Олег Синегубов: Рейтинги пророссийских партий в области упали до 5%

В Харьковской области с начала войны продолжаются ожесточенные бои с российскими захватчиками. Несмотря на предвоенные прогнозы, город и регион не сдали, случаи коллаборации местных элит с оккупантами единичны, а благодаря героическим усилиям бойцов ВСУ, Нацгвардии, территориальной обороны и СБУ уже полностью отвоевана северная часть региона.

Назначенный ровно за два месяца до войны (24 декабря 2021 года) на должность главы Харьковской ОГА (сейчас ВГА) Олег Синегубов оказался в нетипичной для любого украинского чиновника роли военного кризис-менеджера. На время работы Синегубова также приходится масштабная электоральная трансформация, перестройка экономического и гуманитарного потенциала региона. Удастся ли эти процессы взять под контроль, вопрос еще открыт.

В интервью "ДС" руководитель Харьковщины рассказал о потенциальных возможностях возобновления наступления россиян на Харьков, о причинах коллаборационизма местных элит, о взаимоотношениях с мэром Харькова Игорем Тереховым, политических настроениях в регионе, возможной роли Турции в послевоенном восстановлении Харьковской области, а также о резонансном увольнении руководителя управления СБУ в Харьковской области Романа Дудина.

"На сегодняшний день оккупирована 21 территориальная громада, всего в Харьковской области их 56"

— Олег Васильевич, последние две недели активно говорят о возможном повторном наступлении на Харьков. Существует ли такая угроза?

– Это говорят не последние две недели. Мы к этому готовы с 24 февраля. Мы понимаем, что враг не оставил своих попыток занять город Харьков, Харьковскую область. Мы понимаем, что это для него стратегическая задача. В любом случае попытка будет, по-моему, еще не одна. Это зависит от готовности наших Вооруженных сил и от общей военной ситуации, которую мы имеем на всех фронтах.

– Люди боятся возвращаться?

— Люди боятся, люди напуганы с 24 числа. Они, к сожалению, кое-где прислушиваются к слухам. Вот сейчас кто-то распустил слухи, что буквально на завтра или послезавтра готовится масштабное вторжение и новая попытка взять Харьков. Мы сейчас проводили очередное совещание с военными, заслушивали разведку: у нас нет такой информации, что враг готов и имеет достаточно сил для нового штурма.

- Есть ли у Вас информация, сколько людей покинуло Харьков и Харьковскую область?

— Мы сейчас считаем, сколько людей вернулось. У нас ежедневно прибывает более 2 тысяч человек только железнодорожным транспортом. Очень большое количество возвращается своим автотранспортом. Мы фиксируем еженедельно значительное увеличение количества автомобилей в Харькове.

Да, мы вспоминаем первые 10 дней, когда у нас выехало только по железной дороге около 700 тысяч человек. Собственным автотранспортом тоже большое количество.

Люди возвращаются, несмотря на то, что мы постоянно сообщаем, что находиться на улицах Харькова еще небезопасно. И это мы будем делать постоянно, пока у нас будут продолжаться на территории Харькова и Харьковской области боевые действия. Потому что, учитывая применяемое вооружение, реактивные системы залпового огня, прилететь может в любую точку Харькова.

— На деоккупированных территориях Харьковской области, где нам удалось побывать, везде выявляют захоронения гражданских, убитых российскими оккупантами. Есть ли в Харьковской области свои Буча, Ирпень, Бородянка?

— У нас ситуация несколько иная, чем в Киевской области. И все равно мы такие факты фиксируем. Если брать в общей сложности по тем населенным пунктам, которые освободили ВСУ, то в той же Гусаровке люди были сожжены в подвальном помещении жилого дома. Также находили людей, расстрелянных со связанными за спиной руками. И фельдшер был расстрелян. Фиксируем факты изнасилований, пыток. Это, к сожалению, имеет место. Это и Малая Рогань, это и Ольховка. Сейчас над этим работают очень детально правоохранительные органы, потому что каждый факт должен быть зафиксирован, чтобы дать ему надлежащую правовую оценку.

— Эти материалы могут быть переданы в международные суды?

