Гордость и предубеждение. Когда Россошанский превратится в жертву "ментов"

Жестокое убийство Ноздровской стало одной из главных тем не богатых обычно на события долгих рождественских выходных. Собственно, тело Ирины Ноздровской, о пропаже которой родственники заявили еще 29 декабря, было найдено 1 января, а уже на следующий день под зданием Нацполиции проходила акция протеста с требованием расследования и не до конца понятными обвинениями в адрес правоохранителей то ли в бездействии, то ли в соучастии в совершении этого преступления.

Столь эмоциональная реакция общественности была вызвана не только циничностью и жестокостью убийства (тело обнаружили без одежды и с множественными ножевыми ранениями), но и тем, что Ноздровская, скорее всего, стала жертвой своей правозащитной деятельности. Как известно, она много лет добивалась наказания для Дмитрия Россошанского - племянника председателя Вышгородского районного суда, который сбил насмерть сестру Ноздровской. Россошанский сел на семь лет, а вот его родственники якобы неоднократно угрожали правозащитнице. Ну и наконец, еще одной немаловажной причиной такого резонанса вокруг убийства Ноздровской стали действия некоторых украинских оппозиционных политиков, которые быстро увидели в деле серьезный протестный потенциал, а потому приложили достаточно усилий, чтобы направить народное негодование в правильное политическое русло.

При этом больших усилий для подобного перевода криминала в политическую плоскость было и не нужно. Украинская общественность настолько убеждена в непрофессиональности, продажности и преступности правоохранителей, что уже на второй день после обнаружения тела была свято уверена, что убийство дело рук семьи Россошанского (это же, дескать, очевидно), и не менее свято убеждена, что убийцы ни в коем случае не понесут наказания по вышеперечисленным причинам.

Такая предубежденность в отношении реформированной Нацполиции в целом вполне понятна и объяснима - слишком хорошо и на конкретных примерах всем известны болезни наших правоохранителей. И хотя всем как бы и хочется, чтобы полиция стала честнее, профессиональнее и просто лучше, отказаться от устоявшегося предубеждения, как оказалось, очень непросто. Ведь, если ты заведомо уверен, что "менты" только то и делают, что обирают простых граждан и покрывают менее простых, то картина мира в голове пусть и негативна, но предельно проста. А попытка осмыслить чуть-чуть менее примитивную картину окружающего требует несколько больших интеллектуальных усилий, чего наши сограждане не слишком любят. И дальнейшее развитие событий в деле Ноздровской это достаточно показательно подтвердили.

К концу выходных стало известно, что в деле об убийстве правозащитницы появился официальный подозреваемый. Им стал наиболее вероятный подозреваемый 64-летний Юрий Россошанский - отец Дмитрия Россошанского, который даже признался в совершении убийства. Казалось бы, общественность должна с облегчением вздохнуть - справедливость торжествует, но нет теперь все начали говорить, что как-то все слишком уж просто, дескать, и мотив у Россошанского недостаточно убедительный (его сын мог в ближайшее время выйти из тюрьмы по амнистии), да и сам подозреваемый якобы слишком стар и болен, чтобы лично совершить убийство, прятать тело и уничтожать улики. Общественность, а вместе с ней и адвокаты Ноздровской, теперь считают, что Россошанский сознался под пытками, а он если и причастен к убийству, то явно не был его исполнителем, а может и сознательно покрывает настоящих убийц.

Есть ли объективные основания сомневаться в известной на сегодняшний день версии убийства? Наверное, есть. Да только в претензиях к следствию вполне логичных вопросов явно меньше, чем предвзятости, что все, сделанное полицией, по умолчанию неправильно. Согласно озвученным показаниям Россошанского-старшего он якобы случайно встретил Ноздровскую на остановке в селе Демидов, где они проживали, и в результате возникшего конфликта нанес потерпевшей несколько ударов ножом, после бросил тело в реку, а одежду, на которой могли быть улики, сжег у себя дома в печи.

Множественные колото-резаные раны на теле Ноздровской - это как раз типичный почерк убийства, совершенного в порыве ярости, а не заранее спланированного. А существующий у Ноздровского-старшего мотив личной неприязни для такого преступления более чем достаточный. Что же касается остальных обстоятельств дела, то досудебное следствие как раз и должно все проверить. Мог ли подозреваемый физически переносить и прятать тело, где именно произошло убийство, есть ли там следы крови, есть ли свидетели ссоры, а то и самого убийства, что осталось от одежды и других уничтоженных подозреваемым улик. Не совсем понятна и некая "предсмертная записка" подозреваемого, о которой сообщили СМИ. И если ответы на все эти вопросы будут совпадать с показаниями Россошанского, то сомневаться в правильности выводов правоохранителей особых оснований не будет.

Так что, учитывая, общественный резонанс вокруг этого дела, вопросы у граждан к следствию вполне уместны, да только задавать их нужно в несколько более спокойной манере и без негативного предубеждения. С другой стороны, правоохранителям тоже не мешало бы дать пресс-конференцию, на которой будут раскрыты все обстоятельства дела. Но даже если этого не произойдет в ближайшее время, впадать в очередную истерику общественности тоже ни к чему. Следствие далеко не всегда может уложиться в несколько часов или дней, а предавать огласке всю имеющуюся у следствия информацию далеко не всегда правильно в интересах этого самого следствия. Более того, иногда необходимо даже пускать в СМИ откровенную дезинформацию, чтобы выйти на след преступников.

Что же все мы можем вынести из этой истории? Кто бы там что ни говорил, а реформа милиции/полиции идет и имеет успехи, пусть и не такие радикальные как всем нам хотелось бы. Правоохранители прислушиваются к мнению общественности и это мнение их явно мотивирует. Деньги и связи все еще, к сожалению, позволяют некоторым подследственным надеяться на "отмазку", но в случае широкого резонанса их эффект все меньше. Ну, кто, скажите, мог себе представить в 2013 г., что родной сын главы МВД может хоть какое-то время побыть в наручниках?

В общем реформа идет, только граждане ее не замечают да и не слишком этого хотят. И этим самым гражданам не плохо было бы понимать, что, во-первых, никакие реформы нашей полиции не помогут, если общество не избавится от предубеждения в том, что все "менты поганые", а во-вторых, общественный контроль за деятельностью правоохранителей необходим, но только не в форме истерик и уж тем более уголовных преступлений, где следствие только начато, не должны становиться поводом для политических спекуляций, как бы некоторым нашим политикам не хотелось использовать этот инструмент для возбуждения протестного электората.