Крутой поворот. Как и почему Кремль был вынужден признать независимость советской Украины

Создавая в декабре 1917 г. советскую Украину, большевики провозгласили ее частью возглавляемой ленинским Совнаркомом советской федеративной России. Собственно, советскую УНР и создавали для противопоставления УНР настоящей, которая признавала Совнарком правительством только Великороссии, а не всей России. Однако вскоре ситуация с советской Украиной, делегацию от которой большевики попытались использовать в переговорах со странами Четверного союза в Брест-Литовске, начала выходить из под контроля. В советской УНР вынужденное обстоятельствами провозглашение в марте 1918 г. независимости советской Украины начали оценивать как реальность. Это было оценено как опасность для большевистской власти и сам Кремль хоть и приветствовал советскую УНР, но ее независимости не признал.

После ухода красных с Украины об опасности отделения уже советской Украины в большевистском центре помнили, и потому созданную в июле 1918 г. Коммунистическую партию (большевиков) Украины Кремль даже формально не решился обозначить отдельной организацией — КП(б)У возникла как областная организация РКП(б). Однако уже неожиданная для Кремля популярность национальных лозунгов побудила их вернуться к "национальной" оболочке — овладевать Украиной большевики взялись под флагом провозглашенного в конце ноября Временного рабоче-крестьянского правительства Украины (ВРКПУ). 6 января 1919 г., уже после переезда правительства в Харьков, советская Украина получила схожее с РСФСР название — Украинская Социалистическая Советская Республика.

ВРКПУ с самого начала своего существования позиционировало себя правительством независимого государства. Однако Кремль снова не решился официально согласиться с этим, тогда как независимость других провозглашенных тогда советских республик (Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии) он признал почти сразу.

Анализ документов позволяет уверенно утверждать: чиновники ВРКПУ надеялись на признание независимости советской Украины и привязывали к нему принятия решений о границах и некоторых экономических декретов. Но надежды оказались напрасными. Не помогло даже прямое обращение председателя ВРКПУ Георгия Пятакова к наркому иностранных дел РСФСР Георгию Чичерину, в котором необходимость такого признания объяснялась дипломатическими потребностями — мол, это позволит официально обратиться к России за помощью как к союзнику.

Несмотря на непризнание со стороны РСФСР, правительство УССР продолжало позиционировать советскую Украину как независимое государство и имело реальную автономию в управлении ею. Однако это не удовлетворяло Кремль, который уже в апреле взял курс на "слияние" Украины.

Довести это дело до конца в том году не удалось, и, главное, пагубность своей "украинской" политики осознали в Кремле. Поэтому уже в ноябре 1919-го было решено формально сохранить украинскую советскую государственность, но никоим образом не расширять государственных прав УССР, сделав уступки только в национально-культурной политике. В то же время, чтобы заручиться поддержкой украинского общества, большевики публично начали говорить о независимой советской Украине. Собственно, отвоевание Украины в деникинцев они начали под лозунгом "Да здравствует свободная независимая Советская Украина!".

Такие лозунги нашли живой отклик во многих украинцев как в самой Украине, так и среди эмигрантов, в том числе и бывших руководителей УНР — Михаила Грушевского и Владимир Винниченко, которые в борьбе Кремля с Петлюрой приняли сторону большевиков. Те лозунги позволили привлечь на свою сторону и руководителей самой массовой по состоянию на конец 1919 г. украинский партии — Украинской коммунистической партии (боротьбистов), которые в марте 1920 г. согласились на слияние УКП(б) с КП(б)У. Но, несмотря на реальное изменение курса в национально-культурной политике, все те государственные лозунги были лишь красивыми словами. Реальность была полностью противоположной.

В 1920-м уже и речи не было об украинском фронте или украинских армиях, которые формально существовали в первой половине 1919 г.: военное дело была строго централизовано. 27 января было принято постановление Всеукрревкома "Об объединении деятельности УССР и РСФСР", которым отменялась вся предыдущая законодательная база УССР. Теперь все должно работать по законам РСФСР. И в этом же постановлении речь шла об активизации работы по "объединению республик".

В начале февраля 1920 г. была создана "комиссия по разработке вопросов федеративного устройства РСФСР", в которой место Украины виделось равным с уже существующими в России автономиями. И хотя для того чтобы "подсечь буферизм Пилсудского" российские дипломаты инициировали формальное восстановление Наркомата иностранных дел УССР, реальных дел длительное время там фактически не было.

