Je suis Лещенко. Кто подставил с е-декларированием всех антикоррупционеров

Метафора эта, перекочевавшая в труды украинских теоретиков государственного управления со страниц их российского коллеги Александра Кирпичникова, действительно весьма удачная. Свойство коррупции разъедать и властную вертикаль, и моральные устои чиновников и вправду очень напоминает пожирающую, казалось бы, несокрушимый металл ржавчину. Вот только красивая метафора, к тому же вырванная из контекста, — это всегда риск не увидеть за внешним блеском всю глубину явления.

Не избежал этой ловушки и украинский обыватель, в голове которого коррупция — явление, связанное исключительно с власть имущими. Дескать, наверху все воруют и из-за этого страдают и бедствуют простые и априори кристально честные люди. Следовательно, борьба с коррупцией суть борьба с обнаглевшими и разжиревшими чиновниками. О том, что тотальная по охвату и астрономическая по масштабам коррупция в системе власти естественным образом произрастает из живительного грунта всего украинского общества и этим же грунтом постоянно подпитывается, вспоминают не слишком часто.

Такое искаженное понимание коррупции и борьбы с ней особенно выпукло проявило себя на фоне последнего скандала с законом о расширении электронного декларирования на общественные организации профессиональных антикоррупционеров. То, что сами профессиональные антикоррупционеры, имеющие в стране определенный медийный вес и даже своих представителей в парламенте, без особого радушия встретили новость, что заполнять е-декларации придется и им, вполне естественно. Во-первых, для любого украинца, впитавшего с молоком матери парадигму "моя хата с краю", честно выставлять все нажитое непосильным трудом на всеобщее обозрение — что-то сродни стриптизу и психологически неприятно. Во-вторых, выискивать коррупционные богатства у других и гневно их обличать — это одно, а объяснять бедному украинскому обществу, откуда у тебя квартира, машина и другие материальные блага, даже если они и правда нажиты честным антикоррупционным трудом, — совсем другое. Тем более если у представителей этого общества ответ на вопрос, как у кого-то появилось нечто дорогое, уже готов и даже в двух вариантах: "украл" и "насосала".

Ну и в-третьих, сложившаяся еще во времена раннего кучмизма тотально коррумпированная система организации жизни в нашей стране предполагает, что коррупционные грешки есть за душой если не у каждого, то у подавляющего большинства. Ну кто, скажите, не получал хоть какой-то период жизни зарплаты "в конверте"? Так что публичная декларация своих доходов связана с риском в один момент переместиться из категории антикоррупционеров в категорию коррупционеров. Что, собственно, уже произошло с некоторыми нашими особенно успешными антикоррупционерами и без е-деклараций.

Эффект Лещенко

Персона, наверное, самого "успешного" украинского антикоррупционера Сергея Лещенко, которому удалось из журналиста-расследователя дорасти до народного депутата, чтобы уже в качестве политика "зашквариться" на коррупции, играет в истории с е-декларированием далеко не последнюю роль. С одной стороны, пребывая в президентской фракции, Сергей Анатольевич занял откровенно оппозиционную к главе государства позицию, а с другой — сам стал участником громкого скандала со своей 192-метровой квартирой. Этот скандал, в свою очередь, потянул и другие, уже поменьше — с квартирой соратницы Лещенко Светланы Залищук, домом еще одного профессионального антикоррупционера Виталия Шабунина и т. д.

То, что в конце концов Лещенко даже получил справку о том, что он не коррупционер, ситуацию никак не изменило. В глазах общественности счастливый обладатель квартиры стоимостью $300 тыс., что абсолютно недоступно для подавляющего большинства украинцев, уже навсегда будет еще одним нардепом-коррупционером. Что бы не говорили на этот счет суды и правоохранительные органы. И именно это "чудесное превращение" борца с коррупцией в коррупционера стало главным прецедентом, которым можно объяснить необходимость введения е-декларирования для антикоррупционеров и журналистов. До последних, правда, дело не дошло, но это только пока.

В то же время оппозиционность Лещенко и его товарищей дает антикоррупционерам основания говорить, что история с декларированием — месть власть имущих зарвавшимся антикоррупционерам. То, что наши власть имущие вполне способны подобным образом мстить, — исключать, конечно, нельзя, но факт сомнительности происхождения знаменитой лещенковской квартиры это никоим образом не отрицает.

