Окончательный мир. Как поляки и большевики в Риге делили Беларусь и Волынь
18 марта 1921, через пять месяцев после заключения польско-советского прелиминарного соглашения, дипломаты вновь собрались в Риге. На этот раз — чтобы оставить свои подписи под окончательным вариантом мирного договора
Прелиминарный Рижский мир от 12 октября 1920 оставлял много нерешенных проблем. Наверное, самой главной из них было пребывание поддерживаемых Варшавой антибольшевистских войск украинцев и белорусов на территориях, которые должны были отойти к УССР и Социалистической Советской Республике Белоруссии (СРРБ). Симона Петлюру и Станислава Булак-Балаховича не обязывали условия польско-советского перемирия. Рижские соглашения не предусматривали дальнейшего существования УНР и БНР, а потому не оставляли лидерам демократических республик иного выхода, как продолжать вооруженную борьбу.
Не спешили отступать за новую границу и польские подразделения. По условиям перемирия, они должны были начать отход сразу после 2 ноября 1920-го, но этого не произошло. Когда через неделю возобновились бои между Красной армией и армией УНР на Подолье, то поляки прикрывали левый фланг украинских позиций, не давая большевикам совершить маневр из их окружения. Если украинцы оборонялись, то белорусы — наступали. 10 ноября силы генерала Булак-Балаховича вступили в Мозырь и на этом не остановились.
Разговоры в Риге начались с громких протестов председателя советской "российско-украинской" делегации Адольфа Иоффе своему визави Яну Домбскому против продления польской агрессии "гибридными", как мы бы сейчас выразились, методами. 14 ноября договорились дать полякам еще пять дней на вывод из советских республик хотя бы своих войск. Относительно украинцев и белорусов Ян Домбский жаловался, что Польша не может взять на себя роль жандарма и выступить против вчерашних союзников, с которыми совместно проливала кровь. Заверил, что когда те окажутся на польской территории, будут разоружены.
Большевики чувствовали угрозу не только на Подолье и Полесье. В это время, по тайному приказу Пилсудского, польский генерал Желиговский имитировал мятеж в армии. Его войска заняли Виленскую область, которая по предварительной договоренности между Польшей и Антантой должна была остаться Литве. Варшава утверждала: ничего не можем сделать, Желиговский нам не подчиняется. Так называемая "Срединная Литва" Желиговского не граничила с советскими республиками. Положения Рижского мира, которые запрещали сторонам поддержку враждебных сил на своих территориях, на "Срединную Литву" не распространялись.
Так что к концу 1920 года (и даже позже) переговоры в Риге проходили трудно. Стороны обменивались острыми дипломатическими нотами, намекали на возможность восстановления полноценной войны. Для чекистов не была секретом и поддержка польскими спецслужбами Повстанческо партизанского штаба Юрия Тютюнника, созданного в феврале 1921 года с целью организации всеукраинского восстания. Конечно, большевики прибегали к аналогичным недружественным против Польши действиям, хотя и в меньших масштабах.
Первое после подписания прелиминарного мира пленарное заседание в Риге открылось 17 ноября 1920. Во время обмена верительными грамотами выяснилось, что персональный состав делегаций несколько изменился. Как и ранее, председателями были Ян Домбский и Адольф Иоффе. В польской команде больше не было ожесточенного эндека Станислава Грабского, остались преимущественно единомышленники Пилсудского. В советской делегации заменили представителя УССР: вместо Дмитрия Мануильского республику теперь представлял Эммануил Квиринг, он же заменил Мануильского в комиссии по решению территориальных вопросов. Впрочем, на первом пленарном заседании делегата от УССР не было из-за болезни.
Вместе со своим польским визави по комиссии Леоном Василевским Квиринг готовил предложения об изменении прохождения границы, установленной прелиминарным миром. Но зачем было вновь поднимать этот вопрос, если линию границы так долго обсуждали на предыдущем раунде переговоров?
Незадолго до подписания прелиминарного мира Станислав Грабский убеждал коллег, что Польша должна ограничиться только теми землями, которые действительно культурно к ней тяготели. Его минималистская территориальная программа не устраивала Василевского и других пилсудчиков, которые теперь доминировали в делегации и стремились отыграть ситуацию назад. Теперь поляки хотели получить дополнительно около 12 тыс. кв км территории, в частности, на Волыни.
