НАТО окончательно вышел из комы
Восприятие Варшавского саммита НАТО как исторического отнюдь не является пафосным преувеличением - но скептики, разумеется, укажут на "половинчатость" общей стратегии по отношению к России и на довольно туманную перспективу присоединения к Альянсу Грузии и Украины. Однако эти инвективы неизбежно встречаются с множеством других размышлений - фактически, НАТО начал восстанавливаться после долгой спячки самоуспокоения лишь в прошлом году.
И если Владимир Путин по-настоящему хотел достичь внутренней политтехнологической цели - "единения вокруг президента против общего врага" и "демонстрации того, что с ним считаются", то ему даже пришлось некоторое время подождать. И наблюдать за самой непривычной и неприятной формой исполнения своих желаний.
Бросается в глаза, что в Кремле зря рассчитывали на Ангелу Меркель и ее косящихся на Россию наперсников - Зигмара Габриэля и Франка-Вальтера Штайнмайера. Именно Германия взяла на себя ответственность за кураторство над батальонно-тактической группой в Литве (пункт 40 декларации саммита). Не оправдались надежды российских руководителей на казавшихся более "мягкими" канадских либералов - они берут на себя Латвию. Британцы - а это любопытно, учитывая кризис в отношениях с ЕС и скандальный (и крайне несвоевременный) доклад лорда Чилкота, совершенно "разочаровали" российский МИД - Лондон опекает БТГ в Эстонии. Вашингтон будет прямо участвовать в усилении обороны Польши (а это наиболее сложная задача - в силу известной проблемы Сувалкского коридора, проблемы, в чем-то похожей на Рокский туннель) - это при том, что президент Обама никогда не испытывал особой симпатии к Восточной Европе. Все это лишь верхушка айсберга - Россию восприняли как угрозу и начали официально применять к ней сдерживание.
А второе слагаемое стратегии - открытость к диалогу, в общем, вполне понятно, поскольку речь идет о съехавшей с рельс ядерной державе. Но, по большому счету, "диалог" - все же некоторая декларация, если не сказать эвфемизм. Так, к примеру, процесс выполнения условий стран-членов и институтов ЕС государством-кандидатом называется "переговорами", хотя ни о каких переговорах речь не идет. Такими же "соглашениями" были для Слободана Милошевича условия его капитуляции, озвученные в Дэйтоне - Белград просто-напросто утрачивал контроль над своим эксклавом, Республикой Сербской.
Вот и теперь вездесущий Штайнмайер заявляет, что проведение заседания Совета НАТО-Россия (СНР) дает шанс "донести до России решения, принятые НАТО". Если исключить предположение о том, что глава германского МИДа подозревает своих российских коллег в неграмотности, то придется предположить один из двух или оба варианта сразу: курс, одобренный в Варшаве, одобрен всеми странами-членами и вычерчен на десятилетия, а на полях саммита шли неформальные встречи, непубличные выводы которых ставят Москву перед фактом. Речь, например, может идти о завершении создания группы стран, готовых поставлять Украине современное оружие - все это члены НАТО. Или - о подлинном смысле организации группы стран-контролеров выполнения Минского урегулирования, похоже, вытесяняющей Минский формат, что означает признание России воюющей стороной со всеми вытекающими последствиями. Таких решений и маневров может быть гораздо больше.
Вместе с тем, приоритетность вопросов и задач, обозначенных Альянсом, можно рассчитать обычным методом контент-анализа. В итоговом коммюнике саммита Украина - в контексте сотрудничества и помощи - упоминается 32 раза. Такого не было и близко даже на Бухарестском саммите НАТО восемь лет назад, традиционно считающемся пиком сближения Украины с Альянсом. Такая частота нехарактерна и для саммита в Уэльсе в 2014 году - он казался встречей политиков, потерявших контроль над ситуацией на международной арене.
