25 лет в топку реформ. Как селянам дали землю понюхать

Осенью 1991 г., перед референдумом 1 декабря, от оптимистов можно было услышать прогнозы, что легче всего в независимой Украине пойдет земельная реформа. Юридически вернуть селянам право собственности на землю было проще, чем провести приватизацию промышленных предприятий. А колхозы со всем своим имуществом и без того являлись собственностью их членов.

Кроме того, независимая Украина имела моральный долг перед селянами как наиболее пострадавшими от коммунистического режима. Помня длительную борьбу селян против советской оккупации, миллионы жертв насильственной коллективизации и голодоморов, Украинское государство, восстановившее независимость, было обязано вернуть селянам землю, которую у них отобрали большевики.

Наконец, это следовало сделать и ради социальной справедливости. При дележе госсобственности горожане должны были получить в собственность квартиры из государственного жилищного фонда, в которых они проживали. Чтобы селяне не чувствовали себя ущемленными, необходимо было сделать их собственниками земельных паев.

Однако ожидания оптимистов не сбылись. Земельная реформа действительно была проведена в первые же месяцы после референдума, но – не в интересах основной массы селян, а исключительно в интересах председателей колхозов, которые относились к рядовым колхозникам практически так же, как когда-то паны – к своим крепостным.

Уже в январе 1992 г. был принят закон, утвердивший три равноправные формы собственности на землю: государственную, коллективную и частную. В тогдашних условиях это означало узаконивание колхозной собственности на подавляющую часть сельскохозяйственных земель. Через полмесяца появился закон, на основании которого колхозы были реорганизованы в коллективные сельхозпредприятия (КСП). Формально то была грандиозная реформа: земля и имущество колхозов распаевывались между селянами, после чего селяне могли создать КСП или же, после выделения пайщикам их земельных паев в натуре, фермерские хозяйства. Однако фактически после пяти лет земельной реформы в руках фермеров сосредоточилось лишь 2% сельхозугодий, остальные остались в КСП, участники которых не имели возможности воспользоваться правом частной собственности на свои земельные паи.

Попытку провести реальную реформу предпринял Леонид Кучма в декабре 1999 г., издав указ, согласно которому в срочном порядке – до апреля 2000 г. – все КСП реформировались на принципах частной собственности на землю и имущество, с правом выхода из предприятия любого работника со своим земельным и имущественным паем. В течение 2000–2002 гг. все желающие владельцы сертификатов на право на земельный пай должны были получить государственные акты на право частной собственности на землю. И уже в 2000 г. земля начала продаваться.

Однако в январе 2001 г. парламент ввел мораторий на куплю-продажу земельных паев "до урегулирования порядка реализации прав граждан и юридических лиц на земельную долю (пай)". В октябре 2001 г. при принятии Земельного кодекса этот запрет был распространен на все земли сельхозназначения любой формы собственности. Тогда мораторий был ограничен сроком до конца 2004 г., затем он неоднократно продлевался, последний раз (в октябре 2016 г.) – до конца 2017 г., с требованием, чтобы Кабмин до 1 июля 2017 г. внес проект закона об обороте земель сельхозназначения. Принятие этого закона, согласно Земельному кодексу, является необходимым условием для снятия моратория.

Но есть и другая проблема. За 16 лет действия моратория его защитники прожужжали селянам все уши всякими страшилками. Вот и сейчас Олег Ляшко рассказывает по телевизору, что "в случае введения рынка земли ее у крестьян за бесценок скупят несколько семей олигархов-латифундистов, которые потом дорого продадут землю иностранцам – китайцам и арабам".

И селяне верят этому. И безропотно сдают свою землю в аренду агрофирмам за плату в 10 раз меньше той, которую могли бы получать, если бы действовал рынок земли.