Мнимая разгрузка. Украинская школа продолжает издеваться над первоклашками
Полгода первоклашки отучились без оценок, красной пасты, ручек и домашних заданий. Но с теми же прописями, теми же текстами в букварях, по тем же методикам, за теми же партами все так же по пять уроков большую часть недели. Уже можно сделать некоторые выводы о той "перемоге", которую продвигали в массы МОН и примкнувшие к нему активисты. И это имеет смысл сделать, поскольку к следующему учебному году те же люди обещают нам "обновление" заодно и средней школы.
Напомню, год назад силами преимущественно волонтеров на независимой интернет-площадке, предоставленной проектом EdEra, была произведена разгрузка учебных программ начальной школы. Особое внимание было уделено первому классу, и это понятно - ведь первый школьный год особенно тяжел. Дети не только адаптируются к новым условиям и формам работы, но за этот год они зачастую с нуля овладевают навыками письма и чтения, а также основами арифметики.
С явным перегрузом программы, напичканной надуманными концептами, знаком каждый родитель, водивший ребенка в первый класс. Поэтому идея разгрузки была воспринята с большим энтузиазмом.
Впрочем, вопросы возникли сразу после того, как разгруженные программы были представлены, и оказалось, что - в порядке разгрузки, что ли? - первоклассникам добавили еще один учебный час в неделю. Английский язык. Куда, мол, нынче без инглиша? И то, что шестилеткам, которые должны за год научиться читать, писать складывать и вычитать, нагрузки и так вполне достаточно, никого не остановило. МОН изыскал возможность добавить нагрузку учителям. В качестве компенсации за потерю любимой игрушки - красной ручки, что ли?
Итак, результат разгрузки оказался интересным - большую часть недели первоклассники средней провинциальной школы имеют по пять уроков в день. Ах, это же "разгрузка программ", а не разгрузка детей! Хорошо, давайте о "разгрузке программ".
Никакой реальной разгрузки нет нигде, кроме релизов МОН и примкнувших активистов. Каждый педагог всегда по-своему боролся с излишествами учебных планов, выбрасывая то одно, то другое и прекрасно понимая, что его основная задача в первом классе - пройти пропись и букварь от корки до корки. На практике какая-то разгрузка была всегда. Просто ее узаконили и упорядочили. Но настоящей разгрузки не случилось, потому что без корректировки конечных целей - это лукавство.
Министр образования утверждает, что ничего не может поделать, что конечные цели - умение писать предложениями к концу первого класса - это требования госстандарта, а их, как место встречи, изменить нельзя. Вот нельзя, и все. Новый закон написать можно, внести правки в старый тоже можно, можно поменять министра образования и избрать нового президента, а внести изменения в госстандарт, предписывающий школьникам в определенный срок иметь определенные навыки - нет, никак нельзя.
Но если госстандарт столь несгибаем, если первоклашки просто обязаны выполнить все те нормы, которые в нем прописаны, какая может быть разгрузка? В чем она состоит? Разгрузка - это дать возможность ребенку снизить темп без потери качества. Например, потратить год на обучение тому, что раньше от него требовалось через полгода. Но такой возможности ему никто не дает. Не научившись толком писать палочки и загогулинки, ребенок переходит к написанию букв - потому что "по стандарту уже должен". Не научившись писать буквы, он вынужден писать и читать слова - в том числе такие, в которых есть еще неизученные буквы. На месте которых стоит пустой квадратик или точка, потому что составители учебников не в состоянии написать текст без незнакомых букв, а по стандарту ребенок уже должен читать тексты.
Дальше — больше: не научившись писать слова, первоклассник переходит к предложениям. Он не всегда знает, как писать в слове ту или иную букву, он еще толком не свыкся с мыслью, что буквы на письме - в отличие от печати - должны соединяться между собой, он разрывает слова, вставляет прописные буквы посреди слова (он еще не очень понимает концепцию прописных и строчных) и т. п. Но в школе с ее госстандартами - как в советской армии: кто не может пробежать три километра, пускай бежит пять. Стандарт ошибаться не может: ребенок, поступивший в школу, не умея писать вообще, к концу первого полугодия уже должен справляться с предложениями. В подтверждение своих слов могу упомянуть типовую для украинской школы пропись авторства Вашуленко.