— Наши правоохранительные органы над этим работают и собирают доказательства. К примеру, вся военная вражеская техника, которая уничтожена, все равно признается вещественным доказательством и отбывает к месту временного хранения. Это делается под эгидой Генерального прокурора Украины, и я знаю, что такое указание дано и местным прокуратурам.

— В Гаагский трибунал это не удастся передать из-за того, что Украина не ратифицировала Римский статут?

— Я думаю, что весь мир дал моральную оценку действиям, которые совершает оккупант на нашей территории. Убежден, что все юридические тонкости этого процесса будут решены.

— Сколько населения Харьковской области сейчас под оккупацией? Как вы с ним работаете?

— На сегодняшний день оккупировано 21 территориальную громаду, всего в Харьковской области их 56. Если брать по территории, то 30,1% находится под временной оккупацией. Это север нашей области, северо-восточное направление (Волчанское), восточное (Купянское) и далее Изюмское направление.

Сколько людей там осталось, точно сказать мы не можем. К примеру, на Изюмщине, мы прогнозируем, остается от 15 до 20 тысяч человек под оккупацией. Так же в Купянском и Волчанском районах. Мы, где это возможно, общаемся с главами громад, со старостами населенных пунктов. Мы в ручном режиме выплачиваем там соцобеспечение, смотрим, есть ли возможность, чтобы люди потом снимали наличные деньги, если мы будем перечислять на карты, или лучше этого не делать, а после деоккупации сразу выплатить это обеспечение, например, как было в Ольховке. Там людям выплатили сразу пенсии и соцвыплаты за три месяца. Мы фактически в ручном режиме пытаемся решить эти вопросы. Понимаем, что людям там тяжело, очень тяжело.

30 мая из Купянского района было эвакуировано 1,5 тысячи человек. Это уникальное событие. Благодаря волонтерам, благодаря самим жителям, они сделали действительно все, чтобы выйти из-под оккупации на подконтрольную нашим Вооруженным силам территорию.

"Люди стоят до последнего и не хотят сотрудничать с оккупантами"

— Пытаются ли оккупанты на занятой территории Харьковской области ввести в обращение российские рубли?

— На некоторых территориях есть такие попытки — Волчанское и Купянское направления. Но рубли пока там не приживаются.

— Как это происходит технически?

— Начинается с того, что они пытаются подкупать местное население, платить деньги за определенные услуги. К примеру, экстренная скорая медицинская помощь, которая все же работает на этих территориях, оказывая услуги нашему местному населению — им предлагали переодеться в российскую форму, люди отказались. Сказали, что мы работать под флагом РФ не будем. Так и подразделения Государственной службы по чрезвычайным ситуациям, это было на Изюмском направлении — им предлагалась российская спецодежда, они от нее отказались, говорят, что получают заработную плату, поэтому не трогайте нас, если мы поймем, что у нас нет другого выхода, то мы снимаем форму и уходим.

— То есть оккупанты платят зарплату в рублях?

— Они пытаются тем, кто с ними сотрудничает, платить рублями.

— Есть ли информация, сколько мэров, глав громад, местных депутатов в области перешли на сторону врага? Сообщений было много. В частности, о мэре Купянска, о депутатах из Изюма и т.д. Какова судьба мэра Балаклеи Ивана Столбового?

— Я бы не хотел отвечать именно в таком ключе на вопрос, потому что так, как он поставлен, уже можно дискредитировать органы местного самоуправления в целом на тех территориях. На самом деле это не так. У нас есть, к сожалению, такие факты, у нас есть мэр Купянска, который предал государство Украина и предал свой народ — это Геннадий Мацегора.

Также мэр Балаклеи, некоторые депутаты Изюмского совета, некоторые председатели поселковых территориальных громад, которых мы уже увольняем. Но это все же единичные истории, зависящие от людей, которые либо имели связи с Российской Федерацией, либо имели там бизнес, либо их просто подкупили. Каждый случай отдельный, а подавляющее большинство людей там все же патриоты.

Мы общаемся с Волчанским районом, с населенными пунктами, еще ближе находящимися к границе с РФ, и люди там стоят до последнего и не хотят сотрудничать с оккупантами.

