Демократия и война - могут ли они сосуществовать?

Однако, если мы вспомним актуальную сегодня историю Второй мировой войны, то в Западной Европе лишь отделенная морем Великобритания и формально нейтральная (на самом деле гитлеровцы чувствовали себя там как дома) Швейцария, из числа тогдашних демократий - избежали поражения, коллаборационизма, либо оккупации. Италия была союзником Германии, Испания и Португалия - прогерманскими государствами. Страны Севера Европы вели умеренно прогерманскую политику, разрешали нацистам размещать у себя свои базы. Ирландия мстила англичанам своим подмигивающим Германии нейтралитетом. Другие страны субконтинента были разгромлены и оккупированы.

Более того, с Британией все не так просто. Ведь полномочия, которые получил Черчилль, сегодня назвали бы диктаторскими. Также, Лондон сделал все, чтобы втянуть в войну Соединенные Штаты, которые между президентствами Вудро Вильсона и Франклина Д. Рузвельта вернулись к политики изоляционизма. Что касается Японии, то она влезла в капкан войны сама (и даже тогда США не сразу объявили войну Германии, Гитлер долго ждал и в итоге, сделал это сам). Часть правых в США (так называемых "палеоконсерваторов") до сих пор считают диктатором и Рузвельта, поскольку он авторитарно прекратил деятельность спекулянтов, чьи мошенничества отчасти привели к биржевому краху 1929 года и депрессии.

Кстати говоря, по гамбургскому счету, демократические государства и не выиграли во Второй мировой войне - максимум, чего им удалось достичь, так это разделить Европу с режимом Сталина. С которым, не прошло и нескольких лет, как оказалось, мирно сосуществовать невозможно - и от захвата коммунистами Западной Европы и других территорий многие народы были спасены лишь изначальным и продолжительным лидерством США в гонке вооружений. Эффекты советского экономического отставания и, в итоге, капитуляции относятся к гораздо более позднему историческому периоду, семидесятым и восьмидесятым годам.

Тем не менее, в наших нынешних условиях вопрос выбора между сохранением демократического правления или, скажем так, временной концентрации власти силовым блоком - осложняется дополнительными обстоятельствами.

Во-первых, Украина позиционируется как демократия в глазах ЕС и США. В своем недавнем программном обращении к Конгрессу, Барак Обама сформулировал украинский вопрос как неразрывный с американской политической линией, направленной на защиту демократии.

Во-вторых, нередко создается впечатление, что без контроля прессы над деятельностью правительства во внутренней, оборонной и внешней политике - репутационные, экономические, человеческие и территориальные потери Украины были бы гораздо больше.

В-третьих, немаловажен и идейно-политический контраст между Украиной и атакующим российским агрессором, полицейским государством, в дизайне которого переплелись феодализм и национал-социализм. Хотя, скажем, Чехословакии 30-х этот контраст ничем не помог. Чехословакии гораздо больше помогли словак Йозеф Габчик и чех Ян Кубиш, сотрудники британского Управления специальных операций, 27 мая 1942 года ликвидировавшие нацистского протектора Богемии и Моравии Рейнхарда Гейдриха. Чем задолго до поражения вермахта вселили страх в души местных и иностранных нацистов и коллаборационистов.

Но это - к слову.

Аргументы в пользу концентрации власти в период военных действий являются теми же самыми, что и в отношении сравнительно низкой эффективности демократий в деле противостояния агрессии тоталитарных режимов. Известно, что демократии медленно принимают решения. К примеру, ни Афганистан, ни Пакистан в эпоху советского вторжения в этот регион никак нельзя было назвать демократиями. И если в Афганистане в тот период было трудно говорить о единой антисоветской центральной власти, то в Пакистане ни свергший предшественника Зульфикар Али Бхутто, ни тем более повесивший Бхутто генерал Мухаммад Зия-уль-Хак точно не были демократическими лидерами. Зато именно в эпоху правления Зия-уль-Хака Пакистан стал надежным союзником США. В каковом союзе афганскому сопротивлению, поддерживаемому Пакистаном и Западом, и удалось к маю 1988 года причинить тяжелые потери интервентам и добиться вывода советского оккупационного контингента.

Был ли демократом-гуманистом покойный президент Хорватии Франьо Туджман - вопрос до сих пор спорный, хотя, несомненно, он избирался и переизбирался демократическим путем. Однако, в первую очередь, Туджман был хорватским патриотом, иначе операции "Молния" и "Буря", изгнавшие с территории Хорватии сербских шовинистов (в количестве и с вооружением примерно соответствующем нынешней армии российских оккупантов на Донбассе) вряд ли привели бы к успеху. В 1995 году Туджман подписал Дейтоновские соглашения, но никогда не ставил их букву выше жизненных интересов Хорватии.

Следует ли из этого какой-то вывод для Украины? Трудно сказать - лично у автора нет сложившегося мнения по этому вопросу. Опасность "временной концентрации власти" состоит в том, что она имеет свойство задерживаться в правительственных кабинетах на многие годы. При этом следует понимать, что некоторая часть нынешней властной элиты Украины глубоко внутренне враждебна целям украинской государственности, на уровнях пониже продолжают действовать российские агенты, а нередко превратно понимаемая свобода слова (скорее, правда, по наивности) позволяет яду лжи и пропаганды российского режима вползать в украинские головы и дезориентировать простодушных. А это, в свою очередь, ведет к росту жертв. Кроме того, нынешние руководители страны - к добру ли, или к худу - никак не годятся в диктаторы...

Думается, что обществу еще не раз придется вернуться к этому скользкому вопросу, потому что в чем именно состоит государственная мудрость в эпоху кончины ялтинского мирового порядка - доподлинно не известно никому.

Источник: Liberte!