"Союз меча и орала". Как буденновцы с большевиками в Елисаветграде "боролись"

Эта история берет свое начало с мая 1920 г., когда на территорию Елисаветчины, которую Семен Буденный ошибочно называл Елисаветградской губернией, попали красные кавалеристы Первой конной. В городе они надолго не задержались, потому что спешили на борьбу с польско-украинскими войсками, зато в Елисаветграде начал действовать Особый отдел Первой конной армии. Юрий Горлис-Горский вспоминал, как в мае 1920 г. его в Елисавете пытались завербовать "военные в рогатых буденновских шапках". Одной из задач этого отдела была борьба с антибольшевистскими силами, которых в Елисаветграде было достаточно.

Еще весной 1918 г. Владимир Темкин — гласный городской думы назвал Елисаветград "ненавистным для большевиков городом". Основания для этого были серьезные. В марте 1918 г. здесь вспыхнуло большое антибольшевистское восстание. Сначала горожане выбили большевиков из города, заставив их панически бежать из Елисаветграда, что привело к потере красными контроля над важной железнодорожной станцией в Центральной Украине. А потом 9-12 марта 1918 г. успешно защищали Елисаветград от наступления большевиков, которые в течение трех дней безуспешно пытались вернуть себе власть над мятежным городом. Большевикам не помогла даже поддержка отряда анархистов Маруси Никифоровой и красногвардейцев из Каменского.

Лишь 13 марта, получив подкрепление, красные таки ворвались в Елисаветград, однако разоружать горожан не решились. В городе возникло двоевластие. Однако вскоре большевики были вынуждены вновь оставить Елисавет, к которому приближались австро-германские войска. Кстати, союзники УНР были поражены сопротивлением, которое елисаветградцы оказывали большевикам и анархистам, а местные журналисты назвали события "народного восстания" лучшими днями в истории города! Благодарные жители Елисаветграда собирали средства на установку памятников участникам восстания.

В мае 1919 г. именно в Елисаветграде началось большое антибольшевистское восстание под предводительством атамана Никифора Григорьева. В августе 1919 г. большевиков из Елисаветграда выбили не деникинские войска, а местные повстанцы. В 1920 г. вокруг Елисавета был кипящий котел крестьянских восстаний, а большевистская власть в городе держалась исключительно на штыках красноармейцев. В Елисаветграде существенное влияние имели также анархисты.

Итак, врагов большевизма в городе хватало. Возможно, это и вдохновило руководителей Особого отдела Первой конной армии на интересную авантюру создания фиктивной подпольной организации под громким названием "Комитет по борьбе с большевизмом". Целью было нанести "упреждающий удар против классового врага". Дело доверили особисту по фамилии Петров. История появления этой организации очень напоминает известный фрагмент из романа Ильфа и Петрова "Двенадцать стульев", связанный с созданием тайной организации "Союз меча и орала".

Свой план Петров рассказал Тихонову — красноармейцу, который работал в Елисаветграде военкомом Управления конзапаса Первой конармии. Тихонов быстро взялся за дело и начал привлекать к организации своих знакомых, известных ему своими антисоветскими настроениями. Роль руководителя "Комитета по борьбе с большевизмом" он сначала доверил делопроизводителю Ковгану. Узнав о цели организации: свержение большевизма, тот даже радостно воскликнул: "Если бы только это было правдой...". Правда, он тут же предложил перенести деятельность организации в ... Славянск.

Почему?

Ковган считал, что в Елисаветграде с большевизмом будет бороться труднее: "здесь это тяжелее сделать, так как рабочие плохие". Однако задача Петрова состояла в создании подобной организации именно в Елисаветграде. Завербованный Петровым конармеец Тихонов между тем развернул бурную деятельность, привлекая в антибольшевистский комитет все более широкий круг людей. На роль председателя комитета вместо Ковгана назначили Евгения Грохольского, бывшего военного, который якобы был даже "начштаба у самого Махно", что, конечно, не соответствовало действительности, но достоверности этой версии добавляли недавние рейды войска Махно вблизи Елисаветграда и популярность анархистов в самом городе.