— То есть, главный мотив коллаборантов — это бизнес или родственные связи?

– Да. Или просто подкуп. Они идут на сотрудничество за деньги.

— Я с мэром Балаклеи Иваном Столбовым в конце февраля разговаривал по телефону, когда у города стояла колонна оккупантов. Он был проукраинским. Почему он изменил взгляды?

— Мы деталей не знаем. Есть информация от спецслужб. Но утверждать на сто процентов мы не можем. В какой-то переломный момент человека, так сказать, переключило на другой лад.

— Сын мэра Балаклеи, являющийся депутатом Харьковского облсовета, тоже уехал в Россию вместе с отцом?

— Да.

— Правда ли, что у заместителя председателя Харьковского облсовета Богдана Малеванного есть российское гражданство? Об этом писали многие перед войной, однако официальной информации не было.

— Я тоже не знаю, это правда или нет. Это вопрос в правоохранительные органы, они должны нам дать ответ, есть ли такой паспорт. И дальше по этому факту, если это правда, должна нестись ответственность, в том числе и политической силой, депутатом которой он является.

— Коррелирует ли предательство Украины с какой-то конкретной политической партией?

— Я бы не связывал это с конкретной политической партией. Это не зависит от политической партии. Возможно, в определенной политической силе, которая является исключительно пророссийской, действительно есть предатели, но они состоят, наверное, в руководстве.

Но могу вам привести пример — депутат от ОПЗЖ Игорь Абрамович с первых часов и дней войны очень большую помощь оказал для города, для области, для военных. Это фактически миллионы долларов, которые шли на оснащение наших вооруженных сил. То есть, это больше зависит от человека, мне так кажется.

— Три месяца назад Александр Ярославский обещал продать свою яхту "Кайзер". Речь шла о 50 млн долларов, которые должны пойти на помощь Харькову…

— Пообещал продать…

— Президент уволил главу облуправления СБУ Романа Дудина за то, что "не работал на защиту города с первых дней полномасштабной войны, а думал только о себе лично". Можете подробнее рассказать об этой истории? Что же произошло?

— Оценку его деятельности дал президент, который своим указом назначал его на эту должность. То есть наверняка есть какие-то претензии на самом высоком уровне. Во-вторых, президент также сказал, что оценку его деятельности дадут правоохранительные органы. Я думаю, что нам следует дождаться выводов правоохранительных органов, и там станет все сразу понятно. Мне кажется, что довольно преувеличена эта вся история и она довольно искусственно раздута прямо в скандал с его увольнением. Если мы посмотрим и проанализируем то, что крутится в соцсетях, то мы поймем, что это искусственный посыл. Пусть действительно правоохранительные органы поставят точку в этой истории.

— Видели, что Роман Дудин удалил свой пост о вас на "Фейсбуке"?

— Я, честно говоря, не отслеживаю. Я в должности главы облгосадминистрации уже достаточно большой срок, еще я возглавлял Полтавскую ОГА, поэтому у меня сформировался иммунитет к соцсетям. Честно скажу, я даже не читал этот пост.

— Вы контактируете с тем заместителем Романа Дудина, которого тот вроде бы хотел поставить вместо вас после планируемого якобы Дудиным вашего отстранения, ведь это должностное лицо до сих пор работает в УСБУ в Харьковской области?

— Нет.

— Вы с ним знакомы?

— Я с ним не знаком. Я с ним виделся однажды в своем кабинете. Он остается в своей должности.

"Уже сегодня ясно, что никакой более-менее популярной пророссийской политсилы в Харькове не будет и быть не может"

— Как вы можете охарактеризовать уровень взаимодействия с Игорем Тереховым? Насколько, по вашим ощущениям, изменилось мировоззрение Терехова, которого часто упрекали в пророссийскости?

— Хочу сказать, что тандем у нас сложился с 24 февраля. Довольно неплохо работаю со всеми находящимися здесь представителями власти, которые остались с первых дней и защищают интересы Харькова и Харьковщины. Этот костяк и работает здесь на нашу общую победу. Это и прокуратура области, и ГУНП, и патрульная полиция, и военные. Я сейчас всех перечислять не буду четко, потому что могу кого-то забыть, но все работают, у них интересы обеспечить нашу общую победу.

