Издержки прагматизма. Почему Запад не будет добивать Россию санкциями

$170 млрд мало

Несмотря на сильный экономический эффект уже действующих санкций, новые меры экономического давления на РФ в связи с военными преступлениями в Алеппо, даже если они будут согласованы и введены, не сулят быстрого решения. "Легко сказать, что надо действовать, но что именно предпринимать?" — словно оправдывался госсекретарь США Джон Керри, который "не заметил у европейских правительств желания объявлять войну".

Причин для сомнений у американского дипломата более чем достаточно. Ведь предыдущие санкции хотя и нанесли ущерб на сумму около $170 млрд (в 2014-2017 гг., по данным "Экономической экспертной группы"), но пока не заставили Россию отступить ни в Украине, ни в Сирии. Керри отметил, что страны, требующие отстранения от власти Башара Асада, взяли обязательства не "подливать масла в огонь", так как это может спровоцировать региональную войну или привести к прямой конфронтации с РФ. Американские эксперты в свою очередь отмечают, что передача высокотехнологичного оружия сирийским повстанцам затруднена из-за их связей с экстремистскими группировками.

На этом единство мнений заканчивается. Ведь задача санкций — не наказать рублем какого-то среднестатистического жителя Томска или Холмска, и даже не изолировать "сумасшедшего карлика", а усадить руководство Кремля за стол переговоров и добиться от России выполнения взятых на себя обязательств (как гласных, так и негласных).

Среди американских экспертов по внешней политике преобладают два подхода относительно того, как следует обращаться с РФ. Согласно первому, взятому на вооружение администрацией Обамы, все вопросы необходимо рассматривать отдельно. Аннексия Крыма, война на Донбассе, военная поддержка Асада — все это разные "статьи", наказание за которые назначается отдельно. В соответствии с таким подходом торг на равных просто невозможен, ведь США — судья, а Россия — преступник. Правда, приятная для украинцев постановка вопроса имеет один существенный недостаток, о котором говорят сторонники договорняков времен холодной войны: Россия, в отличие от Китая, не представляет угрозы долгосрочным интересам США. Поэтому додавливать ее санкциями нельзя. Развал дряхлеющей империи отдаст в руки Пекина всю постсоветскую Среднюю Азию и Дальний Восток.

Что же эксперты предлагают следующему президенту США? Во-первых, согласиться на комплексное рассмотрение всех вопросов, во-вторых, как можно скорее укрепить оборону стран НАТО в Европе и активнее противодействовать российской пропаганде, в-третьих, предотвратить появление замороженного конфликта на территории Украины и добиться выполнения Минских соглашений в обмен на снятие с РФ санкций, в-четвертых, временно отказаться от демократизации соседних с Россией стран в обмен на продолжение ядерного разоружения.

Такие рассуждения вызывают естественное отторжение у украинской публики, ведь в этом случае вопрос Крыма де-факто закрывается, на шею государству вешается озлобленный и разрушенный Донбасс, евроинтеграция приостанавливается, а Россия — пусть и ослабевшая — получает возможность снова вмешиваться во внутренние дела нашей страны.

Плохое впереди

Сейчас в РФ полным ходом идет бюджетный процесс на 2017-2020 гг. Пока СМИ пугают граждан "тремя годами жесткой экономики", Минэкономразвития подгоняет макропрогнозы под указания правительства (18-го числа был подан уже третий за октябрь вариант документа). В результате чего за пару недель экономисты "улучшили" прогноз роста экономики на 0,4-0,9 п. п., пообещали 4% инфляции в год и стабилизацию курса рубля.

"По-нормальному сделаем в 2017 году", — цитируют "Ведомости" неназванного чиновника финансово-экономического блока. Правда, как в сентябре признавался замминистра финансов Алексей Лавров, к тому времени в Резервном фонде России закончатся деньги, после чего дефицит госбюджета придется покрывать за счет Фонда национального благосостояния. А уже он, по оценке российских экспертов, будет полностью исчерпан к 2019-му.

