Временный экзарх в Киеве. Последняя попытка РПЦ обуздать движение за автокефалию украинской церкви

Избрание на майском соборе Киевщины "на должность митрополита Киевского всечесного архиепископа Парфения (Левицкого), а заместителем ему — епископа Антонина (Грановского)" в очередной раз напугало Священный Синод (Собор) епископов Украины перспективой возникновения национальной церковной структуры. Осторожный владыка Парфений, получив от ВПЦС приглашение на съезд, направил письма патриарху Тихону (Белавину) и епископу Назарию (Блинову) с предложением параллельно созвать собор епископов всей Украины.

Несмотря на то, что реакция Парфения на выбор съезда еще не была известна, епископы срочно подготовили к заседанию Собора выдержки из "Книги правил святых апостолов, вселенских и поместных соборов и святых отцов" с каноническими предписаниями о запрете вмешиваться в чужую церковную область и лишение сана за это. Во время заседания 1-2 июня 1921 г. Синода (Собора) епископов и Киевского союза приходских церквей участники обратились к патриарху с просьбой назначить заместителем отсутствующего митрополита Антония (Храповицкого) украинца по происхождению митрополита Новгородского Арсения (Стадницкого).

Вместе с преодолением внутрицерковных вызовов РПЦ должна была реагировать на разрушительные действия коммунистической власти. Большевики опасались, что "международная реакция" воспользуется введения нэпа и частичным восстановлением рыночных отношений, возьмет реванш за поражение "на внешних фронтах", сосредоточившись на "внутреннем подрыве советской власти и использует для этого... мелкобуржуазную экономическую стихию... настроения мистицизма, религиозные предрассудки населения, проводя среди него религиозную пропаганду с целью настроить бессознательные массы рабочих и особенно крестьян против советской власти".

Чтобы освободить "трудящихся от всех пут", 10 июня 1921 г. ЦК КП(б)У и Главполитпросвет СССР разослали всем губкомам, губернским и уездным политпросветам специальный циркуляр "Об антирелигиозной пропаганде". Наряду с "ударным", но "тактичным" проведением различных антирелигиозных мероприятий — от организации выставок и музеев с "разоблачением ложных верований, мнимых чудес и религиозных угнетений", научных лекций, бесед и чтений, постановок пьес и издания брошюр — документ рекомендовал политотделам политпросвещения "использовать имеющуюся сейчас на Украине борьбу между украинской и российской православными церквями для осторожного, но неуклонного и последовательного развенчание сути всевозможных вероисповеданий и всякой церкви как орудия эксплуатации".

10 и 27 июня вышли циркуляры Наркомюста с приказами открыть при губернских и уездных отделах юстиции "ликвидационные столы" по отделению церкви от государства. Аналогичные подотделы для "регистрации уставов религиозных общин и подготовки заключений о них" создавались в структуре административного отдела НКВД УССР, который осуществлял надзор "за точным исполнением и воплощением в жизнь всеми учреждениями распоряжений и приказов советской власти".

Рост численности обновленческих (дореволюционное прогрессивное движение за обновление церкви, в Украине оно получило распространение с мая 1922 г.) и автокефальных приходов происходил быстрыми темпами. Их дальнейшая регистрация органами советской власти крайне осложняла патриарху борьбу за церковное единство, особенно с украинцами, так как РПЦ не регистрировали до момента объявления декларации патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) 1927 г. Патриарх должен был найти способ сохранить ту часть общин, которые остались ему верными, надежно обуздав автокефалистив.

По настоящему желанию обеих противоборствующих сторон (украинского движения за автокефалию с ВПЦС во главе и епископата РПЦ) договориться временно управляющий Полтавской епархией архиепископ Парфений был бы удачной компромиссной фигурой для временного исполнения обязанностей все еще действующего Киевского митрополита Антония. Казалось бы: старший по хиротонии архиерей в украинских епархиях (рукоположен в 1899 г.), был редактором украинского перевода Евангелия, положительно воспринимался всеми сторонниками украинизации, с августа 1919 г. фактически выполнял обязанности по "уходу" за украинизированными приходами, имел большой пастырский опыт и длительное время служил в Святейшем Синоде РПЦ...