Каким было политическое направление антисоветской деятельности этого "Комитета", или, цитируя известный роман, каким было "политическое кредо" его участников? К каким идеям они склонялись? Об этом в деле есть интересная запись:

"Организация имела контрреволюционный характер неопределенного направления. Ни один из членов организации не знал ее платформы".

Почему? Кукловоды, пытаясь привлечь в состав "Комитета" как можно больше "антибольшевистских элементов", несколько раз меняли "политическое кредо" этой организации. Сначала мятежники обсуждали планы восстановления монархической "единой и неделимой", затем собирались бороться за Временное правительство, а вскоре остановились на создании "Украинской подпольной организации". Также кроме ненависти к большевизму "всех сплачивала дармовая закуска и выпивка", которой щедро угощал буденновец Петров, выдававший себя, несмотря на свою чекистскую должность, за идейный антибольшевистский элемент!

Первые собрания комитетчиков проходили в здании на Крепостной площади, на которой в мае 1919-го Юрий Тютюнник зачитывал ошарашенным елисаветградцам григорьевский универсал, авторство которого ему приписывают.

Чем же занимались участники тайной организации? Их деятельность мало чем отличалась от членов старгородского "Союза меча и орала". "Мятежники" ругали коммунистов и делили должности в освобожденном в будущем от большевиков Елисаветграде; приводили на заседание знакомых и записывали в "Комитет по борьбе с большевизмом" "мертвых душ", то есть предоставляли фамилии своих коллег, родственников и рядовых знакомых. На случай восстания подготовили даже шифры и пароли.

Между тем пока фиктивная организация "росла" за счет вымышленных членов, в марте 1921 г. Первая конная оставила Елисаветград, прихватив с собой коллекцию картин и актеров украинской труппы Дмитрия Гайдамаки. Этот факт подтверждает жалоба С. Машкевича — заведующего Елисаветградского отдела народного образования от 23 июля 1921 г., которую он прислал в наркомат образования:

"Политотдел 1-ой Конной армии, уезжая в Екатеринослав, забрал с собой артистов, не получив на то разрешения Унаробраза. Многие из артистов, не желавшие уезжать, арестованы. Такие действия дезорганизуют работу Унаробраза. Просим принять срочные меры".

В память о пребывании в городе С. Буденного и его конников кавалерийские курсы в апреле в 1921 г. были переименованы в "5-ю конную Елисаветградскую школу им. т. Буденного". Вместе с ними оставил город и "основатель" организации Петров. В дальнейшем события развернулись по неожиданному для явных и фиктивных членов "Комитета по борьбе с большевизмом" сценарию. Комедия начала превращаться в трагический фарс, который для части членов тайной организации будет иметь фатальные последствия.

Дело в том, что о своей операции по выявлению противников коммунистической власти в Елисаветграде работники Особого отдела Первой конной не уведомили коллег из уездной ЧК, родственной территориальной структуры. Так, когда местные чекисты узнали от Марии Тихоновой, жены одного из активных участников этой организации, которая сама добровольно пришла в Елисаветградскую ЧК, что ее муж начал заниматься контрреволюцией, то немедленно отправились на задержание мятежников. 29 марта 1921 г., получив разрешение из Николаева, потому что с января 1921 г. Елисаветград находился уже в составе Николаевской губернии, члены уездной ЧК вечером арестовали членов фиктивной подпольной организации.

Интересно, что дирижировал обысками чекист... Вагнер. Начались допросы, на которых Тихонов в стиле отца Федора из "Двенадцати стульев" утверждал, что действовал он "не корысти ради, а только ... выполняя приказы особого отдела". Вместе с женой они объясняли, что "решили работать вместе для пользы соввласти и вербовать лиц в этот комитет, так как порядочный никогда не согласится вступать в контрреволюционную организацию, а все завербованные в действительности являются врагами Советской власти, думая, что в действительности можно создать организацию и свергнуть Советскую власть".

Версию Тихоновых подтвердил начособотдела Первой конной Перушин. Елисаветградские чекисты даже получили от руководства Особого отдела Первой конной телеграмму следующего содержания:

"Николаев Особотдел ЦУПЧрезкома Украины.

