Почему наша радость по поводу военной помощи США преждевременна

10 ноября Cенат США утвердил  переработанный проект бюджета на оборонные нужды, который предусматривает в том числе выделение $300 млн в качестве военной помощи для Украины. Это решение принято после утверждения документа на прошлой неделе в палате представителей. Отметим, что обе палаты вот уже второй год контролируются политическими оппонентами действующего хозяина Белого дома — республиканцами. Однако 22 октября Барак Обама ветировал законопроект в его предыдущей редакции по ряду причин, никак прямо не связанных с украинскими вопросами. В частности, президент озвучил иное мнение по поводу алгоритма прекращения работы базы в Гуантанамо, также трения были вызваны размером социальной поддержки участников боевых действий.

При повторном рассмотрении проект оборонного бюджета претерпел определенные изменения. Нынешний текст, который в целом занимает 1320 страниц, принят с поправками, хотя разделы о военной помощи нашей стране остались неизмененными. В частности, в параграфе 1250 определяются полномочия для министра обороны США и госсекретаря принимать решение о помощи Украине в рамках $300 млн в сфере безопасности, а также об обеспечении украинской стороны разведданными в реальном времени. Кроме того, документ предусматривает "профессиональную подготовку, оснащение, материально-техническое обеспечение, поставки и услуги для военных, а также других сил безопасности Украины". В тексте отдельно определяется пункт о предоставлении нашей стране "противотанкового оружия, минометов, крупнокалиберного оружия и боеприпасов к нему, гранатометов с гранатами и легкого стрелкового оружия".

При всем оптимизме, который это решение небезосновательно внушает официальному Киеву, следует все же обратить внимание на некоторые обстоятельства.

Во-первых, формулировки бюджетного законопроекта — в соответствии с принципом разделения властей в США — наделяют кабинет (администрацию президента — самого президента, министра обороны) правом, а не обязанностью распорядиться указанными средствами и действовать всего лишь в рамках перечисленных статей, а не как-либо по-другому. Иными словами, даже в том случае, если Барак Обама без новых замечаний подпишет этот законопроект, это вовсе не означает, что бюджетная строка будет воплощаться именно подобным образом.

Во-вторых, давайте посмотрим на результаты голосования. В нижней палате законопроект одобрен 370 голосами против 58, в верхней — 91 к 3. Всего в нижней палате 435 конгрессменов, а в верхней — 100 сенаторов. Это означает, что в вопросе нового оборонного бюджета достигнут межпартийный консенсус. Однако данное голосование не является преодолением президентского вето, наложенного на предыдущий законопроект. Это новый законопроект. И что будет, если Обама по тем или иным причинам ветирует и его, заранее сказать довольно трудно. Политическая практика принятия решений в США состоит в формировании максимально широких коалиций в пользу — или против — самых разнообразных инициатив парламентариев или президента.

Нельзя обойти вниманием тот факт, что дискуссия вокруг оборонного бюджета резонирует с тремя текущими тенденциями американской политической жизни.

Тенденция первая — до президентских выборов в США осталось меньше года. При этом Барак Обама больше не участвует в кампании — он дорабатывает свой второй срок и его личные цели в 2015-2016 гг. существенно отличаются от задач, которые ставит перед собой как Республиканская, так и (как ни странно для внешнего наблюдателя) Демократическая партия в законодательном органе. Хочется, конечно, надеяться, что условно "проукраинский" бюджет является частью сложной системы разменов между контролирующими Конгресс республиканцами и кабинетом демократов, в которую, таким образом, должны входить и иранская сделка, и оба трансокеанских соглашения, и кампания на Ближнем Востоке, а также политика в области окружающей среды. Поскольку, если новый акт принят в отрыве от этой сложносочиненной конструкции, нельзя исключать очередного разочаровывающего президентского вето.

Тенденция вторая — при фактическом отсутствии, за частичным исключением Хиллари Клинтон, тех кандидатов в президентской гонке-2016, которых мог бы искренне поддержать нынешний Белый дом (некоторое поле для маневра еще остается у госсекретаря Джона Керри, но его возможности в силу особенности американской политико-партийной системы рассматриваются лишь как гипотетические), действующий кабинет все равно так или иначе втянут во все более бурную избирательную кампанию. Нетрудно заметить, что большинство кандидатов от обеих партий отнюдь не настроены на какой-либо подчеркнутый курс американского экспансионизма. Они скорее сконцентрированы на критике даже той противоречивой внешнеполитической линии минимальных внешних интервенций, которую проводил или проводит кабинет Барака Обамы. Можно только надеяться на то, что это обстоятельство не сможет существенно повлиять на окончательное одобрение и надлежащее исполнение свежего оборонного бюджета в том случае, если с ним согласится президент Обама.     

