Все сошли с ума. В чем соревнуются Аваков, суды и "вечные революционеры"

Дело в том, что во время столкновений под Соломенским судом, когда там избирали меру пресечения для одесского градоначальника, один из ветеранов батальона "Донбасс" Александр Федорченко не придумал ничего лучшего, чем выстрелить в ногу охранявшему суд нацгвардейцу. По иронии судьбы, выстрел был произведен из пистолета, которым ветерана лично наградил Арсен Борисович.

Стрелявший был, разумеется, задержан, пистолет изъят, а приказ о награждении аннулирован. Вот только Шевченковский суд решил, что преступление, совершенное стрелком, достаточно мягкое для того, чтобы избрать подозреваемому меру пресечения, не связанную с содержанием под стражей. Последнее и вызвало гнев Авакова и все последующие события.

Арсен Борисович в присущем ему стиле разместил гневный пост на "Фейсбуке", где отметил, что, раз суд принял такое "безобразное решение", по сути, "одобрив стрельбу в полицейского", он, во-первых, требует от Высшего совета правосудия немедленно отреагировать на такие действия судьи, во-вторых, требует от прокуратуры и Апелляционного суда незамедлительно вынести справедливое решение, в-третьих, обращается к премьер-министру с просьбой созвать внеочередное заседание Кабмина, после чего демонстративно умыл руки, заявив, что в сложившихся условиях Нацполиция и Нацгвардия прекращает охрану судебных учреждений.

По словам Авакова, функцию охраны судов должна нести специальная служба судебной охраны, которая все еще не создана из-за саботажа Государственной судебной администрации, а деньги, выделенные на это, расходуются "непонятно как".

После этого Шевченковский районный суд заявил, что охрана со здания суда была снята еще утром 19 февраля, причем без объяснения причин, в связи с чем также обратился в Высший совет правосудия. Там "категорически не восприняли" заявления Авакова, более того, обвинили министра в давлении на суд. При этом добавили, что если Аваков не согласен с решением суда, то может воспользоваться правом на обжалование приговора в специально для этого существующих инстанциях, а не устраивать демарши.

При этом в Высшем совете правосудия попытались оправдать судей Шевченковского суда, дескать, у тех были причины не применять к подозреваемому арест, поскольку за него поручились аж четыре народных депутата: Егор Соболев, Семен Семенченко, Павел Костенко и Владимир Парасюк. В самом суде добавили, что подозреваемый "имеет прочные социальные связи", положительные характеристики, государственные награды и двух детей на иждивении, а потому взятие Федорченко под стражу было бы слишком "суровым и неоправданным наказанием, поскольку не соответствует степени рисков в уголовном производстве".

Как видим особого взаимопонимания между МВД и судами не возникло, а Аваков даже несколько отступил в своей принципиальности — вечером 19 февраля появилось заявлением МВД о том, что Нацгвардия, на самом деле, охрану с Шевченковского суда не снимала, суд все еще охраняется и будет охраняться, пока не будет принято другое решение. Тем не менее инцидент отнюдь не исчерпан, и конфликт между МВД и судами на этом явно не закончится.

Вся эта история примечательна в первую очередь тем, что неправы в ней все участники. Возмущение Авакова вполне можно понять, поскольку стрельба из боевого оружия в правоохранителей при исполнении во время массовых акций протеста — это крайне опасный прецедент. Можно только представить себе, что бы случилось, если бы правоохранители открыли огонь в ответ, в толпу людей, на что имели полное законное право. Даже если поверить нардепу Соболеву, по словам которого "народный герой Федорченко" просто стрелял в асфальт, действия такого "героя" должны пресекаться самым жестким образом. Как минимум потому, что уже сам факт применения боевого оружия в таких условиях — это преступление, не говоря о том, что пули имеют свойство рикошетить, а рука стрелка может дрогнуть.

Да и то, что группа депутатов берет на поруки человека, пытавшегося спровоцировать в центре столицы кровавую бойню, называя его "героем", должно стать предметом пристального внимания. Хотя от шайки омандаченных провокаторов с участием Соболева, Парасюка и Семенченко ждать разумных поступков, к сожалению, не приходится уже давно.

И не нужно в данном случае прикрываться логикой и отсылками к Революции достоинства, чем занимаются вышеозначенные народные избранники, дескать, били "Беркут", будем бить и Нацгвардию. Логика революционного времени — логика исключительная, на мирный период жизни не распространяющаяся. И когда на четвертом году после завершения Майдана некоторые еще не наигрались в революционную романтику, то они либо сознательные провокаторы, либо пациенты психиатра.

Тем не менее реакция Авакова на происходящее тоже выходит за рамки здравого смысла. Насколько бы не было оправданно его возмущение действиями суда, устраивать демарш и саботировать возложенные на МВД функции по охране судов (или хотя бы публично имитировать такой саботаж, или шантажировать с его помощью судей) так же недопустимо, как и стрелять в полицейских.

Вполне очевидно, что Аваков в данном случае руководствовался в том числе и политическими соображениями. С одной стороны, его демарш — это попытка завоевать авторитет среди вверенного личного состава как принципиального защитника полицейских и нацгвардейцев, а с другой — демонстрация силы и влияния соратникам и конкурентам по политической борьбе. Ни для кого не секрет, что Арсен Борисович — фигура в украинской политике важная, причем относительно независимая как от президента и исполнительной власти, что логично, поскольку представляет "Народный фронт", так и стоящая особняком в самом НФ. При этом Аваков в любом удобном для него случае готов продемонстрировать свое влияние и независимость, что мы наблюдали и в истории с судом.

Как бы то ни было, а снимать с себя выполнение прямых функций по охране судов — это демарш, логичным ответом на который должна быть отставка с поста главы МВД, однако до этого дело явно не дойдет, виной чему и политическая конъюнктура, и нерешительность президента, который крайне осторожен в вопросах кадров. Так что Аваков явно будет иметь возможности еще раз продемонстрировать свое особое мнение.