Кто-то даже сможет предположить, что Лещенко своим "зашкваром" с квартирой подставил все антикоррупционные общественные организации, которые попали под молот декларирования. Но это не совсем справедливо. На самом деле вина Лещенко лишь в том, что он слишком высоко взлетел, попав в качестве нардепа и публичного политика под микроскоп недоброжелателей, которых хватает у любого участника политической игры. А лично Лещенко ничем не лучше и не хуже ни других коллег-антикоррупционеров, ни рядовых граждан, которые живут в условиях социального коррупционного договора и не слишком спешат требовать себе, например, белых зарплат, понимая, что материально от этого только проиграют.

На одном гектаре

Но вернемся к остальным антикоррупционерам, возмущенным необходимостью заполнять е-декларации. Среди их претензий к новому закону даже не сама необходимость отчитываться о своих финансах — выступать публично против подобного они не могут по определению. Антикоррупционеров возмущает то, что их отчеты должны быть публичными. Мол, нет такого ни в одной стране мира, поскольку публичные декларации могут быть инструментом влияния на антикоррупционеров.

Но и это не самое главное. Более всего антикоррупционеров возмущает то, что их поставили в один ряд с их жертвами — государственными чиновниками. То есть теперь как бы больше нет той пропасти, которая должна разделять чиновников, которые по логике антикоррупционеров все поголовно нечисты на руку, и святых антикоррупционеров. Теперь и то и другое — суть едино. Нимб последних защитников правды цинично сорван и втоптан в грязь.

Однако нимб у наших антикоррупционеров никогда не был чистеньким. Дело в том, что в обществе тотальной коррупции, каковым является украинское, антикоррупционная деятельность несет, как это ни парадоксально, высокие коррупционные риски.

Когда коррупция — не из ряда вон выходящий случай, а в большей или меньшей степени обыденное явление в жизни каждого гражданина, для любого профессионального антикоррупционера слишком велик соблазн "мочить" одних коррупционеров за деньги и по заказу других коррупционеров, чтобы потом по заказу уже "замоченных" мстить той же монетой предыдущим заказчикам. В таких условиях антикоррупционная деятельность становится потенциально достаточно прибыльным коррупционным бизнесом, и от этого риска никуда не деться.

К тому же на борьбу с коррупцией в стране, где схемы распила разного рода бюджетов давно поставлены на поток, западные грантодатели выделяют весьма солидные суммы, что создает новые коррупционные риски дерибана уже антикоррупционных денег.

Так что, как бы не хотелось антикоррупционерам, чтобы их и близко не ставили рядом с их "подопечными" и уж тем более не сравнивали, такие сравнения несет сама жизнь. И дело Лещенко и его соратников лишнее тому подтверждение. Таким образом, своя логика в е-декларировании для профессиональных борцов с коррупцией есть.

Агенты влияния

То, что украинское общество более-менее с пониманием отнеслось к привлечению антикоррупционеров к е-декларированию и защищать их не бросилось, было несколько нивелировано заступничеством Европейского Союза. В Представительстве ЕС в Украине новый закон был назван "шагом назад", поскольку "члены гражданского общества играют жизненно важную роль в обеспечении прозрачности".

Наших европейских друзей тут понять вполне можно, ведь финансируемые западными грантами антикоррупционеры — их агенты влияния, как бы не коробило от этого не совсем политкорректного словосочетания. И им ничего не остается, кроме как защищать "своих людей".

Правда, в Представительстве ЕС несколько запутались в понятиях — полностью отождествлять профессиональных борцов с коррупцией с гражданским обществом вряд ли оправданно. Да и необходимость публично декларировать свои доходы и имущество как раз и является обеспечением той самой прозрачности, о которой говорит Представительство ЕС в Украине. Нет ничего плохого в том, чтобы люди, официально провозгласившие себя в тотально коррумпированном обществе абсолютно честными, прошли проверку на прозрачность наравне с государственными чиновниками.

Кстати сказать, совсем скоро, с 1 апреля 2017 года, нас всех ждет продолжение истории с е-декларациями. До этого срока о своих доходах и имуществе придется отчитаться всем госслужащим, депутатам местных советов, всем полицейским, работникам здравоохранения и образования. И есть большое подозрение, что эти данные смогут легко затмить скандал вокруг деклараций профессиональных борцов с коррупцией.