И с мэром Игорем Александровичем Тереховым у нас хорошие рабочие отношения. Я был с ним знаком еще до своего назначения, но начал официально работать и контактировать только после назначения. Мы не пересекались прямо по работе. Хочу сказать, что это очень профессиональный человек. Я с этим человеком был здесь как раз с 24 числа, я знал его настроения, знал его видение. Поверьте, были к каждому предложения об эвакуации, но все остались здесь, на месте. Никто не уезжал, я с уверенностью могу сказать, что с Игорем Александровичем "жили в одних подвалах", работали бок о бок.

— А тогдашний руководитель УСБУ в Харьковской области Роман Дудин уезжал?

— (улыбается) Давайте так, пусть правоохранительные органы это выяснят, где он был, что он делал. Оставим это им.

— А как воспринимать попытки Игоря Терехова вернуть имя маршала Жукова в Харьков?

— Я думаю, это, наверное, вопрос к нему. Он, наверное, хотел сохранить тот исторический колорит Харьковщины, который был. Но это мое исключительно субъективное мнение, возможно, у него есть объяснение другое. Но я хочу с абсолютной откровенностью и уверенностью в своих словах отметить, что никаких пророссийских настроений с 24 февраля у Игоря Александровича Терехова не было. У него была однозначная позиция удержать Харьков украинским. И, поверьте, все мы над этим очень тщательно круглосуточно работали.

— Можно сказать, что вы дружите? Только ли это рабочие отношения?

— Мы все одна команда, можно сказать, пережили за эти дни очень много. Я скажу так, что у нас очень хорошие, конструктивные отношения.

— Как, по вашим ощущениям, изменились настроения харьковчан? Можно ли утверждать, что здесь политические партии типа ПР, "Оппоблока" или ОПЗЖ больше не будут получать поддержки? Или это избыточный оптимизм?

— Хотя большинство харьковчан — это русскоязычное население, но Харьков — исключительно украинский и проукраинский город.

Убежден, что на Харьковщине, которая сильно пострадала от агрессии России, ведь до сих пор продолжаются обстрелы и активные боевые действия, мнение людей однозначное — это ненависть к России и ее руководству. И сейчас, если говорить политтехнологическим языком, электоральная ниша для пророссийских политсил типа ПР, ОПЗЖ или партии Шария, которая до войны была где-то под 30%, сузилась до 5-6%, не больше.

Сейчас вряд ли можно точно сказать, что пророссийские силы окончательно ушли в прошлое. Это должны показать следующие выборы. Но то, что харьковчане кардинально изменили свое отношение к России — это факт.

Идеология, которую агрессивно навязывает Россия, это касается ее видения истории, роли Украины в мире и т.д. — все это воспринимается исключительно как элемент гибридной войны и агрессии. Конечно, нам придется еще очень многое объяснить украинскому обществу и всему миру. Люди должны знать, что на самом деле несет "русский мир", увидеть все преступления и акты зверств, которые совершает Россия в Украине. Но уже сегодня ясно, что никакой более-менее популярной пророссийской политсилы в Харькове не будет и быть не может.

Харьков изменился и таким, каким он был, он уже не будет. Это понятно даже по риторике тех политиков, которых раньше условно можно было называть пророссийскими, но сегодня они таковыми не являются. Это касается и многих депутатов от ОПЗЖ, которые вышли из фракции и сейчас помогают нам одерживать победу, волонтерят, работают на жителей города.

Сегодня такое время, что мы не должны разбираться, кто к какой политсиле принадлежал раньше, мы должны исходить из позиции, что ты можешь сделать сегодня для нашей победы. Уверен, что сейчас этот критерий должен быть в отношениях с политическими элитами решающим.

Когда мы освобождали населенные пункты, когда люди выходили из метрополитена — на 99,9% это украинцы, у которых уже на внутреннем уровне заложена ненависть к российскому президенту, российскому народу в целом, к этой орде. Я не знаю, как их еще назвать. Потому что то, что они творят в ХХІ веке — это просто ужас.

