Шевченко в кожухе. Как из Кобзаря сделали настоящего большевика и пролетарского поэта

Именно поражение Армии УНР и утверждение власти большевиков в Украине надели на Шевченко символические цепи в виде "кожуха пролетарского поэта". 27 февраля 1920-го распоряжение Наркомата просвещения УССР о чествовании памяти поэта инициировало дискуссию "Кому принадлежит Шевченко?"

"Слава пророку пролетарской победы — Тарасу Шевченко!" — именно такой заголовок украшал первую полосу газеты "Красная Армия" 11 марта 1920-го. Передовицу было поручено написать Георгию Тасину, будущему известному украинскому режиссеру и сценаристу, лауреату Сталинской премии. Одной из знаковых картин в творчестве Тасина станет "Алим" (1925), который по праву считается первым крымскотатарским фильмом. Но в 1920-м Тасин был обычным литературным сотрудником и инструктором Политического управления РККА, ловко писал заказные политические агитки.

Осознавал ли тогда будущий режиссер, что в своей передовице под незатейливым названием "Тарас Шевченко", он прилагается к созданию канонического образа Кобзаря? Этот образ на долгие 70 лет войдет во все советские учебники и хрестоматии. "Напрасно мелко-буржуазные элементы, украинские шовинисты, - писал Тасин, — Пытались присвоить Тараса Шевченко. Этот крестьянский поэт, певец пролетарской свободы, никогда не был с ними душой. Он наш рабоче-крестьянский трубадур, сзывавший весь трудовой народ на борьбу с классовым врагом, с помещиками и эксплуататорами".

Газета "Красная Армия" была печатным органом Политического Управления Украинской военного округа (ПУУВО), что с 1919-го выходила в Киеве на русском языке. Другими словами, это был один из ведущих средств пропаганды в рядах РККА.

Обращение к наследию Кобзаря в 1920 году оказалось неслучайным. И впервые эта проблема была нарушена годом ранее.

Использовать шевченковское наследство чтобы презентовать себя как "своих" — настоящих защитников интересов украинского народа — было разумным шагом. Определенным образом он даже был искренним, поскольку у истоков этой инициативы в УССР стояли просоветские левые украинские партии. В 1919-м речь шла о украинских эсерах-боротьбистах, которые на своем съезде именно в то время формально приняли коммунистическую платформу, и УСДРП (независимых), которые планировали проведение съезда, но большевики его сорвали. В начале марта 1920 года обе эти политические силы уже назывались коммунистами — Украинской коммунистической партией (боротьбистив) (УКП (б)) и Украинской коммунистической партией (УКП). Мало того, 27 февраля 1920 года распоряжение Наркомпроса УССР губернским отделам народного образования о памяти Т. Г. Шевченко УССР подписал нарком Григорий Гринько, который был коммунистом-боротьбистом.

В распоряжении отмечалось требование, чтобы "празднование прошло при активном участии широких кругов рабочих и беднейшего крестьянства". Также указывалось, что до утверждения окончательной сметы в распоряжение каждого губернского отдела образования предоставляется один миллион рублей для устройства торжеств. Но главный посыл заключался в том, чтобы "не допустить, чтобы память великого певца батрацкой судьбы была использована для борьбы с рабоче-крестьянской властью".

Идею отмечать в Украине шевченковские дни большевистские вожди подхватили еще в 1919 году. Тогда они как никогда нуждались в поддержке широких слоев украинского крестьянства в противостоянии с Армией УНР. О серьезности тогдашних намерений большевиков свидетельствовала смета расхода в 170 тыс рублей. Достаточно серьезная сумма для страны, которая находилась в состоянии гражданского конфликта, а экономика — на грани коллапса.

Из протокола заседания Совета народных комиссаров УССР о выделении средств в память Т. Г. Шевченко от 24 февраля 1919-м известно, что выделялось 20 тыс. рублей в печать 100 тыс. экземпляров вкладки в газету "Известия", 30 тыс. руб. — на 50 тыс. брошюр с биографией Шевченко, а на издание плакатов для школ и казарм — 24375 руб. Кроме того, Наркомпрос должен найти еще 30 тыс. руб. на торжественный концерт-митинг в Харькове, а также на лекции и другие публичные мероприятия. Торжественные мероприятия проводились и в Киеве. Вот одно из таких объявлений:

7 марта 1919 было принято постановление народного комиссариата просвещения УССР "О чествовании памяти Тараса Шевченко", которое определило 11 марта как день памяти Кобзаря. Начало было положено.

