Корпуса ручной работы. Почему новые БТР-4 остаются редкими гостями в нашей армии

За годы независимости украинская военная промышленность довела от стадии разработки до серийного производства совсем немного проектов. И один из них — создание бронетранспортеров БТР-3 и БТР-4. До 2014 года они имели успех на международном рынке вооружений, а с началом войны стали поступать и на вооружение армии и Национальной гвардии Украины. Тогда многие менеджеры от ВПК говорили военным — "дайте денег, и мы завалим вас бронетранспортерами".

Однако по состоянию на 2020 год на линии боевого соприкосновения на Донбассе по-прежнему ездят на советских БТР-80, БТР-70 и БТР-60. При этом военные вкладывают деньги в программу модернизации парка БТР-80. Так, 27 ноября "Укроборонпром" отчитался, что ГП "Николаевский бронетанковый завод" передал армии партию БТР-80 с улучшенными тактико-техническими характеристиками. Количество БТРов в партии не называется, как и объемы капитального ремонта (а сомнений, что это именно он, а не модернизация, нет).

Николаевский бронетанковый завод не единственный, занимающийся ремонтом БТР-80. Только в этом году 18 машин армии передал Киевский бронетанковый завод. Однако речь идет о машине, которая серийно производилась в СССР с 1984 года. К слову, в России она до сих в производстве, но после серии кардинальных модификаций это совсем другая машина. Наши же БТРы — все сделаны до 1991 года.

И, судя по всему, восьмидесятке предстоит служить еще очень долго. Ведь наладить крупносерийное производство БТР-3 и БТР-4 так и не удалось. И для этого есть объективные причины — начиная от нехватки квалифицированных кадров до технологической отсталости производства, в частности бронекорпусов.

Дело в том, что их производство шло (и идет) по технологии, освоенной еще во времена СССР. Она заключается в том, что сначала закупается листовая, закаленная определенным образом броневая сталь. Затем она режется по шаблонам, зачищается кромка, потом бригада сварщиков на специальных стапелях сваривает сам корпус. Потом эта заготовка корпуса загружается в гигантскую печь, где закаливается до нужной температуры и затем постепенно охлаждается.

При этом результат зависит от многих факторов. И, как показывает опыт, хорошо получается не всегда. Например, в 2013 году Ирак отказался от целой партии БТР-4 именно из-за трещин в броне.

В чем главные сложности? Сам процесс производства корпуса очень долгий и предполагает высокую квалификацию сварщиков, большое количество ручного труда и как итог — достаточно высокая себестоимость работ. В итоге максимум, который на пике своих возможностей мог достигать Лозовский кузнечно-механический завод (до 2014 г. это было единственное предприятие, где делались корпуса), — это двадцать единиц в месяц.

При этом нельзя не сказать, что в большинстве стран от такой технологии уже давно отошли. У современных бронетранспортеров корпуса свариваются сразу из закаленной брони, причем выполняют эту работу аппараты роботизированной линии, а не люди.

А именно люди в нашем случае оказались одним из самых проблемных узлов всей технологической цепочки. Потому что когда Министерство обороны дозрело до заказа бронетранспортеров большими партиями, то оказалось, что в Лозовой просто некому их выполнять.

В 2018 году писали о том, что из нескольких бригад сварщиков образца 2014 года проводить работы по корпусам могла лишь одна. Кто-то уехал в Европу за хорошей зарплатой, а кто-то банально вышел на пенсию. Сегодня же квалифицированный сварщик — это очень дефицитная профессия.

Кадровые проблемы привели к тому, что государственный заказ оказался под угрозой срыва — неимоверными усилиями только летом 2020 года Харьковскому конструкторскому бюро по машиностроению имени Морозова, входящему в состав ГК "Укроборонпром", удалось реализовать контракт от 2016 года на поставку 45 БТР-4Е в армию. После такого долгостроя вряд ли можно серьезно говорить о новых больших контрактах на производство БТР-4МВ1, хотя харьковчане все-таки заявляют о начале работ по заказу Нацгвардии.

Как выйти из этого тупика? Наиболее перспективным видится сотрудничество с иностранными производителями в плане локализации производства бронетранспортера с широким использованием отечественных наработок, а также узлов и агрегатов. Вариантов тут хватает — от Pandur II с колесной формулой 8х8 до Piranha V. Ведь очевидно, что перестроить производство под нынешнюю конструкцию просто нереально — корпус БТР-3 состоит из такого количества элементов, которые воспроизвести с помощью роботизированной техники настолько проблематично, что проще спроектировать новый.

Таким образом, можно говорить о том, что проблема с заменой парка бронетранспортеров советского производства для украинской армии останется актуальной как минимум на ближайшие лет десять.