Кремль хочет построить Боснию в Украине
Пятничная пресс-конференция Владимира Путина стала кульминацией масштабной политической спецоперации, осуществление которой началось с активизацией боев за Донецкий аэропорт. Повышение градуса противостояния накануне любых международных мероприятий, касающихся войны в Украине, - обычная тактика Кремля, а неделя нынешняя была ими насыщенна - совещание Совета ЕС, берлинская встреча в нормандском формате и форум в Давосе. Сказки об украинских ВВС, бомбящих мирные города, конечно, резанули слух наших комментаторов, но отнюдь не это было главным. А вот такой пассаж: "Мы с вами являемся свидетелями резкого обострения ситуации на юго-востоке Украины, в Донецкой народной республике и в Луганской народной республике".
Названия "государственных" новообразований в лексиконе президента РФ появились впервые. Таким образом, нынешний (и не исключено, что последний) срыв минских соглашений имел своей целью обнуление позиций с последующим навязыванием Украине старого кремлевского плана федерализации по боснийскому образцу. Причем на еще более выгодных для Москвы условиях. Во-первых, на финишную прямую вышло установление единоначалия как в администрациях ДНР и ЛНР, так и в их вооруженных силах, которые фактически превратились в нерегулярные формирования российской армии. Во-вторых, вопрос содержания республик за счет федерального бюджета в условиях стремительной деградации экономики РФ оказался принципиально нерешаем, а их самообеспечение и подавно. Зато их "вдавливание" в Украину не просто обеспечит паразитирование на ее бюджете и - опосредованно - МВФ, США и ЕС, но многократно усилит кризисные явления в украинской экономике. Об этом, впрочем, не раз говорилось. Как и о том, что для этого ДНР/ЛНР необходим крупный военный успех (хоть бы и пиррова победа), лишь бы урон для украинской стороны оказался неприемлемо высок. Соответственно, попытки срезания угрожаемых выступов ради округления "союзной" РФ территории можно считать неизбежными.
Новым во всем этом деле, можно, пожалуй, полагать то, что Кремль считает решенной проблему подготовки российского общественного мнения к массовым, открытым и регулярным поставкам "груза-200". В противном случае группировка кадровых частей ВС РФ в оккупированных районах Донбасса была бы менее многочисленной, чем даже те 9 тыс. военнослужащих, о которых говорил в Давосе Петр Порошенко. Мотивы интернационального долга и защиты мирного населения эксплуатируются давно, но транспортное ноу-хау дает им новый импульс, особенно вкупе с постановочным линчеванием пленных "карателей" разъяренной толпой. По эмоциональному воздействию на лишенного альтернативных и достаточно авторитетных источников информации зрителя это ментальный транспарант "Путин, введи войска!" с неоновой подсветкой. А искажение в пятничных же новостях слов главы комитета ВР по вопросам нацбезопасности Сергея Пашинского о приготовлениях к введению военного положения привнесло сюда еще один аспект. НТВ, к примеру, сообщило, что Киев готов объявить войну России, но решение пока отложено по финансовым соображениям. Таким образом, для внутренней аудитории фактически легитимируется право Москвы на превентивную войну и полномасштабное вторжение. Для внешней - это один из элементов шантажа, направленного как против Украины, так и против Запада, крайне обеспокоенного перспективой большой войны в Европе - хоть бы и локальной. Притом действовать Кремлю нужно быстро: шансы на возвращение к business as usual с Европой тем больше, чем скорее Киев поддастся давлению и примет состряпанный в Москве план "мирного урегулирования". В противном случае маховик санкций закрутится с новой силой.
Так, ЕС уже в феврале может сменить процедуры их введения таким образом, чтобы осложнить процедуру обжалования в судах, а в марте усилить и сами санкции первой волны. Здесь, вероятно, следует подчеркнуть, что изначально объединенная Европа намеревалась предложить России очередной компромисс, а именно: конвертацию выполнения минских договоренностей в смягчение санкционного давления. Однако не в последнюю очередь ободренный выступлением Барака Обамы Совет ЕС воздержался от подобной глупости. Что, впрочем, не помешало Ангеле Меркель сделать в Давосе набросок не вполне потерянного для РФ рая - воспетой самим Путиным зоны свободной торговли от Лиссабона до Владивостока в обмен на мир в Украине.
Впрочем, кроме возможного усугубления санкционного режима весной, не стоит ожидать, а тем более требовать от европейцев большего, нежели сохранение их нынешней позиции. Своеобразным гарантом этого выступают США, но существует риск, что в ряде столиц вовлеченность Вашингтона в дела Европы, не связанные непосредственно с вопросами совместной обороны, сочтут чрезмерной. Кроме того, вполне очевидно, что нормандский формат переговоров себя исчерпывает: без вмешательства заокеанской "кавалерии" он будет оставаться движением по спирали - от эскалации до эскалации. Причем со все возрастающей скоростью и сокращающимися интервалами. А потому существует риск, что европейские партнеры принуждать к миру станут не столько Москву, сколько Киев, жертвуя справедливостью ради целесообразности.
Увы, нашей стране пока что нечего предложить в обмен на полную заморозку ЕС "восточного диалога". Исторический опыт говорит в пользу неизбежности перехода к такому варианту отношений с московским режимом, но он же диктует понимание того, что это болезненный экзамен для ЕС. Учитывая, что никаких реальных ожиданий в отношении быстрой смены режима в России не существует, задача Киева состоит в уверенном и содержательном маневрировании между европейскими иллюзиями, американским потенциалом и российской агрессией. В общем, помогать нам будут. Спасать - нет.
