"Нормандская четверка" поставила крест на выборах в "ДНР" и "ЛНР"
2 октября в Париже лидеры Германии, Франции, Украины и России снова встречались в так называемом нормандском формате. Парижская встреча показательна в первую очередь тем, что лидеры Франции и Германии сначала отдельно встречались с Петром Порошенко, затем с Путиным и лишь в "финальном заезде" - с обоими. Логика происходящего прозрачна: между лидерами Франции, Германии и Украины сложились, насколько это возможно в нынешних обстоятельствах, доверительные отношения; российское же руководство, и в частности Владимир Путин, на протяжении двух лет постоянно попадается на откровенной лжи.
Именно поэтому пресловутая "Нормандия", по сути, давно превратилась - если речь идет об уровне глав государств - в "тройку" с привлечением России в качестве "подозреваемого". Надо сказать, что в таком формате нет ничего нового. В подобном формате Запад общался с тем же Слободаном Милошевичем, ведшим гибридные войны против Словении, Хорватии и будущей Боснии и Герцеговины, не говоря уже о нынешней Республике Косово. Тем не менее в Париже были достигнуты некие договоренности - об этом свидетельствуют итоговые заявления участников саммита. И здесь, видимо, следует указать на заметную разницу в тональности коммюнике, озвученных Парижем и Берлином. В частности, Франсуа Олланд объяснил, что стороны договорились о выводе иностранных войск с территории Украины и постепенном восстановлении контроля над ее границей. В пакете, предположительно, обмен заложниками, в число которых включены Савченко и Сенцов, и увеличение количества КПП (вот это явно не в украинских интересах).
При всем объективном позитиве подобного заявления для Киева следует понимать, что Москва считает Вооруженные силы Украины неким международным легионом НАТО, который и является иностранными войсками, подлежащими выведению с территории абстрактного Донбасса. Нельзя исключать, конечно, что концепция изменилась, и Россия собирается использовать простаивающие на украинской территории части в Сирии, отсюда и такие "революционные" нюансы заявления. Более того, еще со времен Минска-1 всем было понятно, что передача контроля над границей между Украиной и Россией на участке, контролируемом сегодня группировками террористов, есть окончательная капитуляция России в этой войне.
Однако при всей пропагандистской ценности дипломатического оптимизма как такового рационально предполагать, что Москва продолжает придерживаться своей привычной стратегии. Эта стратегия состоит в том, чтобы не совершать в Донбассе никаких резких движений, способных существенно изменить статус-кво, сохраняя его "инструментальные" качества. И возможности для этого по-прежнему остаются. Хотя Владимир Путин, по словам немецкого канцлера, обязался приложить усилия для выполнения всего комплекса мероприятий минских соглашений. В практическом смысле, говоря о России, подобное обязательство не означает ровным счетом ничего.
Серьезной ошибкой Киева стало приехать на встречу без собственного - проработанного и раскрученного - плана урегулирования. Поэтому инициатива осталась в руках франко-германских партнеров. По сути, речь идет все о том же плане Мореля, правда, сменившем оболочку ввиду критики, которой его на разных уровнях подвергала украинская сторона. Как отметила Ангела Меркель, местные выборы на оккупированных территориях должны состояться в соответствии с минскими договоренностями и законодательством Украины, но по согласованию с сепаратистами из Луганской и Донецкой областей и украинским правительством. Увы, в сетевом сленге такая формулировка неизбежно подпадает под определение "взаимоисключающие параграфы" и "шизофазия". С другой стороны, после этого почти гарантированно ни 18 октября, ни 2 ноября выборов в "народных республиках" не будет. К слову, тот факт, что Кремль не выхлопотал их представителям исключения из санкционного списка на время участия в переговорах (то есть попросту виз), весьма показателен: степень их самостоятельности ни у кого не вызывает сомнений. Тем не менее Берлин и Париж настаивают на продолжении участия преступников в деятельности рабочих групп, а также амнистии по размытым критериям для разного рода деятелей ДНР и ЛНР, которые будут баллотироваться. Впрочем, этот пункт вызывает вопросы не только у Киева, но и у российской стороны, опасающейся, что иммунитет таким образом получат лишь первые лица, но не их сообщники.
Еще один скользкий момент: принятие закона о местных выборах в Донбассе. В игре нет ни одного варианта такого документа, а главная коллизия состоит в том, кто к ним будет допущен (только ли местные либо всеукраинские силы) и как обеспечить их четкое исполнение. Собственно, выбора оставить или отвоевать ЛДНР сейчас нет. Вопрос состоит лишь в том, чем этой уже фактически оформленной квазиавтономии позволят стать в будущем - украинской территорией вследствие целенаправленной государственной политики, плацдармом контрреволюции и реакции либо непризнанным государством де-факто (вроде ПМР или Сербской Краины).
Пока же можно говорить о принуждении Путина к заявлению о готовности к выводу иностранных войск и концентрации на вопросе местных выборов на оккупированных территориях - это тактический успех Киева. В миттельшпиле можно констатировать и эволюцию французской позиции в сторону защиты украинских интересов. В общем и целом, следует сказать, что парижский саммит доказал - российско-украинский конфликт не имеет скорого решения в рамках доктрины Обамы "дипломатии и права". Не факт, что имеет вообще. Так что Петр Порошенко был прав, сказав, что достигнуто лишь перемирие. Между тем очевидно: заморозка конфликта устроит три стороны "нормандского формата" из четырех. Вопрос в том, что нужно нам.
Опубликовано в еженедельнике "Деловая столица" от 5 октября 2015 г. (№40/750)