"Мы не можем бесконечно тратить наши резервы", - заявил в начале октября министр финансов Антон Силуанов, после чего правительство принялось "рисовать" прогнозы, подгоняя дефицит под нужный уровень. Спасать резервы предполагается за счет увеличения внутреннего госдолга и приватизации госактивов.

В пользу жизни в кредит говорит низкий уровень совокупного госдолга России — около 14% ВВП. Против — тот факт, что кризис в стране вызван нехваткой валюты из-за падения цен на нефть и санкций, отрезавших крупные российские компании от западных долговых рынков.

На деле это выглядит так: в июле 2014 г. внешний долг РФ (государства + компании) достигал $730 млрд, а объем международных резервов (резервы ЦБ, деньги в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния) — $480 млрд. К ноябрю 2015-го внешний долг снизился до $520 млрд, а золотовалютные резервы — до $370 млрд. Таким образом, за 16 месяцев при снижении внешнего долга на $210 млрд золотовалютные резервы снизились на $110 млрд. При сохранении такой тенденции к весне 2019 г. внешний долг России должен снизиться к нулю, а золотовалютные резервы — упасть до $100 млрд.

Этого, однако, не происходит. За последний год международные резервы РФ даже немного увеличились — до $400 млрд (из них около $100 млрд — Резервный фонд и ФНБ). Произошло это благодаря росту цен на золото, выкупу валюты на внутреннем рынке и растянутому графику внешних выплат.

В общем, статистика выглядит так, словно острая фаза кризиса пройдена. Тем более что в сентябре уровень добычи нефти в России достиг рекордных 11,1 млн баррелей в день, а стоимость главной статьи экспорта вернулась к $50 за баррель.

Под угрозой остается будущий уровень добычи, когда аукнется падение инвестиций в разведку и разработку новых месторождений, а также "технологические" санкции против нефтегазового сектора. "Объемы продаж новой техники падают, — рассказал "ВД" сотрудник российской компании, занимающейся продажей и обслуживанием тяжелой строительной техники, среди клиентов которой — нефтедобывающие, дорожные, газотранспортные предприятия, лесхозы, золотые рудники и угольные карьеры. — В этом году финансовый результат будет хорошим, но только благодаря тому, что в разгар кризиса мы скупили старую технику, восстановили ее и постепенно продаем. Это не показатель общей ситуации". Кроме перепродажи б/у техники компания улучшила показатели за счет массового сокращения сотрудников.

Так что, несмотря на макроэкономическую стабилизацию, наиболее болезненный для РФ этап еще впереди. Реальные доходы россиян снижаются с октября 2014-го, и скорость падения только увеличивается: в августе реальные располагаемые доходы сократились сразу на 8,3%. Рядовые граждане реагируют на это снижением доверия к СМИ. По данным фонда "Общественное мнение", в октябре доля россиян, которая не верит средствам массовой информации, увеличилась до 51% (доверяет только 40%). 61% опрошенных считает, что СМИ неполно освещают проблемы экономики, 46% — что реальное положение дел хуже, чем говорят.

Жизнь после санкций

Оценивая экономический эффект от санкций и падения цен на нефть, экономисты сходятся в одном — стоимость энергоносителей оказывается решающей. По прогнозу МВФ, сделанному еще в 2015 г., "на начальном этапе санкции приведут к сокращению ВВП России на 1-1,5%, а в среднесрочной перспективе накопленные потери могут достигнуть 9% ВВП".

Банк России в 2015-м оценивал потери страны в 0,5% и 0,6% ВВП в 2014 и 2015 гг. Согласно исследованию российских экономистов Евсея Гурвича и Ильи Прилепского в результате финансовых санкций в 2014-2017 гг. чистый приток капитала в страну упадет на $160-170 млрд, а ВВП недосчитается 2,4 п. п. При этом влияние падения цен на нефть за такой же период экономисты оценили в 8,5 п. п. экономического роста.

Санкции против России, без сомнения, помогли снизить военную активность Кремля в Украине, но одновременно усилили в россиянах ощущение "осажденной крепости". В результате этого серьезные экономические проблемы, в большей степени вызванные падением цен на углеводороды, не спровоцировали в РФ никаких политических изменений.

