Покажи духовника. Кто управляет теми, кто правит нами
Президенту Южной Кореи Пак Кын Хе грозит импичмент из-за подруги, которую в южнокорейских СМИ называют корейским Распутиным. Президентская подруга детства Чхве Сун Силь вместе с другими близкими друзьями и одновременно, как утверждают СМИ, сектантами, шаманами и гадалками имели слишком много влияния на президента. И использовали его, вмешиваясь в официальную политику Сеула. Не без пользы для себя, разумеется.
На фоне скандала рейтинг Пак Кын Хе стремительно падает — электоральное очарование дочерью отца южнокорейской экономики развеялось. Мрачный образ подруги вытеснил из массового сознания светлый облик отца. Причем особую атмосферу всей истории придают вот эти сектанты, шаманы и гадалки. Это в наш-то просвещенный век. И не где-нибудь в дебрях тропической Африки, а в технологическом гиганте...
Что-то делает эту историю особенной на фоне прочих — более обыкновенных — коррупционных скандалов. Она приоткрывает несколько неловких моментов, связанных с властью.
Например, тот факт, что в демократических системах к власти иногда приходят люди, к этому не готовые и, скажем прямо, не самые подходящие. Их выдвигают по разным соображениям, например, они кажутся соратникам по партии достаточно проходными и в то же время управляемыми. И по разным соображениям за них голосуют избиратели, к примеру, им нравятся их улыбки. Никто из них не сдает экзамен на соответствие занимаемой должности. Никто из них, как правило, именно на эту "профессию" не учился. Если врачу-хирургу, чтобы быть допущенным со скальпелем к живому телу, нужно готовиться к этому моменту около десяти лет, то президентом можно стать без всякой специальной подготовки. Вам даже не придется проходить собеседования в отделе кадров — важно только, чтобы вы произвели впечатление на массы. Хоть чем-нибудь.
В свою очередь, массы, получившие в результате голосования по впечатлению не совсем профпригодного президента, могут пенять на себя. Причиной избрания Пак Кын Хе называют очарование ее отцом. Тогда можно сказать, что избиратели, получившие президента, находящегося под шаманским влиянием, этого заслуживают, ведь они сами поддались искушению магизмом, когда приняли дочь за воплощение отца.
Впрочем, история Пак Кын Хе обнаруживает естественный риск, который мы, думая о власти, редко принимаем во внимание. А напрасно. У власти находятся люди, а людям свойственно очаровываться и попадать под влияние других людей, владеющих даром убеждения. Пак Кын Хе не первая и не последняя представительница власти, которая стала жертвой манипуляций со стороны своего ближайшего окружения.
Демократия, отказавшись от аристократического типа правления, при котором во власть попадали потомственные дворяне (с багажом семейных историй и хорошо известными в их кругах связями, "прозрачные" с младых лет, проведенных в закрытых школах, где они были постоянно на виду у своего круга), теперь изобретает способы нейтрализации непредсказуемого ближнего круга людей, находящихся у власти. Это удается не всегда — невозможно заставить задекларировать наряду с доходами "референтную группу" кандидата во власть, но некоторые черты западных демократий явно выросли на этой почве.
Самый яркий пример — традиция показывать первую леди, делать ее публичным лицом, выводить под свет софитов, заставлять что-то говорить и иметь свои проекты. Фактически это такой предохранитель, ведь влияние спутника жизни — штука настолько обычная, что лучше держать его под прицелом общественного внимания, дабы он не превратился в скрытый, а потому потенциально опасный, мало прогнозируемый, а то и, вполне возможно, совершенно иррациональный фактор влияния.
Когда Горбачев первым среди генсеков показал жену, его сначала не поняли. Хранить свою частную жизнь дома — характерная черта авторитарных режимов. У лидера нации нет частной жизни. Поэтому Горбачева, который стал появляться с Раисой Максимовной в официальной обстановке, резко осудили за такую "нескромность". Но ни у Михаила Сергеевича, ни у Раисы Максимовны в общем-то не было выбора — заигрывание с Западом требовало западной модели поведения, предполагавшей, в частности, участие супруги в официальных приемах. И, кстати, именно фигура Раисы Горбачевой стала для многих советских людей откровением о том, что генсек — тоже человек и может советоваться с женой. Что жена может оказаться незаурядной женщиной, может разбираться в политике, интересоваться ею и влиять на нее, влияя на своего супруга. Для развитых демократий этому "откровению" была к тому времени уже сотня лет – на Западе избиратель давно предпочитает познакомиться с будущей первой леди и прикинуть, чего стоят ее советы и влияние, до того как он поставит галочку в бюллетене. Выталкивая на общее обозрение свою семью и вообще частную жизнь, кандидат во власть демонстрирует не столько преданность традиционным ценностям, сколько безопасность своего ближайшего окружения для страны.