Конечно, можно объяснить такой рост значимости нашей страны драмой российско-украинской войны, однако, с формальной точки зрения, НАТО "не имеет отношения" к этому конфликту, ведь он не затрагивает ее участников (правда, это довольно скользкий вопрос). Или - не затрагивал Альянс до сих пор.
В контексте разрушителя доверия, спонсора и покровителя сепаратизма, сознательного и несознательного создателя угроз, объекта для сдерживания Россия упоминается в итоговом документе 56 раз. Для сравнения ИГИЛ - всего 12. Тем более, что с ИГИЛ, хоть и довольно бестолково, воюет так называемая "Глобальная коалиция", организационно НАТО находится на периферии этой кампании (например, Великобритания - член НАТО, но использует свою авиабазу на Кипре для работы в Сирии). Арабские страны, сотрудничающие с Америкой в рамках кампании против ИГИЛ, - не члены НАТО. А вот от того, что называется "территории, граничащие с НАТО" Брюсселю отвертеться не удалось. Поэтому пройдемся по декларации.
В ритуальной части приветствуется Черногория в качестве 29-го участника - но следует знать, что ратификация вступления этой страны в Альянс проходит очень непросто. Это важно с той точки зрения, что двери, конечно, "открыты", но "закрыть" их - за Грузией и Украиной - в недалеком будущем сможет лишь новый и решительный президент США, способный сделать Берлину и Парижу предложение, от которого по-настоящему невозможно отказаться.
В беспрецедентно огромном документе обсуждается прогресс, сделанный по сравнению с Уэльским саммитом - подчеркивается появление дуги нестабильности вдоль границ Альянса. С российской точки зрения, это воплощение кошмара доморощенных геополитиков об удушающей Балто-Черноморской дуге.
Путинская Россия является смертельной угрозой миру - в пункте 5 (символично, что она совпадает с Пятой статьей Североатлантического договора) перечисляются прегрешения московского режима: нанесение урона евроатлантической безопасности, решение международных вопросов угрозами и силой, инциденты в нейтральных водах, попытки помешать долгосрочной цели единой, мирной и стабильной Европы. С точки зрения ассоциированных (уже де-юре или процессуально) государств, а именно интересов Киева, Тбилиси и Кишинева, лучшей формулировки и не придумаешь (между тем, ИГИЛ оказалась на втором месте, а Афганистан, несмотря на новые американские ассигнования - подзабыт).
В шестом пункте сделано любопытное уточнение - хотя Альянс в первую очередь должен беспокоиться о своих участниках, он обязан сохранять способность отвечать на кризисы, возникающие за его границами. Это признак укоренения НАТО в качестве глобального игрока в военно-политической сфере и осознания ей себя в такой роли (еще недавно речь об этом не шла). В пунктах 9 и 10 не содержится ни единого упоминания о сколько-нибудь позитивной роли РФ в сирийских событиях - в отношении Москвы использован наиболее жесткий из всех возможных (кроме объявления войны, чего НАТО не делает, поскольку является оборонным альянсом) семантический ряд.
В 139 пунктах Варшавской декларации расписана долгосрочная и детальная политика Альянса на определенный исторический период, который теперь можно официально назвать "холодной войной-лайт" (или "1.2"). Итак, Альянс выдвинулся на свои восточные рубежи на Балтике, Русской равнине и на Черном море, сохраняя пространство для "политического диалога" с бряцающим ржавыми ракетами Кремлем. Что получает Украина?
Во-вторых, сделан акцент на особом статусе Украины (расширенная дефиниция Чикагского саммита, в 2013 году заставившая занервничать Кремль): "независимая, суверенная и стабильная Украина, надежно придерживающаяся демократии и правопорядка, является ключевым фактором евроатлантической безопасности".