На самом деле он не устраивал ни патриарха, ни епископат. Последнему проведения майского съезда Киевщины "без ведома и благословения церковной власти", избрание там архиепископа Парфения всеукраинским митрополитом (пусть и без согласия владыки) дало основания обратиться в Москву с просьбой о назначении заместителя митрополита Антония.

Патриарх тоже опасался приезда в Киев человека, сочувствующего украинизации церкви. Он еще осенью 1920 г. отказался рассматривать предложения Парфения, не уполномочив ни одного архиерея, благосклонного к украинскому движению, возглавить Синод (Собор) епископов Украины, чтобы не давать шансов автокефалистам расколоть пророссийский епископат. И тем более не собирался назначать "викария для украинцев, чтобы не создать тем самым экстерриториальную епархию в пределах всей Украины.

По тем же причинам Тихона не устраивала выдвинутая епископатом кандидатура митрополита Арсения. Он был давним другом Парфения, и, несмотря на явное отсутствие у владыки украинофильства, патриарх все же сомневался в его способности при необходимости принять максимально жесткие меры к украинскому церковному движению.

Выход из положения Москва нашла в назначении временного экзарха (греч. Ἔξαρχος — руководитель, в древней церкви — самостоятельный иерарх, глава большой церковной области, позже — орган патриаршей власти) без юридического создания экзархата (от греч. Ἔξαρχος в значении "внешняя власть", церковная область (диоцез), которая во времена Византии объединяла несколько митрополичьих округов). Однако круг возможных кандидатов в экзархи был крайне ограниченным: критериям Синода (Собора) епископов (владыка-малоросс, который знает методы борьбы с украинизацией) отвечали только упомянутые Арсений с Парфением и второй избранник майского съезда епископ Антонин (Грановский).

ВПЦС вел переговоры с Антонином с 1920 г. и через него (владыка жил на покое в Богоявленском монастыре в Москве) пытался контактировать с патриархом Тихоном, передав ему пакет документов. Последний, оценивая перспективы украинского движения, по словам Антонина, назвал его слабым: "жалуется только в трех церквях, кафедральном соборе [здесь речь идет о митрополичьей кафедре св. Софии], церкви св. Николая и св. Андрея Первозванного и только"; подобный остальным мятежным движениям, которых было немало. Кроме того, Тихон отметил, что в 1918 г. Всеукраинским и Всероссийским соборами для Украинской церкви была утверждена "самая широчезная автономия", которую пересматривать нет никаких оснований.

Под давлением принципиальной позиции патриарха и вынужденной непоследовательности самого ВПЦС епископ Антонин еще в декабре 1920 г., передавая слова Тихона, отказался от сотрудничества с украинцами: "...как только я просмотрел ваши документы, мне показалось, что вы поступаете не как люди с очкурами, а как бесштанные дети. То вы именем Церковного Совета объявляете прочь от московской церковной власти, направления от патриарха, мы, кажется, автокефальные; то вы ... хотите, чтобы тот же патриарх, над которым вы смеетесь, благословил архиепископу Парфению быть во главе Украинской церкви. То вы на патриарха с кулаками, то вы протягиваете руки за благословением, чтобы патриарх, вам не нужный, дал мне какое-то полномочие... [Патриарх высказался] коротко и ясно: политической самостоятельности нет, знакомито нет оснований и для автокефалии, а при таких обстоятельствах разрушать и причитать автокефальность будет неистово".