Ситуация с Украиной так нравилось Кремлю, что в апреле 1920-го он поручил вопрос с автономией Башкирии решить на основе украинского казуса.

В мае 1920-го в Харькове IV Всеукраинский съезд решил, что УССР "сохраняя свою самостоятельную государственную конституцию, является членом Всероссийской Социалистической Федеративной Советской Республики". Названием "Всероссийская" и упоминанием о "конституции" в определенной степени скрывалась запланированная ликвидация украинской советской государственности. Впрочем факт остается фактом — в июне 30 представителей от ВУЦИК вошли в состав Всероссийского ЦИК — высшего законодательного органа власти советской России. И Кремль — вполне, кстати, справедливо — расценивал этот шаг как констатацию вхождения УССР в состав РСФСР. Ведь после провозглашения независимости советской Украины в марте 1918 г. такое случилось впервые. И постановление от 25 ноября об участии украинских делегатов в работе Всероссийского съезда Советов, казалось бы, подтверждало положение Украины как части РСФСР.

Наступление Кремля в первой половине 1920-го проходило на всех "фронтах". В конце мая было заявлено о реорганизации Наркомата по делам национальностей РСФСР, где должен был быть создан украинский отдел, который бы отвечал как за украинцев в составе РСФСР, так и за УССР в целом. Правда, украинская сторона видела задачу украинского отдела иначе, то есть на УССР его действие не желала распространять, но все шло к тому, что ее видение должно быть проигнорировано. В июне 1920-го УССР была вынуждена делегировать в такой отдел своих представителей, которые, правда, уже в Москве "тянули" с организацией отдела.

Такому наступлению на украинскую советскую государственность лишь добавляли силы летние (до середины августа 1920 г.) успехи в войне с Польшей и УНР Петлюры.

Украинская сторона была вынуждена даже приготовить проект изменения Конституции УССР, в котором было положение о том, что "УССР входит на основе добровольного согласия, которое может быть в любое время изменено договаривающимися сторонами, в состав Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и имеет свое представительство во всех федеральных органах". То есть мы видим, что, уступая давлению Кремля, управленцы УССР соглашались на вхождение республики в РСФСР, но при этом пытались оставить за собой формальные государственные права, в частности, право выхода советской Украины из состава России.

Кто знает, как бы оно произошло, если бы наступление на Польшу и дальше было успешным, был бы ли заключен выгодный для России мир. Но ситуация изменилась — польско-украинские войска перешли в контрнаступление. Да и вообще в сентябре 1920-го дела большевиков в Украине складывались не лучшим образом: с запада — Польша, с юга — Врангель, в самой Украине — массовое повстанческое движение. Фактически положение было неблагоприятнее, чем в апреле, когда, собственно, началось первое наступление украинского-польских войск и вскоре красные оставили Киев.

Казалось, еще бы усилия и.... Тем более что на этот раз к названным проблем добавлялись последствия неэффективного управления Украиной, из-за чего среди самих украинских советских номенклатурщиков росло недовольство эксплуатацией Украины. Во внутренней переписке неоднократно говорилось об игнорировании Кремлем украинских потребностей и бесправии украинского правительства, которое без отдельного на то распоряжения центра даже маршрутного поезда не имело права сформировать. Такая централизация вылезала боком и Кремлю — доходило до того, что указание на предоставление разрешения формировать украинским органам власти маршрутные поезда с продовольствием был вынужден инициировать своей директивой непосредственно Владимир Ленин. Это подтверждало неэффективность сверхцентрализации.

Даже прошлогодний централист Христиан Раковский раз за разом потребовал у Кремля больше прав для советской Украины. В частности, в середине октября в письме к Ленину Христиан Раковский отмечал: "У нас складывается впечатление, что Украину систематически обманывают". А 25 ноября 1920 г., несмотря на то что подобный опыт весны 1919-го был строго осужден Кремлем, управляемый Раковским Совнарком УССР принял решение добиваться открытия собственной фабрики для печати бумажных денег.

В Кремле учли как внешние обстоятельства, так и настроения советских работников и были вынуждены идти на уступки — где-то краткосрочные, а где-то длительные. В конце сентября — начале октября было подписано соглашение с Махно, которое было нарушено сразу после победы над Врангелем. 12 октября было заключено перемирие с Польшей, в котором советская Украина была указана одной из сторон. Это был обдуманный дипломатический шаг — таким образом отсекалась возможность участия в переговорах союзника Польши — петлюровской УНР.