С другой стороны, именно Грабский настоял на сохранении за Польшей узкой полосы территории, объединившей ее с Латвией и в то же время разъединявшей советские республики с Литвой. Большевистское руководство стремилось ликвидировать этот "коридор Грабского" и восстановить литовско-советскую границу. В таком виде граница существовала летом 1920 года в разгар польско-советской войны, когда Литва фактически выступала в роли союзника большевиков.
Итак, были основания для переговоров о территориальном обмене. И в противовес "коридору Грабского" Пилсудский позаботился о более хитром способе изолировать Литву от Москвы. С октября 1920-го по коридору начиналась уже не Литва, а "Срединная Литва" Желиговского — "серая зона", база сосредоточения войск, за которые Варшава отказывалась нести ответственность.
24 ноября нарком иностранных дел РСФСР Георгий Чичерин в письме Иоффе писал: "Коридор защищает нас от Желиговского. Когда же Вильно станет польским городом, то ликвидация коридора не даст нам общей границы с Литвой", а "в качестве компенсации необходимо было бы отдать им лучшую часть Волыни".
И уступать территории в пользу Польши пришлось все равно. На правах победителя Варшава требовала включить в текст мирного договора положения о денежной компенсации себе в размере 300 млн. рублей золотом — немалая сумма по тем временам!
Так появилась идея уменьшения счета компенсации в обмен на передачу Польше отдельных приграничных территорий. По сути, идея продажи советскими республиками своих сел и граждан соседней стране. Польские предложения об изменении границы рассматривались на VIII Всероссийском съезде Советов 22-29 декабря. Большевистское руководство признало их приемлемыми при условии сокращения объема экономических требований польской стороной.
Уже в январе 1921-го Польше передали отдельные участки, в частности, на Волыни. По словам Иоффе, эти территории были "личным подарком голове польской делегации, при условии положительного решения экономических вопросов".
В подписанном в марте договоре экономический вопрос был решен таким способом, что Польше должны были выплатить 30 млн. рублей золотом: в десять раз меньше, чем та сначала потребовала. Официально это называлось не репарациями или контрибуциями, а компенсацией за "активное участие польских земель в хозяйственной жизни бывшей Российской империи". К слову, в дальнейшем под различными предлогами именно эта компенсация так и не была выплачена. Зато Польше тогда удалось вернуть много разного имущества и культурных ценностей.
Если считать дальше, то Польша получила и в четыре раза меньше новых территорий, чем того требовала ее делегация. А некоторые земли она и сама передала советским России и Беларуси.
Именно этот последний территориальный обмен спас жителей будущих Рокитновского и Шумского районов (Ровенская и Тернопольская области соответственно) от коллективизации и террора, которые бушевали в советской Украине в межвоенный период. Рокитное, Шумск и прилегающие села среди прочего были переданы Польше в начале 1921 года.
Новый Рижский мир был подписан на третьем пленарном заседании российско-украинско-польской мирной конференции 18 марта 1921-го. Согласно протоколу, подписанию предшествовало поочередное зачитывание трех вариантов текста соглашения — на польском, русском и украинском языках.
Если с чтецами первых двух вариантов все понятно — ими были главы делегаций Ян Домбский и Адольф Иоффе, то кто озвучил текст на украинском? Здесь имеющиеся газетные источники разошлись в своих показаниях. Корреспондент российского эмиграционного издания "Последние Извѣстия" узнал в докладчике Эммануила Квиринга. Зато советские "Известия" писали, что украинский экземпляр зачитывал Юрий Коцюбинский.
Возьмем на себя смелость отдать приоритет доверия все же советской печати, которая должна лучше знать в лицо своих дипломатов. Известно, что Юрий Коцюбинский присоединился к делегации в феврале 1921-го. Очевидно, что сын классика украинской литературы лучше владел украинским (если Квиринг вообще мог на нем говорить). В конце концов, на тексте Рижского договора от Украины оставили подписи оба: и Квиринг, и Коцюбинский.
После завершения работы дипломатов до вступления в силу договора оставалась еще ратификация. В определенные договором сроки она состоялась: 14 апреля в Москве, на следующий день — в Варшаве и 17 апреля в Харькове. 30 апреля стороны обменялись ратификационными грамотами. Еще некоторое время решались вопросы делимитации и демаркации новой границы.
Таким образом, в 1921 году польско-советскую границу окончательно согласовали стороны, для которых она была общей, межгосударственной. Однако на международном уровне еще два года оставался неурегулированным политический статус Восточной Галиции.