И это не тот результат, который ожидался. К примеру, международное давление на Иран оказалось намного успешнее. По данным аналитической службы Конгресса США, в результате санкций в 2011-2013 гг. экспорт нефти из Ирана упал с 2,5 млн баррелей в день до 1,1 млн, страна потеряла доступ к $120 млрд международных резервов, в 2012-2014 гг. ВВП в долларах упал на 28%, а в 2013-м на выборах победил реформатор Хасан Рухани, начавший переговоры с Западом.

Впрочем, с экономической точки зрения санкции против Ирана были намного жестче, чем введенные против России. Но и ситуация в двух странах кардинально отличается. До введения наиболее сильных ограничений экономика Исламской Республики росла на 4-6% в год (итогам 2016 г. ожидается рост на 4,3%). В России же перед падением цен на нефть и введением санкций рост ВВП, наоборот, замедлялся: с 4,5% в 2010 г. до 1,3% в 2013-м. Причины — в структурных проблемах: демографический кризис, слишком сильное влияние государства на бизнес, зависимость от цен на нефть и неэффективное госуправление. Именно это, по оценке российских экспертов, не позволяло и не позволит экономике расти больше чем на 1-2% в год. Даже после снятия санкций.

По сравнению с молодым Ираном (половина населения младше 30 лет) Россия (половина населения младше 40 лет) отличается худшей способностью политической системы к адаптации. Во-первых, очень нехороший, по мнению Запада, президент Махмуд Ахмадинежад сам ушел на покой, просидев на посту два срока подряд. Во-вторых, депутаты иранского парламента неоднократно вызывали его на ковер, а обращения, критикующие его политику, набирали в Исламском консультативном совете под сотню подписей. В российской Госдуме или Совете Федерации такая ситуация невозможна, при этом последние парламентские выборы не смогли поколебать позиции прокремлевских сил.

С какой стороны ни взгляни — стабильность. В политике — за счет полного уничтожения оппонентов, в экономике — за счет жестких решений в стиле советов МВФ. Но это дает побочные эффекты. Среди них — недовольство граждан, которые приняли на себя основной финансовый удар, и усугубление структурных проблем.

И здесь уже возникают вопросы: как долго Кремль сможет продолжать эту политику? Удастся ли правительству снизить дефицит госбюджета до приемлемого уровня? Что произойдет в случае еще одного экономического или финансового шока? Осознает ли Кремль эти риски и согласится ли пойти на переговоры, чтобы их избежать?

Судя по адекватным действиям в ответ на кризис, осознает. Однако образ проницательного и хитрого лидера внутри страны не дает Владимиру Путину пойти на попятную. При этом санкции сами по себе никогда не заставят Россию покинуть Крым или полностью пересмотреть свое отношение к постсоветским странам, которые Кремль рассматривает как свою "законную" зону влияния. Это было бы возможно только в случае полной и безоговорочной капитуляции нашего соседа (даже развал СССР такой капитуляцией не был), но, как мы уже писали выше, это противоречит долгосрочным интересам США.

Кроме того, если уничтожение режима Саддама Хусейна сумело ввергнуть в хаос целый регион, то что случится после развала России? Ни США, ни ЕС это проверять не хотят.

Лучше не станет

В исследовании российских экономистов Евсея Гурвича и Ильи Прилепского говорится, что косвенный эффект финансовых санкций оказался в три раза сильнее, чем прямой. Опасаясь возможных последствий, западный (и, что самое главное, не только западный) бизнес отказывался сотрудничать с Россией даже тогда, когда санкции этого не запрещали.

Отсюда можно сделать вывод, что во время дипломатического урегулирования, которое, несомненно, растянется во времени, политическая и экономическая неопределенность будут по-прежнему отпугивать инвесторов. Нехватка капитальных инвестиций во время действия санкций будет влиять на объемы добычи, а государственная пропаганда впервые забуксует: ведь санкции сняли, Обама давно не президент, по телевизору говорят, что кризис пройден, а жизнь лучше не становится.