Чтобы заключить твердый мир с Польшей и как-то исправить экономическую ситуацию, в Кремле решили наконец-то формально признать независимость Украины и предоставить ей некоторые полномочии в экономическом управлении, ведь характерная для большей половины 1920 г. централизация не оправдала себя. Главным промоутером предоставления реальных управленческих прав Украине в Кремле стал Лев Троцкий, который и поставил 2 ноября этот вопрос на заседании политбюро ЦК РКП(б).

С "международной" стороны инициатором стал нарком иностранных дел РСФСР Георгий Чичерин, который в датированном 30 ноября письме в ЦК РКП(б) писал: "В Рижском соглашении мы признали формулу независимости Украины, а между тем IV съезд Украинских советов высказался за вхождение Украины в состав РСФСР. Это было до заключения Рижского соглашения, которое обязывает нас признать отдельность Украины". И в конце успокаивал Кремль: "Фактически нынешние взаимоотношения могут остаться без изменений, но им нужно придать форму союза двух государств вместо союзного государства".

После рассмотрения соответствующего вопроса на пленуме ЦК РКП(б), состоявшемся 7–9 декабря 1920 г., было решено "поручить комиссии из т.т. Чичерина, Каменева, Раковского разработать и внести в ЦК проект постановления об урегулировании международных и правовых отношений между РСФСР и УССР".

Украинская сторона отнеслась к подготовке договора со всей возможной серьезностью. Уже 13 декабря она ликвидировала упомянутое выше представительство при Наркомнаце — мол, мы же должны быть равными с Россией, а не с автономными республиками в ее составе. А дальше началась обработка проекта договора. В частности, благодаря настоянию украинской стороны к имеющемуся положение о том, что "объединенные народные комиссариаты обеих республик входят в состав Совета Народных Комиссаров Российской Социалистической Федеративной Республики и имеют в Совете Народных Комиссаров Украинской Социалистической Советской Республики своих уполномоченных" в конечном варианте Договору было добавлено крайне важное для УССР "которых утверждает и контролирует украинский ЦИК и съезд Советов".

24 декабря разработанный комиссией при участии Раковского проект Договора был рассмотрен на пленуме ЦК РКП(б) и из его названия было исключено слово "федеральный". Договор был составлен на двух языках — русском и украинском — и после согласования в основных наркоматах РСФСР подписан 28 декабря 1920 г. Полное название звучало как "Союзный рабоче-крестьянский договор между Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой и Украинской Социалистической Советской Республикой". С российской стороны его подписали Г. Чичерин как нарком иностранных дел и Ленин как председатель СНК, с украинской — Х. Раковский, который объединял в своем лице обе те же должности в правительстве УССР.

Долгожданное украинской стороной формальное признание советской Украины содержалось в преамбуле Договора, где говорилось о взаимном признании независимости и суверенности обеих договаривающихся сторон. В пункте втором говорилось, что "с самого факта прежней принадлежности территории УССР к бывшей Российской империи для УССР не вытекает никаких обязательств в отношении кого бы то ни было" и относительно Россию. Понятно, что это касалось и границы между УССР и РСФСР, которая в целом сложилась в апреле 1920-го с передачей Шахт и Таганрога, а в августе уточненная передачей в состав УССР Станицы Луганской.

Согласно пункту III настоящего Договора с целью лучшего функционирования союза двух независимых государств объединенными объявлялись такие комиссариаты: "1) Военных и Морских Дел, 2) Высший Совет Народного Хозяйства, 3) Внешней Торговли, 4) Финансов, 5) Труда, 6) Путей, 7) Почт и Телеграфа". Реально полномочия украинской стороны в сфере деятельности названных наркоматов ощутимо увеличивались, так как при Совнаркоме УССР создавались должность Уполномоченного каждого из них и коллегия, через которые и осуществлялась деятельность в Украине, тогда как ранее эти сферы руководствовались напрямую из Москвы.

На следующий день, то есть 29 декабря, после выступления Х. Раковского с обоснованием нужности этого Договора он единогласно и без всякого обсуждения был ратифицирован Всероссийским съездом Советов, который как раз заканчивал свою работу в Москве.

Долгий путь к формальному признанию независимости советской Украины завершился. Путь к реальной независимости только начался и растянулся на 71 год.