Узнав о выборе кандидатов на майском съезде украинских приходов Киевщины, патриарх обратился 23 июля 1921 г. к верующим Украины с письмом, призывая к сохранению единства православных украинцев со всей Русской церковью, поскольку "раздор, занявший общественную жизнь нашей многострадальной родины, отразился на церковной жизни на Украине. Враги извечного единения православных украинцев со всей Русской Церковью посеяли раздор и вражду между членами православной Церкви на Украине, которая оказалась в нарушении церковной дисциплины и самовольном насильственном введении в некоторых храмах богослужения на украинском языке". Наконец патриарх сообщил о назначении "временным заместителем отсутствующего при текущих обстоятельствах Киевского митрополита Высокопреосвященнейшего Антония... боголюбезнейшаго брата нашего архиепископа Гродненского Михаила с титулом нашего Патриаршего Экзарха на Украине, с подъемом Его в сан митрополита и предоставлением Ему прав, принадлежащих митрополиту Киевскому".

Несмотря на вынужденность, назначением на место отсутствующего митрополита Антония временного экзарха, даже с подъемом кандидата в сан митрополита Киевского и Галицкого, патриарх подчеркивал намерение сохранить максимальный личный контроль над малопредсказуемой ситуацией в Украине.

Митрополит Михаил (Ермаков) (1862-1929) был выпускником Киевской духовной академии (1877), но вся его церковная карьера складывалась вне Украины. Имея репутацию человека вялого, нерешительного и, по мнению епископа Алексия (Симанского), "бесполезного в Киеве", он вполне подходил на роль координатора и представителя патриарха. Официально Михаил оставался правящим архиереем Гродненской епархии, обязанным повышением Тихону лично, его никогда не можно было безболезненно отозвать. Все принципиальные решения патриарх предпочел в дальнейшем оставить за собой.

Временное замещение митрополита Антония экзархом имело далекоидущие последствия. Ближайшее было таким: после аннексии Киевской митрополии в XVIII в. РПЦ со временем добилась того, что Киевские митрополиты не пользовались своими правами, предоставленными Вселенским патриархом, среди них и правом избирать владыку на Киевскую кафедру. Его удалось восстановить на Всеукраинском соборе 1918 г. после убийства митрополита Владимира (Богоявленского).

В июле 1921 г. при первой же благоприятной возможности патриарх отказался от выполнения постановления Всеукраинского собора, утвержденного, кстати, и собором Всероссийским. Его решение вернуло украинские епархии к имперской практике назначений кандидатур на старейшую в России Киевскую митрополичью кафедру, в результате которой на 1918 г. почти весь епископат Украинской епархии во главе с митрополитом Владимиром состоял из россиян.

При таких обстоятельствах, независимо от степени лояльности экзарха, назначение этнического украинца подвешивало бы все декларации об отсутствии национальной подоплеки в украинской церковной проблеме. Зато кандидатура Михаила давала патриарху уверенность, что тот не сделает никаких несанкционированных уступок "мятежному украинскому духовенству".

Временный экзарх стал довольно неприятной неожиданностью для Собора (Синода) епископов Украины и не только он. Юридический статус и территориальные границы самого "экзархата" не были документально задекларированы.

Указанные коллизии 1921 г. повлияли на отдаленные во времени события. В 1939 г. после двойной сталинской аннексии Польши (части территории государства и части канонической территории Польской автокефальной православной церкви (с 1924 г.) так же без официальной фиксации границ образовали экзархат Западной Украины и Западной Белоруссии, восстановив в Киеве кафедру митрополита Киевского и Галицкого, ликвидированную коммунистами после смерти экзарха Михаила (1929). В 1948 г. Москва предоставила "автокефалию" ПАПЦ в пределах послевоенной Польши, виртуально очерчивая "по умолчанию" территорию экзархата в границах послевоенной УССР. Наконец, в 1990-е годы давнее право выбрать Киевского митрополита, отсутствие официального определения территории экзархата, а с ней статуса экзарха, оказали свое влияние на ход процесса получения автокефалии церкви уже в независимой Украине, но это другая история.

Возвращаясь к событиям 23 июля 1921 г., наконец заметим, что тогда сознательным назначением экзархом на киевскую кафедру митрополита Михаила (Ермакова) священноначалие РПЦ потеряло последний шанс предотвратить создание в Украине параллельной церковной структуры.