Перезагрузка власти: Между популизмом и диктатурой
Вечером 21 ноября будет первая годовщина начала Евромайдана. За этот год Украина избавилась от Януковича, подписала Соглашение об ассоциации с Евросоюзом, избрала нового Президента, а теперь и новый парламент. Цена - Небесная сотня в Киеве, тысячи погибших на востоке страны от рук сепаратистов и российских оккупантов, аннексированный Крым, оккупированный и разрушенный Донбасс, диверсии и теракты в других регионах, минские соглашения, которые, как уже очевидно, выполняются только Украиной, но не Путиным и сепаратистами.
Даже если не добавлять сюда обвалившуюся гривню, упавшие доходы граждан, миллиардные расходы на войну, понятно, что список потерь удручающ и жуток. Поэтому успех на парламентских выборах партий из революционного лагеря вовсе не был однозначно запрограммированным. И то, что они все же получили поддержку народа, да еще столь мощную, свидетельствует не об их популярности, а об ожиданиях граждан.
Фактор "трехсот кнопок"
Политикам свойственно записывать собранные ими голоса избирателей себе в актив и игнорировать остальные мотивы голосования. Хотя все знают, что зачастую люди приходят на выборы не потому, что испытывают симпатии к каким-либо партиям и кандидатам, а чтобы выразить свои антипатии. На выборах 26 октября украинцы прежде всего мстили Путину и свергнутому режиму Януковича - потому и отдавали свои голоса антипутинским силам. О силе этой ненависти говорят 77,7%, которые набрали суммарно "Народный фронт", Блок Петра Порошенко, "Самопомiч", Радикальная партия, "Батьківщина", "Свобода", "Гражданская позиция" и "Правый сектор". Их антиподы - "Оппозиционный блок", КПУ и "Сильная Украина" - получили только 16,4%, то есть почти в пять раз меньше.
Еще один сильный мотив - желание быстрых перемен. Впервые избрана Верховная Рада, способная набрать 300 голосов (то есть две трети своего полного состава) для принятия любых кардинальных решений во внешней и внутренней политике, включая переделывание Конституции. Каждый из предыдущих парламентов делился на две почти равновеликие части; у большей из них было свыше 226 голосов, но не 300. Такая ситуация отображала раскол электората на две половины, которые сдерживали друг друга от резких движений. В результате мы не интегрировались в ЕС и не вступили в НАТО, хотя и не растворились в союзе с Россией. Не построили нормальной экономики, хотя и не вернулись, по примеру Беларуси, к советской системе хозяйствования. Не создали полноценных партий с устойчивыми идеологиями и грамотными командами, но и не возложили надежды на мудрого вождя, как в России.
В нынешнем году после революции многие неудачи удавалось объяснять отсутствием у новой власти большинства в парламенте и необходимостью учитывать интересы депутатских групп, покинувших фракцию "регионалов". В частности, приходилось брать эти группы в долю при дележе портфелей в исполнительной вертикали, а это не давало возможности провести люстрацию, в полную силу бороться с коррупцией, осуществить реформы в экономике и госуправлении. Народ, внимая этим аргументам, отодвигал свои ожидания перемен до парламентских выборов.
Теперь эти отложенные ожидания уже ничем не сдерживаются. Избиратели дали партиям революции и Президенту карт-бланш. Народ сказал власти: делай нормальную страну - и при этом, конечно, сама будь нормальной - и делай прямо сейчас, ибо мы даем тебе для этого 300 парламентских кнопок.
Фактор "трехсот кнопок" порождает в обществе ожидания, что необходимые реформы, доселе откладывавшиеся, теперь будут проведены максимально быстрыми темпами. Быстрых перемен ждет не только народ - их ждут от Украины и ЕС, США, МВФ и др.
Ресурсы для перемен
Украинская революция назвала себя Революцией достоинства, чтобы подчеркнуть, что она борется не за материальные блага, а за человеческое достоинство и другие нематериальные ценности. Российская агрессия усилила в революционном движении мотив самопожертвования. Разумеется, на все слои населения это обобщать нельзя, тем не менее можно утверждать, что значительная часть украинцев сейчас требует от власти прежде всего защиты территориальной целостности страны и утверждения европейских ценностей, а не повышения уровня жизни.
В этом главный ресурс для перемен. Нынешнее неуютное в материальном плане время оказалось наиболее подходящим для проведения необходимых реформ.
Быть может, власть и хотела бы заработать дополнительные очки на повышении размеров пенсий и других социальных выплат, а также на увеличении расходов на социальную сферу. Но для этого просто нет денег. И даже в ближайшие годы существенное улучшение материального положения широких слоев населения маловероятно, поскольку больших затрат будут требовать армия и восстановление Донбасса. Конечно, и на этих выборах было немало популистских обещаний. Но раздавали их в основном беспартийные кандидаты-мажоритарщики и экс-"регионалы" из "Оппозиционного блока" и "Сильной Украины". А партиям, поддерживающим нынешнюю власть, оставалось обещать в первую очередь реформы.
Сейчас есть серьезная опасность, что партии из революционного лагеря станут соревноваться в том, кто будет лучше имитировать перемены. На выборах свой успех они получили по большому счету авансом под будущие реформы. Имитация перемен станет для тех партий, которые этой имитацией займутся, началом провала. Особенно в нынешнее время, когда ни одна политическая сила не имеет подавляющего преимущества в информационном пространстве. Выигрыш достанется тем политикам, которые решатся начать реальное движение в сторону реформ и дадут гражданам близкую перспективу нормального государства с нормальной властью.
Проверка люстрацией
Первой и, наверное, решающей проверкой желания и умения нынешней власти реально проводить, а не имитировать перемены, станут люстрация и борьба с коррупцией. Они были анонсированы еще до выборов, очевидно, в агитационных целях. Но именно потому, что обещания были розданы и даже начали выполняться, сейчас попытки включить задний ход будут чреваты для власти не только имиджевыми потерями, но и более серьезными вещами.
Эпоха мягкой люстрации закончилась. Ставка на постепенное и медленное вытеснение замаранных людей, по сути, не сработала. После выборов мы или вновь будем вынуждены слышать назойливое "Донбасс не слышат", или все-таки увидим жесткую люстрацию. Причем если ее не начнет власть, то инициативу возьмет в свои руки народ.
Кстати, ленинопад - это сублимация ненависти к высокопоставленным чиновникам-казнокрадам, которые остаются атрибутом любой власти с советских времен. Закончатся памятники всяким лениным - начнется новая Колиивщина в виде народной войны против чиновников, продолжающих воровать. Как свидетельствует опыт нескольких столетий, логика революции не допускает остановки на полпути, а эпоха "террора" является ее обязательным элементом. Меняется только мера наказания участников свергнутого режима. И человечество за последнее столетие не нашло ничего лучше, чем консенсусная люстрация виновных в преступлениях старой власти.
На данный момент люстрация - это не более чем игрушка-страшилка. Но если она не станет неотвратимым законным принципом смены элит на всех уровнях, то мы получим новый виток революции и, что страшнее, контрреволюции. Чтобы удержать страну от гражданской войны, власти потребуется диктатура, но на нее нет достаточных ресурсов - ни кадровых, ни финансовых, ни технических.
Именно поэтому можно утверждать, что перемены неотвратимы. Причем - быстрые перемены.
О том, смог ли народ перезагрузить власть, читайте здесь
