколь и пассивное. Формальная многопартийность, фактически представляемая членами одного закрытого клуба. Социальные лифты, работающие только в условиях обильной смазки. Коррупция в качестве демпфера социального напряжения и канала обратной связи с властью. Статика во внешней политике и недеяние как главная парадигма в политике внутренней.
Усталость гироскопа
Эти 23 года Украина была гироскопом, все силы которого уходили на поддержание внутреннего равновесия. Погашение любых импульсов, независимо от их направленности, и колебания около точки равновесия. Отказ делать выбор или имитация выбора во всех ситуациях, способных нарушить статус-кво: НАТО или не надо, ЕС или ТС, парламент или президент, язык или языки, Великая Отечественная или Вторая мировая. Если бы большой герб таки утвердили, на нем стоило бы написать девиз "Недеяние и сохранение".
Фетиш соборности вызвал летаргический сон, превратив крупнейшую страну Европы в буферную зону, обладающую весьма ограниченной субъектностью на международной арене. Но проклятие Днепра, которое украинский политикум год за годом не только бережно консервировал, но и подпитывал, рано или поздно должно было сработать.
И потому, даже если бы Янукович подписал соглашение об ассоциации с ЕС, он все равно бы не усидел в президентском кресле. Так что исход был предрешен еще до революции - Майдан лишь подправил финал. Эта Украина была проектом советских элит. Советские же элиты теперь сводят ее в могилу.
Каким быть следующему проекту? И будет ли он соборным? Существование Украины в качестве буферной зоны целиком отвечало интересам РФ. Однако россияне не учли, что украинская государственная машина даже в наиболее лояльной Москве конфигурации была не в состоянии сдерживать прозападный дрейф большей части общества, будучи отчасти и сама ему подвержена. В отличие от России, которая после Бориса Ельцина вернулась к поддержке большинства ключевых советских мифологем, в Украине они хоть и не ушли целиком из обоймы государствообразующих, но откатились на второстепенные вспомогательные роли. Их локальное возвращение, будучи результатом политтехнологий, носит манипулятивный характер.
Финальная цель этой манипуляции оставалась неизменной на протяжении полутора десятилетий - раскол страны и создание двух или более конкурирующих украинских проектов. Правда, в разное время предполагаемые сепаратисты менялись местами - все зависело от степени покорности официального Киева, тем более что местные элиты и запада, и востока с радостью прибегали к подобному фрондерству в отношениях с центром.
"Малоросский" и "новоросский" проекты
Впрочем, сейчас точки над "і" расставлены: это отнюдь не доморощенный сценарий. Потеряв в качестве пассивно-миролюбивой буферной зоны всю Украину и перестав ее контролировать, Россия озаботилась созданием меньших, но воинственных буферных зон на ее восточных границах. При этом Кремль использует в своих целях донбасскую "аристократию" - ту самую элиту советского разлива, которая во всех смыслах строила Украину 23 года. И которая, потеряв контроль над всей страной, пытается удержать хотя бы свою вотчину, добиваясь федерализации.
В общих чертах это приднестровский сценарий со всеми вытекающими. Он эффективен и дешев - нет смысла включать Донецкую и прочие "республики" в состав РФ. Им отведена роль новых разделителей между Европой и Россией на юго-западном направлении. Кроме того, доверенные лица Кремля определенно поучаствуют в новом переделе их экономики, выжав максимум возможного из статуса серых экономических зон - точно так же, как в ПМР, Абхазии и Южной Осетии.
После шестого расширения НАТО в апреле 2009 г. в Европе осталось совсем немного стран, не спрятавшихся под зонтик безопасности Североатлантического альянса. В седьмое расширение почти наверняка войдут Босния и Герцеговина и Черногория, в которых на сегодняшний день практически завершены планы действий по членству. К ним с удовольствием готова присоединиться Македония, вступление которой в альянс в 2008 г. заблокировала Греция. Греки настаивают, что название "Македония" является греческим национальным достоянием и относится исключительно к области на севере Греции. Международный суд ООН в Гааге в 2011-м принял решение в пользу Македонии, постановив, что Греция не имела права блокировать ее прием в НАТО. Однако возможное членство Македонии по-прежнему зависит от доброй воли Греции.