— Я не могу до сих пор найти правильное название для россиян, которое описывало бы их поступки…

– Я не могу даже назвать их людьми. Я не могу назвать их народом. Потому что народ должен критически мыслить, народ должен анализировать ту информацию, которая подается им с агитационных телеканалов. Какое-то критическое мышление у них должно быть. А это происходит от образования, от культуры, от всего остального…

Мы общаемся с военнопленными. Знаете, какой основной мотив у россиян идти на войну? Деньги! За деньги они убивают детей, женщин, гражданское население, разрушают гражданскую инфраструктуру, города, деревни. За деньги! Каким, извините, уродом ты должен быть, чтобы это делать? Вместо того чтобы получить образование и идти работать по специальности, берут автомат и расстреливают мирное население.

Недавно мы проводили совместное совещание с прокуратурой области. Они завершили досудебное расследование и сейчас уже будет приговор суда тому военному командиру вооруженных сил РФ, отдававшему прямой приказ расстреливать мирное гражданское население Харькова и Харьковской области. Это будет заочный приговор.

— Сколько экономики за 100 дней войны потерял Харьков?

— У нас значительно просел областной бюджет. Почти на 30% доходная часть упала. Конечно, мы имеем большое количество разрушенных предприятий. В том числе предприятий, входивших в ТОП-10 налогоплательщиков нашего государства. Мы должны работать над восстановлением экономики, и мы об этом думаем уже сейчас. Президент, когда проводил совещание, четко поставил задачу проанализировать и выяснить по каждому предпринимателю, руководителю, владельцу предприятия, что ему необходимо для того, чтобы восстановить свои мощности, рабочие места, доходную часть, уплату налогов именно здесь, на территории Харьковщины. Мы уже проводим такие переговоры с теми предприятиями, которые хотят эвакуироваться с территории Харьковской области, понимая, что мы надолго останемся приграничным городом и приграничной областью с таким "соседом".

— Это, прежде всего, предприятия ВПК намерены эвакуироваться?

— ВПК мы не разрешили эвакуировать. Это мое было решение, согласованное с премьер-министром, президентом и с Офисом президента. Были планы по эвакуации. Но мы должны сохранить рабочие места здесь.

— 2 июня появилась информация о том, что главный помощник премьер-министра Польши Михал Дворчик заявил о намерении Польши участвовать в послевоенном восстановлении Харькова. Ведутся ли переговоры на уровне руководителя области и руководителей государств или регионов европейских стран по участию в восстановлении? Какие страны интересуются инвестициями в восстановление Харькова и Харьковской области?

— Это отличная новость. Мы постоянно отслеживаем эту информацию. У нас были переговоры через Офис президента с представителями Турции. Они хотели взять, скажем так, шефство по восстановлению города Харькова и Харьковской области. Если будет Польша, то это очень хорошо. Они очень много помогают, посылают гуманитарные грузы к нам. Конечно, европейская страна, обладающая сильной экономикой и сильными строительными традициями, нам понадобится на этапе восстановления.

Мы уже должны думать о том, как обеспечить жильем тех людей, которые хотят вернуться в Харьков, но жилье свое потеряли. Например, на Северной Салтовке, по предварительным оценкам, это около 15 тысяч человек.

— То есть с вами общались только представители Турции?

— Нет, есть несколько стран. Я сейчас их называть не буду, потому что эту коммуникацию проводит Офис президента. Это исключительно президентская линия, президент своим решением будет определять, какая страна будет брать шефство над той или иной областью, над тем или иным городом. Однако я знаю, что глава города сотрудничает с известнейшим архитектором Европы, чтобы построить совершенно новую концепцию города Харькова. Это для нас шанс избавиться от советских панельных домов, потому что срок их годности истек. Он составляет 50 лет, они простояли дольше. Мы должны сделать все, чтобы восстановить Харьков и сделать его более комфортным, чем он был. Хотя он и так был самым комфортным городом Украины, но мы должны сделать его еще лучше.