Василий Филипчук: От виртуального киллерства до физического - расстояние гораздо меньшее, чем хотелось бы

- В Украине создают центр противодействия дезинформации. В СМИ такая инициатива уже вызвала обеспокоенность и опасения, что эта структура может стать аналогом российскому Роскомнадзору. Решит ли создание еще одного органа проблему информационной безопасности Украины?

- Среди евробюрократов часто можно услышать шутку: кто хочет решить проблему — тот решает, кто не хочет — создает комиссию по ее решению. Я считаю, что Министерства информационной политики, Службы безопасности и других государственных органов уже достаточно для того, чтобы развенчивать фейки, бороться с российской пропагандой и дезинформацией. Для меня загадка, что такого особенного будет в новом центре, чего нет у упомянутых или других органов государственной власти? Думаю, что для начала власти стоит усилить их институциональную способность, а при необходимости — выделять средства для привлечения украинских общественных организаций, проведения соответствующих коммуникационных кампаний, которые могут взять на себя функции, не свойственные государственным органам.

На Западе существуют центры, занимающиеся именно развенчанием фейков. Можно вспомнить американские выборы прошлого года — там активно действовали специалисты Factcheck.org и других организаций, которые, как только появлялся какой-то фейк, сразу же давали набор фактов и показывали — правда это, или нет. В Украине было несколько подобных проектов. Но в наших условиях даже наличие такого центра — особенно государственного — вовсе не гарантирует, что он будет помогать гражданам разбираться, что является правдой. По моему мнению, эту функцию должны выполнять общественные инициативы. Это позволило бы избежать создания ненужных бюрократических институтов, которые обычно малоэффективны и не вызывают доверия у граждан.

- Но бороться с дезинформацией все же нужно. Как именно, по вашему мнению?

- Прежде всего, нужно четко разобраться с терминологией и определиться, что является критикой, а что дезинформацией. Есть факты, и есть их интерпретация. Если под видом фактов распространяют ложную информацию, наносящую вред национальной безопасности, то соответствующие органы должны немедленно реагировать. Например, если распространяется информация, что украинская власть не закупила вакцину против Ковид-19, а она на самом деле закупила, то это — фейк, который должен быть развенчан. Но если эксперты критически оценивают качество этой вакцины, обращают внимание на коррупционную составляющую в процессе закупок — это ни в коем случае не может трактоваться как дезинформация. Ни один орган государственной власти не вправе ограничивать свободу слова и право граждан давать критические оценки власти под лозунгами борьбы с дезинформацией. Борьба с дезинформацией не должна стать прикрытием для авторитаризма, задача — фокусироваться на том, что атакуются факты.

И эффективной она может быть только тогда, когда мы признаем, что феномен дезинформации — это не только фейки российской пропаганды. Он базируется на глубинных изменениях в обществе и в способе, согласно которому происходит коммуникация внутри сообществ.

- Что вы имеете в виду?

- За последние десятилетия мы все действительно пережили глубинные изменения и трансформации. Средства массовой информация стали сферой, где эти изменения были едва ли не наиболее радикальными. Еще тридцать лет назад для выпуска газеты, одного из основных источников информации, нужна была работа сотен людей, бумага, печатные станки, почтовые услуги и так далее. Сегодня информационный веб-сайт, который заменил газеты, могут создать два-три человека за одну-две недели и за несколько тысяч гривен. И результаты будут такими же. А телеграмм канал, через который можно распространять анонимно любую информацию, может создать за несколько минут кто угодно при нулевых вложениях.

Все это порождает просто невероятный вал информации. Вместо маленького коммуникационного озера, возле которого веками жили предыдущие поколения, наше поколение внезапно оказалось среди информационного океана — но с психологией и привычками воспринимать информацию, как это было раньше. И естественная реакция на такой вал информации — это не критический ее анализ, а выбор той информации, которая больше нравится. Как в Фейсбуке — алгоритм подсовывает вам то, что вы лайкаете, а то, что вам не нравится, исчезает из вашей ленты новостей. Вы оказываетесь в информационном пузыре, а об информационных потоках тех, кто лайкает другие новости, вы просто не догадываетесь. И вдруг через несколько лет просыпаетесь в стране, где миллионы живут в совершенно другом информационном мире. Где то, что для вас — белое, оказывается, стало черным, и наоборот. Произошел разрыв единого коммуникационного пространства, в котором мы все жили еще несколько десятилетий назад.

Последствия этого являются радикальными для политического процесса в обществе. Ведь политические решения — от выборов, до голосования в парламенте или в местных советах, — базируются на информации, интерпретации событий, суждениях о фактах. При наличии нескольких информационных пузырей, сообществ, которые живут в собственном информационном мире, оказалось, что достичь консенсуса в обществе стало на несколько порядков сложнее.

Причем стандарты обсуждения также качественно изменились и деградировали. Представить еще 20 лет назад, что на страницах украинской газеты заместитель руководителя Офиса президента или представитель украинской делегации на международных переговорах нецензурно обратится к политику или к кому-либо другому, было просто невозможно. Сегодня же брань, хамство, оскорбления, оговоры мы наблюдаем каждый день в соцсетях и не только. Уже и интернет СМИ, которые ранее пытались придерживаться стандартов печатной журналистики, в погоне за трафиком переходят на стандарты соцсетей — с матами и ложью.

Результат — маргинализация общественного дискурса, хайп, как основной индикатор успешности политика или журналиста, радикализация сообществ, которые все больше отдаляются друг от друга в своих автономных информационных пузырях, дегуманизация оппонента, углубление общественных расколов. Получаем все более поляризованное общество, причем поляризация происходит по восходящей спирали — всегда к более радикальным, более эмоциональных позициям, между которыми зона возможного компромисса, консенсуса, общественных договоренностей, просто исчезает. Хайп (шум) превращается в Хейт (ненависть). Оппонента "убивают", уничтожают клавиатурой в фейсбучних войнах, и от виртуального киллерства до физического — расстояние значительно меньшее, чем хотелось бы.

Еще одним из последствий так процессов, кроме поляризации общества, является рост неверия и разочарования. Разочарования в своем окружении, обществе, в самом себе. Молодому человеку найти точку опоры в таком постоянном информационном цунами, принять высокие морально-этические стандарты, проложить жизненный ориентир — более чем непросто.

Все это приводит к действительно серьезным общественно-политическим последствиям. Американский аналитический центр Рэнд в своем исследовании "Закат правды" выделил четыре основных последствия данного феномена: эрозия общественного диалога, политический паралич, неуверенность граждан в будущем, отстранение сообществ от общественно-политических процессов и их самоизоляция. К чему это приводит, мы увидели во время атаки на американский Капитолий несколько месяцев назад.

Но для Украины все эти четыре последствия даже еще более актуальны, чем для США.

- И что тогда делать, как обеспечить информационную безопасность в таких условиях?

- Факторами усиления информационной безопасности обычно называют медиаграмотность и независимую профессиональную журналистику, обновление законодательства и стандартов в сфере медиа, эффективные действия в рамках такого правового поля правоохранительных и других ответственных органов и судебной ветви власти, общественное просвещение, обеспечение инклюзивного национального диалога на основе взаимоуважения и толерантности. Для всех этих действий нужна политическая воля и лидерство, активное вовлечение политических партий, общественных инициатив, непосредственно самих средств массовой информации. Только такой широкой коалицией можно сделать информационное пространство здоровым и безопасным.