Еще шесть стран Европы сохраняют нейтралитет: Австрия, Ирландия, Сербия, Швейцария, Швеция и Финляндия. Единственный сосед Ирландии (и единственный возможный агрессор) - член альянса Великобритания. Поэтому ирландцам нет смысла вступать в НАТО, этот шаг никак не скажется на их безопасности. Нежелание Сербии присоединяться к альянсу полностью закономерно: в недалеком 1999 г. страна подверглась бомбардировкам силами НАТО во время югославских войн. Австрия и Швейцария со всех сторон окружены странами - членами НАТО. Такая конфигурация внешних границ полностью гарантирует их безопасность и без членства. Швеция также не имеет общей границы с возможным агрессором - для нее роль подушки безопасности выполняет внеблоковая Финляндия. Что же касается самих финнов, однажды уже испытавших на себе советскую агрессию (во время войны 1939-1940 гг. страна потеряла 11% территории вместе со вторым по величине городом Выборгом, около 430 тыс. жителей лишились своих домов), то после аннексии Россией Крыма они уже пересматривают отношение к внеблоковому статусу. 18 марта премьер-министр Финляндии Юрки Катайнен заявил, что страна не является нейтральной стороной российско-украинского конфликта, все время рассматривает возможность вступить в НАТО в качестве полноправного члена, при этом решение о вступлении не зависит от желания страны сохранить хорошие отношения с Россией.
В то же время Москва, очевидно, не оставит попыток деблокировать Крым. Программа минимум - через все тот же восток. Максимум - через юг, прорубив коридор к Приднестровью. Тем самым она получит плацдарм для рывка к Дунаю, а также вернет утраченные позиции на Черном море. Фактически это означает откат к доктрине Сталина. Не имея паритета с США в области ядерного оружия, тот наращивал западные группировки войск для стремительного броска в Европу в качестве меры сдерживания бывших союзников. Сейчас, имея относительный и временный - до ввода в строй системы ПРО - паритет только в ядерном оружии, Путин намерен шантажировать Запад тем же способом. Так что речь скорее о логике "холодной войны", чем о простом стремлении попасть в учебник истории.
"Малоросский" и "новоросский" проекты, очевидно, нежизнеспособны в качестве независимых держав и не являются альтернативными проектами украинской государственности. Однако и "большую" Украину в случае их реализации ожидают проблемы. Она, правда, станет средней европейской страной, более реформопригодной и легче интегрируемой в ЕС. Однако, перестав быть перекрестком континента, без выхода к морю, лишившись значительной части промышленного и сельскохозяйственного потенциала и людских ресурсов, она будет вынуждена в кратчайшие сроки как минимум полностью перестроить свою экономику - или погибнуть. Впрочем, это тема отдельного обсуждения. Пока же можно отметить, что в Украине олигархия, несмотря на приятные исключения, всегда будет оставаться угрозой безопасности. Чрезмерная концентрация рыночных механизмов и производств будет миной замедленного действия при любой государственной и общественной модели.
Единство в многообразии
Ближайшее будущее покажет, насколько мы в состоянии противостоять планам Кремля. Однако выводы можно делать уже сейчас. Во-первых, компактная профессиональная армия способна выполнить задачу обеспечения безопасности страны от наиболее вероятного противника лишь при наличии мощного обученного резерва. Нацгвардии для этого недостаточно - даже в перспективе. Нужна структура вроде советского ДОСААФ, хотя лучше ориентироваться на эстонский Кайцелийт. Всеобщая воинская повинность, конечно, ни к чему, а вот курс базового военного обучения в школах и военные кафедры в вузах лучше вернуть, сделав их программу максимально прикладной - и обязательной. К слову, бундесверовский принцип единения армии и народа тоже будет отнюдь не лишним. В перспективе при необходимости это позволило бы перейти и к милиционной армии, что сильно осложнит возможности агрессии, подобной нынешней.