1920 стал знаковым для большевиков. Им удалось закрепиться в Украине. И здесь вновь послужила эксплуатация образа Кобзаря как "пролетарского поэта". Как же отмечала 59-ю годовщину Шевченко советская власть? Об этом узнаем из ведомственных газет Харьковского и Киевского губернских комитетов КП(б)У.

Несмотря на то, что праздник планировался заранее и даже были созданы специальные шевченковские комитеты, у большевиков не хватало ни средств, ни организационных возможностей. Разработанный план празднования в Харьковский губернии, включавший концертный, лекционный, литературно-издательский, художественно-декоративный составляющие, провалился.

В харьковских библиотеках нашлось только 30 тыс. экземпляров произведений Шевченко, из них — только 20 штук изданий "Кобзаря". Понятно, что такого количества было недостаточно для удовлетворения культурных потребностей такого большого города как Харьков, не говоря уже о масштабных празднованиях. Шевченковская же комиссия не имела технических возможностей напечатать брошюры со стихами поэта.

Амбициозный план празднования предусматривал установление в Харькове монумента Шевченко, ведь город не имел своего памятника Кобзарю. Гипсовый бюст поэта, установленный большевиками в 1919-м, уничтожили деникинцы. В условиях экономической разрухи установить даже временный монумент Кобзарю в марте 1920-м оказалось нереально. Да и сами сроки подготовки были слишком сжаты.

Но тем не менее, за три-четыре дня до официальной даты на фабриках и заводах города провели ряд концертов-лекций. Такие же были организованы в окрестных селах. Что касается остальных губерний, то по возможности комитет отправил в уездные городки лекторов и разослал немного литературы, но в целом организация праздника в уездах легла на местных активистов.

В самом Харькове в день годовщины 11 марта главное действо в память поэта происходило на площади Тевелева (ныне — площадь Конституции). Также вечером для пролетариата по харьковским театрах были организованы бесплатные концерты-митинги и раздавалась имеющаяся литература о Шевченко.

Киевская комиссия по увековечению годовщины Шевченко подошла к организации праздника основательно. Всем домовым комитетам отдан приказ 11 марта украсить дома красными флагами и коврами. Цель этих мероприятий была простой — предотвратить появление желто-голубых лент.

В киевских театрах ставили инсценировки произведений Шевченко. На улицах продавались открытки с портретами Шевченко и маленькие бюсты Кобзаря. Общий тираж листовок составлял полмиллиона экземпляров.

Также собирали средства на постройку памятника Кобзарю, который планировалось установить на Михайловской площади на месте бывшего памятника княгине Ольге, уничтоженного в 1919 году. Открыли литературно-художественную выставку памяти Шевченко, в подготовке которой принял участие Георгий Нарбут.

Кульминацией праздника стал митинг. Для этого киевская комиссия отдала приказ 11 марта в 12-й день всем работникам ведущих заводов города отправиться организованным маршем к пунктам сбора. Оттуда рабочие должны колоннами пройти по Крещатику, Прорезной и Владимирской, чтобы в 2 дня собраться на Михайловскую площадь, где на месте памятника княгине Ольге предстояли торжественная закладка памятника Шевченко и установление временного бюста поэта. Распоряжением губернских органов власти этот день был объявлен выходным.

Еще одна интересная деталь. В марте 1919-го произошло переименование ряда улиц, в том числе и Бибиковского бульвара на бульвар Тараса Шевченко. А в начале 1920-го, то есть уже после того, как из города выгнали деникинцев, киевская власть отдельным решением подтвердила это переименование (11 номер в списке):

Но несмотря на это название "бульвар Шевченко" в февральских и мартовских советских газетах 1920-го не встречается. Есть только Бибиковский бульвар!

Торжественное шествие по центральным улицам было четко регламентированным и проходило в строгом соответствии с советской иерархией. Первыми шли партийные организации и профсоюзные ячейки, за ними рабочие Железнодорожного района, затем Печерского, Подольского, Шулявского, Демеевского и Городского. Во время митинга с речами выступили тогдашний глава Красной Украинской Галицкой армии (ЧУГА) Василий Порайко и ответственный в ЦК КП(б)У по Правобережной Украине Владимир Затонский.