Что происходит с ребенком, который несется впереди паровоза, обгоняя сам себя? Он утверждается в страшно полезной мысли о том, что он "не успевает". А взрослые испытывают гамму чувств по поводу того, что их дитя/ученик не соответствует стандартам. Процесс письма для ребенка становится разновидностью пытки и наказания. Эта мысль сопровождает его, оформляясь по дороге в уверенность, из первого класса во второй, из начальной школы в среднюю, распространяя свой смрад на все предметы, на которых приходится много писать. В первую очередь на родной язык - ведь в нашей школе предмет "украинский язык" сведен к сплошному процессу письма.
Отсутствие домашних заданий на этом фоне не улучшает, а только усугубляет ситуацию. Еще одна красивая ложь, которой накормил публику МОН: стандарты остаются прежними - уметь читать-писать-считать до конца первого года обучения, а уж как вы это сделаете, никого не интересует. МОН добрый, МОН сказал: домашних заданий не будет. Злыми оказываются все остальные - учителя, которые понимают, что соответствия стандартам (т. е. выполнения программы) при таком подходе не будет. Да и родители, которые видят мизерный результат "хождения в школу" и списывают это или на неспособность учителя научить или на неспособность собственного ребенка научиться.
Природу не обманешь: письмо - это сенсорно-моторный навык. Который вырабатывается упражнением. Чем больше упражняешься - тем быстрее вырабатываешь. Чем меньше - тем дольше. При критически низком количестве упражнений - не вырабатывается вообще никогда. Поэтому можно отменить домашние задания - но только вместе с госстандартом. Дать на овладение письмом не год, скажем, а два. И тогда все, наверное, станут "хорошими" - и учителя, и родители, и дети, и МОН.
Но вместо этого ситуация с отменой домашних заданий получилась типично украинская: МОН подкупил родительский "электорат" возможностью не заниматься с ребенком дома, но никак не обеспечил им и их детям реальной возможности пользоваться этим правом без негативных последствий для ребенка.
Даже учителю по большому счету успеваемость ребенка не так важна, как самому ребенку. Собственно, у ребенка даже нет возможности понять, что что-то идет не так - ведь нет ни оценок, ни красной пасты в тетради. "Прозрение" на предмет собственного неуспевания наступит позже, когда многое уже будет просто упущено.
Красная паста особенно взбудоражила публику. Все-таки от детских травм не свободен никто. "Запрет на красную ручку" вышел в заголовки и стал предметом домыслов, холиваров, опровержений, разгромных статей и разъяснений. Нет, никто не запрещал учителям использовать красную ручку (думаю, все, кто видел дневники детей в этом учебном году, сами в этом убедились). Это была рекомендация, касавшаяся преимущественно учителей начальной школы.
Цена этой рекомендации оказалась довольно невысокой. Да, учителя младших классов массово перестали пользоваться красной пастой. Не потому, что они приняли и согласились с тем, что это плохо влияет на детскую психику, а потому, что в бюрократической системе школьного образования рекомендации зачастую воспринимаются как прямой приказ. И в отношении красной ручки это, конечно, к лучшему. Потому что слишком многие учителя совершенно безудержны в том, что касается расхода красной пасты.
А вот зеленую экономят: даже в самой удачной строчке поощрительного зеленого подчеркивания удостаивается один-два образчика. Если бы учителя были так же сдержаны с красной ручкой или научились балансировать красный и зеленый, в "запрете" на красную пасту не было бы не только необходимости, но и смысла. Для ребенка, который учится, получать сигнал об ошибке так же важно, как и похвалу за то, что сделано действительно хорошо.
Также трудно оценить однозначно переход на карандаш. Начнем с того, что карандаш следовало бы вводить не столько в первом классе, сколько в средней и старшей школе. Для детей, которым нужно учиться иметь дело с ошибками и не бояться их.
Но карандаши ввели для первоклассников. Которые в принципе не могут ошибаться и исправлять, потому что еще мало что знают и умеют. Они учатся писать. В процессе овладения механическим навыком не может быть ошибок, которые можно стереть и исправить. Но дети трут и трут каждую неудачно написанную букву или слово. Они с первых же шагов убеждаются в том, что писать нужно красиво, а написанное "некрасиво" не имеет права на существование. Даже если ты только учишься писать, у тебя все должно быть в тетради превосходно.