Ведь в любом случае, согласно процедуре, в ближайшее время законопроект должен быть повторно направлен на подпись президенту США, у которого есть две недели на размышления. При всем уважении к сединам самоотверженного друга и помощника Украины сенатора Джона Маккейна и при всех тех громких заявлениях в контексте политики Вашингтона на Ближнем Востоке и в Восточной Европе, которыми прославился действующий президент, событийная история последних двух лет приучила внешних комментаторов американской политики к глубокому скепсису. Ведь спор вокруг оборонного бюджета США начался не вчера: еще 8 октября верхняя палата Конгресса США определила финансирование оборонных нужд страны на следующий год на общую сумму $612 млрд.

Однако смысл интриг вокруг общей суммы американских расходов в наступающем году — а это третья тенденция — состоит в программе секвестра федерального бюджета США, одобренной в качестве компромисса еще несколько лет назад. Любой рост расходов в этом сегменте предполагает, согласно действующему компромиссу, нахождение возможностей экономии по другим статьям. Впрочем, существуют и другие нюансы сложной игры вокруг Пентагона, в которую вовлечена американская политическая элита, и, к счастью для Украины, они все же носят скорее внешний, нежели внутриамериканский характер.

В частности, независимо от попыток Вашингтона "показать хорошую мину при плохой игре", динамичная интервенция России в Сирию все же оказалась для Америки достаточно неожиданной. А это резко усилило позиции Пентагона в межведомственной и бюджетной игре. При всей ограниченности вовлечения США в текущую драму вооруженного конфликта на Большом Ближнем Востоке ряд откровенных провалов американского внешнеполитического и оборонного планирования был явным образом высвечен самой возможностью российской "инкурсии", так или иначе продлевающей агонию режима аль-Асада в Сирии.

На фоне анамнеза шагов Вашингтона в Сирии и Ираке на протяжении последних как минимум четырех лет даже миролюбие Обамы неспособно перечеркнуть очевидные вызовы, такие как нарастающую гегемонию Ирана в регионе. Возможно, именно поэтому — и как часть широких договоренностей — Обама был вынужден продлить действие американских санкций против Ирана еще на год.

Вместе с тем агрессивное поведение России на востоке Украины, никак не способствующее выполнению минских соглашений — ведь, как известно, на протяжении ноября интенсивность обстрелов украинских позиций в Донбассе все время возрастала, — стимулирует Вашингтон предпринимать (возможно, и против своего желания) некие действия, направленные на купирование последствий откровенного российского бандитизма в "минской зоне".

Разумеется, эти частичные изменения происходят под давлением проукраинских сил в обеих американских партиях. Стоит отметить, что для скептиков некоторые формулировки в обновленном оборонном законопроекте выглядят достаточно неожиданно.

И наконец, с нюансами формулировок полномочий минобороны США, отраженных в законопроекте, уместно разобраться специалистам — все-таки даже в случае подписания этого законопроекта президентом Обамой его условно проукраинские статьи вступят в действие никак не ранее конца зимы. А уж воплощение этого — дай Бог — одобренного закона исключительно по причинам технического, бюрократического и логистического характера затянется как минимум до поздней весны 2016 г. И это в лучшем случае.

Поэтому, несмотря на громко звучащие фразы вроде "предоставления Украине летального, противотанкового оружия" и прочих пафосных речевых оборотов, Киеву, как и раньше, необходимо рассчитывать главным образом на собственные силы. Безусловно, если в дальнейшем нынешний законопроект про оборонный бюджет США — в том числе в части военной помощи Украине — пройдет гладко, наша страна во всех сегментах своего политикума и общественного мнения продемонстрирует максимальную благодарность по отношению к своему "самому главному союзнику". Впрочем, трудно сказать, насколько понятие "благодарность" вписывается в контекст тяжелых успехов украинского оружия в кровавой восточной войне с Россией. В любом случае пока что стоит сдержать восторги и подождать принятия Вашингтоном окончательных решений.