Почему Европа останется единой

На фоне событийного процесса трех последних лет становится объективно трудно отрицать то, что Европейский Союз в качестве "латентного" надгосударственного объединения вошел в полосу системного кризиса. С оптимистической точки зрения, это кризис "взросления" - некий период, преодолев который ЕС вновь явит себя миру в качестве удивительного примера политической солидарности и экономической синергии.

Чемодан без ручки

С точки зрения пессимистов, события, происходящие на уровне союзных институтов, свидетельствуют о деградации и упадке европейской интеграции. Беспристрастный анализ обеих этих позиций указывает на их идеологически заданную ограниченность. С одной стороны, еврооптимисты, судя по всему, верят в то, что проблемы, накопившиеся за годы Великой рецессии, как-то сами рассосутся. С другой - евроскептики предлагают слишком простые решения. Вместе с тем очевидно, что европейские элиты вовсе не намерены подхватывать деструктивную популистскую моду. Так, новое соглашение об условиях участия в ЕС, к которому пришла с Брюсселем Великобритания, всего лишь предусматривает временные ограничения в сфере миграции - притом что этот самый большой островной член Союза и так не входит, к примеру, в Шенгенское соглашение.

С определенными трудностями политика европейской интеграции в разрезе ее углубления начала сталкиваться и на своем восточном фланге. В частности, страны "Вышеградской четверки" - Польша, Чехия, Венгрия и Словакия (а также страны Восточных Балкан) - наотрез отказались участвовать в филантропической политике некоторых стран-членов по отношению к последствиям сирийского кризиса.

Надо сказать, что так называемые CEECs (страны Центрально-Восточной Европы - технически удобное, но быстро устаревающее обобщение) тормозят классически понимаемую европейскую интеграцию не только в плоскости миграционной политики. К примеру, расширение зоны евро на данный момент охватило лишь маленькие экономики стран Балтии - прочие постсоциалистические государства вполне откровенно саботируют это пусть и абстрактное, но все же обязательство, взятое ими в рамках интеграции в Союз.

Здесь уместно напомнить о том, что после большого расширения на Восток в 2004 г. ЕС пережил институциональную реформу, в результате которой масштаб влияния новых стран-членов на союзные дела был сведен к 30-40%. Именно поэтому крупные западноевропейские государства в целом сохраняют контроль над внутренней и внешней политикой ЕС. Конечно, в свое время этот маневр компенсировался включением новой Европы в систему бюджетных расходов ЕС. И таким образом им удалось либо сохранить, либо относительно безболезненно реформировать отрасли, чья продукция на общем рынке неизбежно пострадала бы от высокой конкуренции. Однако период адаптации, похоже, стал достоянием истории, а постепенное поглощение Западных Балкан (недавно заявку на вступление в ЕС подала Босния и Герцеговина) со всей неизбежностью усиливает Восток в европейской системе.

Так называемый миграционный кризис, в конце концов, вскрыл лишь верхушку айсберга назревших проблем объединения, приобретшего столь феноменальный масштаб и достигшего, как оказалось, более чем уязвимой извне степени интеграции. Поэтому сегодня мантра о том, что ЕС либо преодолеет порог перехода к конфедерации, либо породит дрейф в обратную сторону, уже выглядит как банальность. На самом деле в ЕС нет такой страны, которая бы искренне намеревалась покинуть Союз, - хотя бы потому, что такой шаг чреват мгновенной экономической катастрофой. Даже нашумевшая инициатива тори в отношении соответствующего референдума в Великобритании превратилась в чемодан без ручки, поскольку теперь непонятно, что этот референдум должен подтвердить или опровергнуть. Ведь официальный Лондон, с одной стороны, уже добился от Брюсселя всего, чего хотел, а с другой - очевидно, что антиевропейская установка, с оглядкой на результаты последних выборов в Великобритании, в лучшем случае потерпит поражение, а в худшем подвергнет риску территориальную целостность Объединенного Королевства. Хотя бы потому, что Шотландия, Уэльс и Ольстер вполне предсказуемо проголосуют за Европу. Причины и последствия такого выбора в недавнем прошлом неоднократно обсуждались в общественно-политических изданиях стран ЕС.

Конец "Четвертого Рейха"

Брюссель, в свою очередь, является профессиональным изобретателем компромиссов, а это означает, как минимум применительно к Шенгенскому соглашению, что, несмотря на ту роль, которую Германия играет в делах Союза, ее оставят более или менее один на один с миграционными проблемами, отчасти модифицировав и усилив ныне эмбриональный общеевропейский пограничный контроль. Немецкому политикуму вообще предстоит трудная калибровка как своих внешнеполитических и прежде всего внутрисоюзных амбиций, так и сопряженных с ними взаимоотношений с партнерами по ЕС.

Тем более что Союз вошел в период тяжелого и затяжного процесса трансформаций в связи с более широкими вопросами, нежели проблема размещения и интеграции беженцев. Такими, как российско-украинский конфликт, стагнация сирийского урегулирования и утрата конкурентоспособности в силу дальнейшего промедления в создании Трансатлантического торгового соглашения, в то время как создание Транстихоокеанского соглашения уже идет полным ходом.

Впрочем, в будущем всем странам-основателям и "старым" членам Союза придется все чаще сталкиваться с тем, что далеко не все прочие участники разделяют их тревоги и согласны работать над смягчением последствий их неосторожных шагов - пусть даже продиктованных самыми гуманными соображениями. Центрально-Восточная Европа, паче чаяния, оказалась столь же далека от политического альтруизма и благодарных сантиментов, как и Западная. И, к слову, не менее эгоистична - если под этим понимать отстаивание государственных интересов.

Эти уроки интеграции, несомненно, являются полезными и для стран-ассоциатов, в первую очередь для Турции (с которой возобновлены переговоры о членстве) и Украины, которая, пусть и в явно подчиненной роли, лишь недавно вступила в темные воды европейских политических интриг.

О росте популярности радикальных политических сил в ЕС, роли Кремля в происходящем и перспективах Евросоюза читайте здесь

Опубликовно в журнале "Власть денег" №3 (440) за март 2016