Здесь, правда, необходима оговорка: такая модель будет эффективной лишь в случае нового общественного договора. Приведу пример того, как это работает: единственный раз в истории, когда армия Швейцарии отошла от принципа "где призван - там служи", был в 1938-1945 гг. Немецкоязычные пограничники нередко открывали огонь по нацистскому флагу, который водружали их коллеги на германской стороне. Во избежание неприятных инцидентов и провокаций рьяных защитников конфедерации пришлось заменить выходцами из других кантонов.
Подчеркну: дело отнюдь не в модели государственного устройства. Не оно формирует патриотизм, а принципы общежития, положенные в его основу. В украинском случае о федерализме можно рассуждать после вступления в ЕС. Как показывает опыт, наличие сильного надгосударственного регулятора заставляет все стороны спора быть сговорчивее и в значительной мере сглаживает антагонизм, поскольку они остаются в едином правовом, культурном, экономическом и политическом пространстве. Поэтому альтернативы децентрализованному унитаризму у нас сейчас нет. В противном случае равнодействующая сил притяжения Европы и России неминуемо вызовет разрыв.
Помимо верховенства права, демонтажа олигархической модели власти и политики, эффективных механизмов люстрации и борьбы с коррупцией, а также прочих очевидных императивов, нужно наполнить новым смыслом понятие соборности. Она не может быть самодостаточной ценностью и требует нового содержания, большего, нежели отсылка к исторической географии.
В этой связи отмечу: самые ценные приобретения нынешней революции - "русские бандеровцы" и "жидобандеровцы". Именно они стали маркерами дальнейшего развития страны. Потому что строительство национальной державы в современной Украине - простейший способ если не остаться вообще без державы, то сильно сузить ее пределы. Поэтому общественный договор должен строиться на уходе от постсоветской идентичности, с одной стороны, и отказе от собственных мини-имперских комплексов - с другой. Главным принципом украинской идентичности должно стать единство в многообразии. В одном из своих рассказов фантаст Харлан Элиссон описывает синего одиннадцатирукого и девятиглазого инопланетного... еврея. Хоть и в шутку изложенный, этот принцип более чем серьезен.
Новое качество украинства
В общественный договор должна быть заложена либеральная матрица, поддерживаемая меньшинством и на Западной, и на Восточной Украине. В ее основе - толерантность к тем, кто не такой, как ты. Благодаря этому мы не только в ценностном измерении сблизимся с ЕС, но и, оставив консерваторов в обеих частях страны недовольными, лишим какой-либо из регионов ощущения поражения на фоне триумфа другого конца Украины. То есть подобная трактовка соборности превращает ее в конструкт, не ограниченный территорией.
Нам нужны своя программа для соотечественников и свой "Русский мир". И соборность должна стать их основой. Все выходцы из Украины, независимо от языка и национальности, - украинцы. Это не только идеология. Это модель формирования мягкой силы. И она подразумевает радикальное изменение подхода к украинским диаспорам во всем мире. Формулу "Хорошо любить Родину на расстоянии - вот вам шаровары и "Кобзарь" - дайте денег" пора забыть. Путинская авантюра удалась не в последнюю очередь потому, что, несмотря на трех-пятимиллионную численность, украинцев в России практически нет. Москва годами проводила политику разложения российского украинства при полном попустительстве Киева. Сейчас, разумеется, с этим мало что можно поделать. Но украинские диаспоры в мире имеют немалый потенциал, который до сих пор остается нереализованным. Программа для зарубежных соотечественников должна обрести конкретное содержание. Возможно, им не стоит предоставлять право голоса на выборах по примеру Венгрии, однако стимулы для сохранения связей с исторической родиной быть должны. К примеру, налоговые льготы за создание рабочих мест, процент за посредничество при заключении сделок, политическое представительство и лоббирование.
То же относится и к работе с диаспорами в самой Украине. Это те нити, которые не только связывают нас с внешним миром, но и могут в ряде случаев быть более эффективным средством коммуникации, нежели МИД. Чем более глобальным и аморфным будет понятие украинства, тем сложнее будет агрессору: рубка воды - не самое продуктивное занятие.