Вся кампания по увековечению 59-й годовщины Шевченко сводилась к риторическому вопросу: "Кому принадлежит Шевченко?" На всех первых полосах, на всех митингах и акциях советская власть убедительно доказывала, что он является выразителем прежде всего социальных интересов беднейшего крестьянства и рабочих, читай — советской власти, и чуждо "мелкобуржуазным украинским шовинистам". Мало того, в 1920-м Шевченко даже означали как "Украинского большевика". Об этом, в частности, в своей речи сказал Владимир Затонский: "В пятьдесят девятую годовщину смерти поэта бедноты Советская власть закладывает ему памятник. [...] Мы уважаем Тараса как нашего предшественника, как настоящего украинского большевика".

Финальным аккордом этого действа стало учреждение Каневского музея-заповедника "Могила Тараса Шевченко" 20 августа 1920 (ныне — Шевченковский национальный заповедник в Каневе). Именно это событие стало точкой отсчета инкорпорации отформатированного наследия Шевченко в советский канон.

Шевченковская могила, благоустройством которой длительное время занимались украинские меценаты, общество и родственники поэта, превращалась в официальное место памяти.

Несмотря на то, что в 1921 году советская власть отказалась от идеи почтить память Кобзаря выходным днем (как отмечалось в одной из газетных статей, пытались "ликвидировать культ Шевченко", хотя на той же Киевщине в 1924-м этот день вошел в перечень "особых дней отдыха), шевченковские дни стали частью официального канона. С 1921 года организован т. н. "воскресник памяти", когда украинское население обязывалось бесплатно работать на общественных работах. Конечно, такая форма празднования была более полезной для восстановления разрушенной экономики страны.

Кроме того, в 1921-м Президиум Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета (ВУЦИК) принял постановление установить во всех губернских, уездных городах и крупных селах памятники Шевченко. Таким образом, началось тиражирование образа поэта в публичном пространстве.

Популяризируя Кобзаря как "пролетарского поэта", украинская компартийная элита и сама была благосклонна к Шевченко на практике. В помещениях многих украинских коммунистов рядом с портретами Маркса и Энгельса можно было встретить и портрет поэта. Были и портреты всех трех вместе, как это было, например, на удостоверениях делегатов съезда Комитета бедноты (комнезамовцев).

20 августа 1925, по инициативе академика Владимира Резниченко, СНК УССР принял постановление "Об объявлении территории могилы Т.Г.Шевченко государственным заповедником", который передавался в ведение Наркомпроса УССР. Таким образом процесс огосударствления было завершено.

В 1926-м, к 65-й годовщине смерти поэта, началось активное благоустройство его могилы. Всеукраинское фотокиноуправление (ВУФКУ) сняло фильм "Тарас Шевченко" с Амвросием Бучмой в главной роли. Управлению научными учреждениями и управлению политпросвещения было поручено организовать дело по изготовлению памятника, закладку которого предполагалось приурочить к первому юбилею Октябрьской революции. Планировалось также развитие музея Шевченко, создание библиотеки и туристической инфраструктуры включая помещения для гостей, организацию пристани, а также обеспечение заповедника пароходом и лодками и местом для купания.

Таким образом, в 1920-м году, были сделаны основные шаги на пути инкорпорации Кобзаря в советский общественный дискурс. Украинские национал-коммунисты, которые стояли в авангарде "красного ренессанса", шли в фарватере собственного видения украинского национального гения. Но в угоду политической конъюнктуре из наследия Шевченко медленно исчезала антиколониальная составляющая. Его все больше подавали широкой публике исключительно как борца за социальное освобождение. К Шевченко прочно приросли эпитеты певца крестьянской бедноты, народной воли, пролетарской победы, трудового люда без упоминания об идее национального освобождения в его творчестве. Не говоря уже о чисто эстетическом, художественном измерении его текстов — его большевики вообще предпочитали игнорировать, сводя "Кобзарь" к набору более или менее актуальных лозунгов.

Именно в 1920 году в публичный оборот было введено "правильное" изображение поэта. С тех пор советские газеты как правило использовали автопортрет Шевченко 1860 в шапке и кожухе, стилистически выдержанный в крестьянском духе. И даже после провозглашения независимости "освобождение" Шевченко произошло не сразу.