Ребенок не должен бояться ошибки - вот основной смысл замены ручки на карандаш. Постоянная работа ластиком у первоклашки - точно такое же формирование страха ошибки, как и снижение оценки за зачеркивание у старшеклассника.
Старшеклассник должен иметь возможность стереть и исправить. Первоклассник не должен ничего подтирать - он должен писать строку за строкой и видеть свой прогресс.
Но важнее, конечно, не это. Ошибкой было вводить карандаши, не поменяв прописи. На Западе - говорят мне - все пишут карандашами, и все отлично. Да, пишут, и отлично. Потому что там прописи имеют несколько иной формат. Там никто не экономит на бумаге, нет узких строк и микроскопических клеточек-сеток, в которые ребенок должен "впихнуть" букву, которую впервые в жизни "держит в руках". Ребенок сначала учится писать буквы - большие и удобные, - а уж потом учится вписывать их в узкие строки и делать соразмерными. А вы сами возьмите карандаш - не свежеотточенный, а такой, каким писали уже два дня, - и попробуйте хотя бы красиво обвести пунктиры в прописи Вашуленко. Я уж не говорю - попасть в строчки...
Но даже не это главное. Глупо было вводить карандаши, не поменяв подход к обучению. Не доведя до учителей и родителей, что важен не почерк, а отношение к ошибке. В чем задача? Научить ребенка выводить буквы и выработать почерк? Если так, то карандаш, возможно, не подходит. А подходит - как утверждает старая школа каллиграфии - только перьевая ручка. Не шариковая, не гелевая, а именно перьевая. Ну, ладно, чернильная авторучка в качестве компромисса.
Впрочем, концепция "нефатальности ошибки" не работает в принципе, независимо от того, принял конкретный учитель карандаш или остался верен ручке. Ребенок не получает представления об ошибке и о том, что она должна быть исправлена - ведь нет сигнальной красной пасты. А поощрительная зеленая как раз на ошибки-то и не указывает.
Я знаю, что мне скажут приминистерские активисты, помимо любимого обвинения в "зрадофильстве". Например, что все коренные изменения запланированы в программе "Новая школа". Что мы начинаем новую школьную жизнь с первого сентября 2018 г. Что первоклассники, которые пойдут в школу в этот день, увидят совсем другие предметы, подходы и концепции. Но если представить себе, что "Новая школа" состоится и окажется действительно новой, мы получим первый выпуск "новых школьников" через 12 лет. В возраст свершений они войдут лет через 20. Все это время будут жить и действовать "старые" школьники, обученные и выпущенные по действующим - пускай и несколько подретушированным - программам и, главное, правилам жизни. Вы действительно думаете, что у нас есть эти 20 лет? Ничего не бывает у тех, кто откладывает безотлагательное на послезавтра. Изменения должны проводиться уже (простите) сегодня. И это не могут быть косметические правки в программы, "разгрузки", "облегчения", изъятия отдельных параграфов и литературных произведений и прочая имитация бурной деятельности силами волонтеров и под их же одобрительные возгласы. В следующем же учебном году дети должны пойти в "новую школу" все - от первоклассников до 11-классников. В школу если не с новыми программами (которые нужно создавать не под гипотетическую "школу будущего", а под ту, которая во дворе), то во всяком случае с новой концепцией обучения.
Проблема в том, что это предложение не совпадает с бюрократической реальностью сферы образования. Программы не успеют написать, учебники не успеют напечатать, вернее, МОН не успеет создать комиссии, составить бюджет, рассмотреть и утвердить - а значит, никаких серьезных изменений не будет. Пока не напишут, не рассмотрят и не утвердят. Но это только внешняя сторона проблемы. Ее внутренняя суть в том, что у МОН нет для этого людей. Каждого второго учителя в школе не заменишь волонтером-энтузиастом, способным ночи не спать, помогая МОНу вымарывать из школьных программ хотя бы клинические случаи, но не готовым и зачастую неспособным идти работать в школу.
Но самое главное условие - надо перестать лгать. Хотя бы себе для начала. Признать, что все героические усилия по пересмотру программ - это громоотвод, попытка занять руки активистам и родителям, неудовлетворенным школой. Вместо того чтобы критиковать и скандалить, они как бы при деле. И общественность убеждают в том, что МОН работает в правильном направлении. И МОНу это ничего не стоит.
