Заявление Рады по Майдану используют защитники беглецов в Россию — интервью с адвокатом семей Героев Небесной сотни Виталием Тытычем

"ДС" Принятое Верховной Радой заявление в связи с шестой годовщиной начала Евромайдана - это важный ритуальный жест, или оно имеет большее значение?

В.Т. Это довольно простой, но действенный психологический прием, как по мне. Особого позитива в нем не вижу, на самом деле Рада подменила свою прямую функцию в контексте законодательного обеспечения правоотношений, которые существуют. Вместо принятия изменений в законодательство, о которых мы как адвокаты потерпевших говорим уже более шести лет, депутаты ограничиваются бессодержательными политическими декларациями. В имеющихся общественно-политических обстоятельствах они даже больше вредят, чем предоставляют положительной динамики расследованием или судебным разбирательствам. На фоне того, что высшее звено преступников скрывается за границей, в России, одновременно снимая с себя санкции и проходя "очищения" в украинских судах, политические декларации вредят осуществлению беспристрастного расследования и судебного разбирательства. Дело в том, что защита обвиняемых всегда ссылается на то, что дело политически мотивировано, и это заявление им на руку.

К нынешнему созыву парламента даже меньше вопросов, потому что, как сказал Зеленский, он "никому ничего не должен". Зато VIII созыв, который пришел на волне Майдана, божился и клялся, что обеспечит честные расследования и наказания, но не то, что не сделало ничего. Напротив, то, что они делали относительно изменений в законодательство, крайне вредило расследованиям и судебному разбирательству. Например, стоит ознакомиться с расширенным отчетом Управления спецрасследований Генпрокуратуры по 2019 году — там отдельным пунктом упоминается внесения вредных изменений в законодательство, которые создавали проблемы для следствия по делам Майдана.

"ДС" Несмотря на проблемы, о которых вы говорите, по словам Венедиктовой, в 2020 году сообщили о подозрении в делах Майдана 42 лицам, это в три раза больше, чем в 2019 году, среди них 24 работника органов внутренних дел, три прокурора, пять судей, десять гражданских лиц. Значит ли это, что следствие движется быстрее и эффективнее? Если нет, почему такая разница с 2019 годом?

В.Т. Разница объясняется очень просто: целый 2019 год вообще ничего не происходило вследствие уничтожения Управления спецрасследований ГПУ и передачи полномочий в ГБР. Это очевидный факт, то есть если ничего не делать, то любое действие в дальнейшем будет прогрессом. Кроме того, ничего нового в контексте расследования как такового прокуратура не сделала, они с ГБР продолжают реализовывать то, что было наработано Управлением спецрасследований до его расформирования. То есть тогда дела фактически замерли на стадиях подозрения или передачи в суд обвинительных актов, а они сейчас это начали делать и заговорили о делах "под дату" — для меня это выглядит так.

"ДС" Офис генпрокурора инициирует сбалансирования и совершенствования уголовного процессуального законодательства, чтобы избавиться от многочисленных коллизий, которые препятствуют расследованию и негативно влияют на возможность сбора доказательств — говорит Венедиктова. Что конкретно в законодательстве мешает ей и ее подчиненным эффективно работать по делам Майдана?

В.Т. Расследованию препятствует общественно-политическая ситуация и отсутствие политической воли. Конечно, законодательство неидеально, мы еще в 2017 году создали рабочую группу при Юрии Луценко, привлекли специалистов, и по результатам я предложил проект изменений в законодательство. Подготовленные нами изменения составляли целых две главы КПК, они направлены на совершенствование уголовного процесса таким образом, чтобы стали невозможными злоупотребления со стороны его участников. Также они давали возможность избежать негативных последствий решения Евросуда по правам человека, который бы установил нарушение прав обвиняемых и таким образом нивелировал бы весь процесс. Мы можем рассматривать дело в суде сколько угодно, даже вынести решение, но если ЕСПЧ установит нарушение прав обвиняемого в соответствии с Конвенцией о правах человека, это умножит на ноль результаты рассмотрения.

"ДС" Кроме изменений в законодательство, в планах Офиса генпрокурора — начало заочных судебных процессов в отношении бывшего руководства государства за события 18-20 февраля 2014 года. То есть, по словам Венедиктовой, получается, что до 2021 года этим вообще не занимались, а только имитировали?

В.Т. Подозрения всем чиновникам, причастным к организации преступлений, были предъявлены в 2014-2015 годах, а уже тогда с применением механизма заочного расследования, который был прописан в УПК, — можно вспомнить тот же процесс над Януковичем. Что они нового собираются предъявлять и кому — я не знаю.

"ДС" К слову, по информации Венедиктовой, заочное расследование разрешено в отношении бывших главы СБУ и его первого заместителя, министра обороны, министра внутренних дел и его заместителя, командующего внутренними войсками МВД и других чиновников. Каковы перспективы этих дел ввиду того, что большинство из фигурантов давно сбежали в Россию?

В.Т. Перспективы судебного разбирательства в этих делах не зависят от юриста. Не люблю так говорить, но это вопрос политической воли и общественно-политической ситуации в стране, которая заставит лиц, наделенных властью, выполнять функции государства по обеспечению справедливого судопроизводства и права на справедливый суд, гарантированный статьей 6 Европейской конвенции о правах человека. Как оно будет в реальности — увидим. Сейчас передача дел в суд блокируется адвокатами подозреваемых по формальным причинам, то есть они как бы используют несовершенства украинского законодательства, а на самом деле суды не имели и не имеют никаких препятствий, чтобы вершить правосудие. Януковича, Захарченко и других организаторов преступлений мы ожидали в суде примерно в конце 2017-го — в 2018 году.

"ДС" Каким образом поможет в таких и подобных делах законопроект о заочном осуждении, который 17 февраля Рада приняла в первом чтении?

В.Т. Эти изменения очень скудны, они даже на 10% не двигают нас в перспективе судебных разбирательств относительно преступников. В понимании авторов это просто невозможность некачественных формулировок судами в контексте того, что такое международный розыск. Фактически это косметические изменения, если говорить понятным языком. Досудебные расследования давно завершены, и только та "каша", созданная в законодательстве умышленно о возможности досудебного рассмотрения и производств in absentia (при отсутствии обвиняемого), тормозила процесс, а прежняя власть палки в колеса вставляла.

"ДС" Среди перспектив на этот год Венедиктова назвала завершения судебного разбирательства в суде первой инстанции по расстрелам на Институтской. Это реально или общество снова кормят пустыми обещаниями?

В.Т. Давно не реагирую на подобные заявления Венедиктовой, они убогие и очень некомпетентны в контексте фактов, это вообще ни о чем. Что она может гарантировать вообще в судебном разбирательстве, в котором прокуроры являются одними из участников? Такие заявления мог делать разве что тот же председательствующий по делу "беркутовцев" судья Сергей Дячук, но не генпрокурор. Напомню, что Зеленский фактически уничтожил этот судебный процесс, согласившись на требования Владимира Путина, три человека уклонились от суда, и это уже рвет целостность картины и качество этого судебного разбирательства вызывает большие опасения.