Но "показ супругов" спасает не всегда — как показывает история с Пак Кын Хе. И не с ней одной, увы. Потому что кроме жен, которые могу иметь, а могут и не иметь влияния на мужа, кроме любимых папиных дочек, партнеров по бизнесу и друзей-партайгеноссе, о которых все знают, есть еще друзья детства и, что еще важнее, — духовники разного толка. В то время как мы привычно прикидываем, как поступит человек, исходя из его характера, интересов и простого расчета, есть скрытые от наших глаз механизмы, которые уводят ситуацию очень далеко от наших расчетов, пускай даже сделанных с математической точностью. Эти механизмы не могут быть учтены в таких расчетах, потому что они иррациональны и степень их влияния никак не измерить.
Нам это известно получше, чем иным прочим. Нами, например, правили и правят люди, подчеркивающие свою связь с духовными традициями. Они, безусловно, считают это своим электоральным преимуществом — потому что в обществе действует клише о моральности воцерковленного человека. Все аргументы против этого клише пока что не достигают избирательских сердец.
Мы зачастую даже не спрашиваем, кто этот духовник, — это даже как-то неприлично, это же "глубоко личное дело". К тому же эту показательную духовность мы обычно считаем позой.
А ведь это далеко не всегда поза. Это действительно бывает серьезно — и очень серьезно. У самых неожиданных людей вы найдете за пазухой что-нибудь святое, во что они верят и из-за чего будут совершать самые странные поступки. Янукович не просто так приведен в пример. В той специфической культуре, из которой он вышел, вера играет огромную роль. Связь криминальной среды с православием не сводится, как почему-то думают, к товарно-денежным отношениям. Здесь есть огромная духовная составляющая.
Но если показывать жену — это традиция демократии, то показывать духовника — не комильфо. Духовная, религиозная жизнь вытеснена в частную область. Мы можем знать, в какую церковь ходит тот или иной политик, но мы все равно не знаем, кто и как руководит его духовной практикой и насколько это духовное руководство влияет на политические решения. И, кстати, именно поэтому желтая пресса, которая "копается в грязном белье" и вытаскивает на свет божий семейные тайны, несет большую социальную нагрузку, не сводимую к чистому инфотейменту. У политика не может быть частной жизни — потому что она управляет политиком в не меньшей степени, нежели его деловые интересы и партийные программы. И если какому-нибудь бесстыднику-журналюге удастся выкопать из корзины с грязным бельем какого-нибудь старца или гадалку, которая подсказывает главе государства или даже просто министру, как распорядиться государственным бюджетом, — это большая удача для всех.
История с Пак Кын Хе и ее гадалкой-наперстницей очень актуальна для нас, потому что среди наших политиков предостаточно постоянных клиентов разного рода "наставников". Ведь они — одни из нас, а мы представляем собой очень суеверное общество. Даже традиционные церкви вынуждены постоянно бороться в своих стенах с примитивным обрядоверием, граничащим с магизмом (в тех случаях, когда они не находят удобным для себя такое положение вещей). Сколько красных ниточек намотано на запястья украинцев? Сколько кроличьих лапок лежит в карманах дорогих пиджаков, в том числе тех, которые "выгуливаются" в высоких кабинетах? Сколько отечественных бизнесов пользуется услугами гадалок и экстрасенсов и по их наставлениям строят свою деловую и личную жизнь? Сколько дорогих машин заворачивает во дворы проверенных бабок и мастериц "сливать на воск"? Сколько детей было загублено родителями, уверенными, что "это сглаз, а врачи все врут"? И сколько важных политических решений было принято под влиянием или даже прямо по духовному совету какого-нибудь гуру?
Увы, такая статистика не ведется. И что самое печальное, подобные услуги мы находим не только в таких откровенно альтернативных местах. Подобного рода влиянием иногда пользуются и вполне законные институции — священники разнообразных религий, психологи разных типов и просто подруги детства, не имеющие никакого отношения к шаманизму. Между прочим, я не удивлюсь, если окажется, что Чхве Сун Силь вовсе не шаманка — просто людям так проще. В этом есть что-то успокоительное — видеть в неприятной ситуации (к которой к тому же ты сам причастен) нечто, что от тебя не зависит. Нечто сверхъестественное.
Предложение симметрично спросу. Если бы люди не искали магических способов воздействия на реальность и магических объяснений своим собственным ошибкам, они бы не находили "помощников". Но искушение слишком велико. Кроме того, как говорил католик Нильс Бор о подкове, висевшей на дверях его лаборатории, "говорят, она помогает независимо от того, веришь ты в нее или нет".