В-третьих, проведение местных выборов в отдельных районах Луганской и Донецкой областей возможно только когда позволит ситуация в сфере безопасности (пункт 21) и исключительно по украинским законам, под международным контролем (кстати говоря, ответственность за разрушение жилых кварталов возложена на боевиков). На данный момент такой безопасной "электоральной" ситуации не наблюдается и ее не возникнет до вывода с Донбасса российской армии, так что в этом смысле вряд ли намечаются какие-то изменения (здесь вся надежда лишь на ужесточение санкций, на табакерку и то, что еще осталось от российского международного капитала). Зато теперь можно ориентироваться на ключевой документ НАТО.
В-четвертых, никто не намерен забывать об оккупированном Крыме, положении крымских татар, а также нигде в документе не подразумевается, что санкции могут быть отменены или смягчены после деоккупации Москвой юго-восточных районов Донбасса.
В-пятых, немаловажную роль площадки и оценки продолжает играть ОБСЕ, и, хотя о наполеоновских планах некой полицейской миссии прямо не говорится, но некоторая подготовка к нему заметна.
В-шестых, (пункт 25), НАТО полностью расписывает все угрозы, создаваемые Россией в прилегающих к рубежам Альянса регионах и указывает на совместную работу с партнерами по противостоянию этим маневрам. В черноморском аспекте упомянуты Грузия и Украина, а также приморские государства Альянса.
Это основа для создания Украиной, Румынией и Болгарией совместной флотилии, с последующим возможным подключением Грузии и Турции. Причем достаточно конкретно сказано, что Восточные Балканы (Молдова) и Южный Кавказ являются зоной интересов Альянса (не зря молдавский министр Шалару попросил НАТО помочь с "миротворцами" в непризнанной ПМР, хотя тут, кажется, более действенен ЕС).
Наконец в-седьмых, привлечено внимание (раньше этого не было) к Подчеркнутому Партнерству (Distinctive Partnership) Украина-НАТО, что уже не "специальный диалог" и не "особое партнерство" одобрено создание польско-литовско-украинской бригады, отмечена интеграция Украины в ключевые программы НАТО и подписание пакета практической помощи - создан специальный трастовый фонд, речь о котором шла еще с самого начала российской вооруженной интервенции в нашу страну.
Надо сказать, что об этом лично объявил президент США Барак Обама, на этот раз не передоверив такую миссию кому-либо из "нормандских партнеров". Пакет содержит 40 (!) секторов взаимодействия (это, по словам генерального секретаря Альянса - серьезное расширение по сравнению с решениями Уэльского саммита), в частности это противостояние гибридной войне, терроризму и кибератакам. Создание группы G5+ в составе США, Великобритании, Германии, Франции и Италии, которая намерена наблюдать за выполнением Россией своих обязательств по Минским соглашениям - тоже большой шаг вперед.
Между тем, дискуссия о перспективе членства продолжается с Грузией, Македонией и Боснией-и-Герцеговиной - и здесь для Украины есть два слоя проблем.
Первый связан с институционализацией украинских реформ и более смелых изменений во внешнеполитическом законодательстве: НАТО приветствует цель полной гармонизации украинских военных стандартов с критериями Альянса, но пока что Киев (во многом следующий советам из Берлина) и не обозначает своей целью получение полноценного членства в НАТО.
Второй слой проблем - это ограниченность "доктрины Обамы" и ностальгические нюансы во внешней политике Парижа и Берлина.
Кроме того, такой масштабный шаг, как официальное приветствие чаяньям Украины вступить в НАТО (ведь это более серьезная задача нежели все расширения Альянса с 1999 года) будет возможен только тогда, когда обновленный в Варшаве НАТО начнет реализовывать только что одобренную новую политику. А это будет уже при новом президенте в Белом Доме.
Впереди же - саммиты в Брюсселе и в Стамбуле, и превращение Подчеркнутого Партнерства в План действий по достижению членства является, в первую очередь, задачей самой Украины, которой теперь нужно продемонстрировать зримый успех политических и экономических реформ.
