Мюнхенская конференция: Почему мировые элиты боятся "большой войны"
Но в этом году настроения в Мюнхене кажутся экстремально пессимистичными, даже с поправкой на профдеформацию. Достаточно посмотреть на заголовок отчета по безопасности: "До границы - и обратно?".
Конфликтов, которые могут привести к "большой войне", на самом деле в отчете упоминается несколько. Среди них - противостояние между Северной Кореей и США, нарастание агрессии между Саудовской Аравией и Ираном, и между США и Ираном, конфликт между НАТО и Россией, а также война в Украине. Которая вроде тоже не слишком мала - но к ней, кажется, уже все привыкли. Новые конфликты также могут стимулироваться изменениями климата, которые, из-за вывода из обработки значительных площадей сельскохозяйственных земель, приводят в движение колоссальные миграционные потоки во всем мире, хотя в первую очередь - в Африке и Южной Азии. К новым конфликтам может привести рост национализма во многих странах третьего мира. Как видим, в этом списке нет ничего радикально нового.
Из нового присутствует только российская практика кибервойны и кибертерроризма, но, по большому счету, это продолжение курса на "мировое лидерство" с помощью относительно недорогих средств. Которые, правда, способны пока что влиять на саму суть западных демократий - избирательный процесс.
Так в чем же тогда причина пессимизма специалистов по безопасности и мировых элит? Эту причину можно охарактеризовать одним словом. Непредсказуемость.
Есть США, которые традиционно были гарантом военной безопасности всей западной цивилизации. И которые за прошедший год доказали, что они уже никому и ничего не гарантируют. По крайней мере, об этом периодически говорит президент США Дональд Трамп. Параллельно с тем законодательная ветвь власти США продолжает вести себя так, будто ничего не изменилось, и все обязательства Вашингтона перед членами НАТО и другими союзниками остаются в силе. А часть исполнительной власти - в частности, Пентагон, ведет себя так, будто все изменилось - но не в ту сторону, и разворачивает в Европе новые ресурсы, пытаясь обеспечить себе возможности для проектирования силы, сопоставимые с теми, что были у Вашингтона во времена холодной войны. Кто именно - президент, Конгресс или Пентагон - будут определять внешнеполитическое поведение США в случае конфликта в Европе, не знает никто.
Аналогичная политика США и на тихоокеанском направлении. Заявления Трампа о том, что говорить с Ким Чен Ыном - это пустая трата времени. И заявления госсекретаря США Рекса Тиллерсона о том, что он готов начать переговоры с северокорейским диктатором, как только тот согласится. Есть заявления о готовности США противостоять Китаю, которые сопровождаются дефиле авианосных группировок неподалеку от китайских берегов - и есть заявления о необходимости сокращать расходы на "защиту чужих стран".
Единственный, наверное, момент, где политика кабинета Трампа отличается последовательностью - это категорическое отрицание глобального потепления и невозможность возврата США к выполнению климатических соглашений. Хотя, несмотря на самый горячий год и рекордные убытки США от природных катаклизмов, эта "последовательность" тоже, кажется, никого не радует.
И неопределенность, на самом деле, царит не только во внешней политике США. Неопределенным является будущее Евросоюза, который колеблется между созданием собственной армии и активным участием в мировой политике - и возвращением "под крыло" США, если вдруг следующий хозяин Белого дома будет вести себя не так, как Дональд Трамп. Есть неопределенность в политике восточноевропейских членов ЕС, которые хотят жить под прикрытием США, получать финансовую помощь от ЕС, а внутри строить причудливый гибрид националистических государств начала ХХ века и путинской "управляемой демократии".
Есть, наконец, неопределенность и в политике Путина, для которого Донбасс сейчас - это классический образец "чемодана без ручки", с которым непонятно, что делать дальше. Как, к слову, не понятно, что делать Кремлю дальше с Сирией и Асадом, которые обходятся все дороже. Не говоря о полной неопределенности планов Украины относительно того, как возвращать Донбасс.
А любая неопределенность - это соблазн для агрессивных государств "переиграть" ситуацию под себя. Любая неопределенность - это и есть потенциальный "большой конфликт". По крайней мере, так считают специалисты по безопасности. Поэтому, кажется, и боятся.