В феврале и марте с. г. Особотделением при Упродарме 1 Конной разрабатывалось Елисаветградское дело контрреволюционной организации... Когда отделение, ввиду отъезда части, должно было сняться, выделена группа сотрудников... для дальнейшей разработки дела... Намечена операция. Причем из-за поспешных действий сотрудников ЧК, ворвавшихся преждевременно в квартиру, где собрались члены организации, главарям удалось бежать... Затем начособотделения... арестовал сотрудника ЧК Ратникова за то, что последний, явившись в Конзапас, где служили некоторые члены организации, вслух стал говорит, что в ЧК имеются сводки в существовании в Елисаветграде организации и участии в ней Тихонова и др. Тихонов — военком Конзапаса Первой конной состоял в организации с ведома Особотдела Первой конной. Теперь Елисаветградской ЧК он арестован. Прошу распоряжения его немедленно освободить. Подробный доклад о деле высылаю. Начособотдела 1 Конной Перушин".

Из текста телеграммы понятно, что особисты Первой конной подтвердили алиби Тихонова и обвинили членов уездной ЧК в преждевременном срыве операции. Между обеими структурами разгорался нешуточный скандал. Вслед за просьбой освободить Тихонова, кстати, его вместе с женой спасти от наказания не удалось, в уездную ЧК посыпался целый ряд заявлений от членов других елисаветградских организаций с просьбой отпустить своих работников, которые, невольно попав в списки участников комитета, о своем подпольничестве даже не подозревали.

Между тем Николаевская губчека вела расследование и пришла к выводу, что "дело о подпольной организации определенно приобретает вид дутого, сфабрикованного уполномоченным Особотделения 1 Конной тов. Петровым..." Речь шла также о "провокационной роли сотрудников Особотделения: дутые сводки, которые давал Бондаренко, обещание двойных пайков, крупных сумм денег, фабрикация (за день до проведения операции) дутых протоколов и списков членов, история изготовления шифра, систематическое пьянство..."

Вскоре дело, которое рассматривалось в Николаеве и даже столице УССР Харькове, дошло и до официальных выводов. 29 апреля 1921 г. "Большая Тройка Николаевской Губчека" установила, что "ввиду того, что свидетельскими показаниями ясно установлен фиктивные характер организации, созданной провокационными действиями Особотделения при Упродарме 1 Конной армии", дело следует рассматривать с двух сторон: "принципиальной и фактической".

Было решено "за ряд неправильных действий" привлечь к ответственности (какой именно - не поясняется) бывших конармейцев: Лозоватского, Петрова и Бондаренко. Судьбу же Грохольского, Ковгана и супругов Тихоновых должна была решить ВУЧК. Этих четырех направили вместе с материалами дела в Харьков. Все точки над "i" расставило "Заключение" помощника уполномоченного Военного подотдела Особотдела ВУЧК, где речь шла о лишении чекиста Лозоватского права служить в ЧК; отправке Тихоновых в концлагерь и расстреле Грохольского и Ковгана "как сознательных контрреволюционеров". Остальным фигурантам дела предполагалось легкое наказание. После распада СССР часть участников "Комитета по борьбе с большевизмом" были реабилитированы как жертвы политических репрессий. В частности, Евгения Грохольского, Семена Ковгана, Анну Грохольскую, Екатерину Грохольскую, Ивана Цуркана, Трофима Медушенко и Порфирия Сологуба.

Итак, трагикомическая "История комитета по борьбе с большевизмом", разыгранная в Елисаветграде, — это, возможно, одна из первых попыток создания чекистами фиктивных организаций для выявления скрытых врагов советской власти и заманивания в УССР известных повстанцев вроде Андрея Гулого-Гуленко и Юрка Тютюнника. Известная чекистская "Операция "Трест" тоже начала воплощаться в жизнь в 1921 г., но позже. А вот в 30-х гг. подобные фиктивные организации, созданные НКВД, нередко были основанием для политических репрессий и сфабрикованных судебных дел в СССР.

Автор выражает благодарность историку-краеведу Федор Шепелю за поиск и предоставление архивных материалов, использованных при подготовке статьи.