Кинопродюсер Владимир Яценко: Наша сверхзадача — создать международный бренд украинского кино

Владимир Яценко — соучредитель киевского рекламного продакшна Limelite. Его имя стало известным широкой публике в 2018 г., когда он выпустил первый полнометражный фильм по роману Сергея Жадана "Ворошиловград" под названием "Дикое поле" (режиссер — Ярослав Лодыгин), который представлял Украину на 22-м Таллиннском международном кинофестивале. В рамках структуры Limelite Яценко спродюсировал еще два полнометражных фильма: претендента на международную премию "Оскар" от Украины "Домой" Наримана Алиева (2019), который также был отобран в конкурсную программу "Особый взгляд" 72-го Каннского кинофестиваля и получил Гран-при 10-го Одесского МКФ, и "Атлантида" Валентина Васяновича, впервые в истории украинского кино одержавший победу на Венецианском кинофестивале. На сегодня Яценко представляет Украину в Европейском фонде поддержки кино Eurimages и в Европейской киноакадемии.

Сейчас его компания работает над новыми фильмами таких известных украинских режиссеров, как Валентин Васянович, Ирина Целик, Антонио Лукич, Павел Остриков.

"ДС" Владимир, так как вы стали продюсером?

В.Я. Как и все хорошие вещи, это случилось случайно. Я окончил математический лицей в Киеве, потом ушел в нархоз на банковское дело. Я там был белой вороной, потому что еще оставался тогда системным хиппи, ездил по трассе — как-то умудрялся все это в себе совмещать. Я понимал, что занимаюсь какой-то фигней, но это же приносило мне реальную нормальное образование — да, его в нархозе давали. С другой стороны, банковские кредиты меня не очень вдохновляли. Поэтому все случилось методом отрицания: работал на разных работах, понимал — не то, не то, не то. Случайно попал в компанию киношников и начал помогать им снимать как администратор, потому что они все были прекрасные, но безалаберные. Однажды мне сказали: "Ты же и так это делаешь. Может, пойди корочку получи?" Поступил я в институт имени Карпенко-Карого на организацию производства фильма — так это тогда называлось. На первом собрании ректор начал свою речь словами: "Дорогие будущие безработные!" Это были 1990-е, кино в Украине не существовало. Мы сняли несколько студенческих работ, одну из них отправили на "Кинотавр" в Сочи, там ее почему-то приняли. Мы выбили денег из Союза кинематографистов и поехали туда. Здравствуй, новый мир! Звезды, премьеры, красные дорожки. Там я познакомился со всеми главными российскими продюсерами, с тем же Сергеем Сельяновым. Они позвали к себе. Поскольку я был молодой и глупый, то, конечно, переехал.

"ДС" Поэтому был-таки у вас такой российский период в жизни, получается. Как и у многих, впрочем.

В.Я. Надо было как-то выживать, поэтому занимался всякой ерундой вокруг кино. И так попал в рекламу — сначала как администратор, затем как директор производства, затем как продюсер. Но интерес к кино оставалась, поэтому регулярно дергал знакомых продюсеров. Однажды Сельянов прислал мне сценарий, который мне очень понравился, — "Ночной продавец", выдал мне $300 тыс. и сказал: "Иди снимай". У меня там были звезды — Виктор Сухоруков, Ингеборга Дапкунайте. Я схватился за голову — что с этими деньгами делать, как все организовать? Фильм мы сняли, к счастью. Сельянов приехал только в первый день и затем уже после завершения.

"ДС" Почему так? Он дал деньги...

В.Я. Он сказал вещь, которую я использую сам: "Я выиграл или проиграл в тот момент, когда выбрал сценарий и утвердил съемочную группу. Все. Дальше — я все сделал правильно или ошибся. Но это все мой выбор, и он уже сделан". Он научил меня еще одному: могут быть впечатляющие фильмы из 10 средних эпизодов и может быть полное дерьмо с 15 идеальных эпизодов. Магия фильма: он или взлетает, или остается не более чем набором сцен, безразлично, насколько хорошо сделанных. И именно это меня привлекает. Ты каждый раз присутствуешь при рождении новой сущности, которая больше чем сумма ее составляющих.

Потом я встретил свою будущую и уже сегодня бывшую жену, мы переехали в Киев и открыли студию рекламы Limelite, которая существует уже 16-й год. Начали снимать рекламу. Я хотел вернуться в кино. Но слышал плохие вещи о ситуации в киноиндустрии, и мне это не нравилось.

"ДС" Как же вы сделали "Дикое поле"?

В.Я. Меня познакомили с Лодыгиным, мол, у него есть идея экранизировать "Ворошиловград". Оʼкей, подаемся на питчинг, но если там кто-то попросит откат, сразу со скандалом выходим из дела. Мы подали фильм, получили первое место, никто ничего не просил, так и начали работать. Может, это такой наш статус, но у нас никто никогда и не попросил.

"ДС" Говоря о кино, обязательно говоришь о деньгах. Вот у меня к вам вопрос как к человеку знающему: обречены ли мы на государственное финансирование? Удается ли вообще привлекать частный капитал — не ваш и не от Госкино?

В.Я. Да. Вот сейчас работаем на проектом в стадии девелопмента — большая военная драма на частные деньги. Если дойдет до съемок — будет прецедент. Но это все эпизодические вещи, потому что это делают люди, которые понимают, что они на этом не заработают. Это любые другие мотивации, кроме бизнеса. С одной стороны, это проклятие, с другой — счастье.

"ДС" Объясните, пожалуйста.

В.Я. Украина заходила в коронавирусный кризис с 500 залами в кинотеатрах. В соседней Польше более 3000 залов, в России — более 5000, во Франции — 8000 А здесь, если выйдем из пандемии с 300 залами, я буду счастлив. Значит, у нас залов в 10 раз меньше, чем в Польше. А население больше. Это означает, что поляки могут рассчитывать на свой собственный рынок. 3000 залов тянут фильм. Он может быть посредственным, но окупиться, может быть хорошим — и тогда продюсеры заработают. Поэтому туда и приходит "Нетфликс" и другие серьезные игроки. Потому что есть платежеспособное население, которое готово платить за свой контент.

У нас другая ситуация. У нас телевизор, который не является бизнесом, а лишь инструментом финансово-промышленных групп по защите своих интересов, покупает за $2–5 тыс. фильм, на который потрачено миллион. Это смешно. Поэтому, повторяю, кино как бизнеса в таких условиях быть не может. Кроме локальных комедий того типа, что делают "Квартал 95" или Film UA. Но это тоже не системное явление. Да, они окупаются и немножко даже зарабатывают, но это дальше никуда не развивается, мы не построим еще 500 или 1000 залов в ближайшие годы.

"ДС" С проклятием понятно, а счастье в чем?

В.Я. Потому что с таким маленьким рынком мы, чтобы выжить, просто вынуждены рассказывать истории, интересные большому миру. И это здорово. Взять "Домой" Алиева. Это в первую очередь история крымскотатарская, локальная, но при этом абсолютно понятна всем: отец и сын, архаика и новый мир. Или "Атлантида" — фильм сложный, но тоже понятный универсально, отсюда и приз в Венеции. Или комедия Лукича "Мои мысли тихие" — зрители из стран бывшего Восточного блока хохотали до упада, в Карловых Варах носили на руках. Поэтому нам придется, хотим мы или нет, интегрироваться в мировую систему кинопроизводства.

"ДС" Легко сказать.

В.Я. Наша сверхзадача как индустрии — создать бренд украинского кино, вот так, как создали в свое время бренд нового румынского кино. Когда говорят о румынском кино — сразу ясно, о чем речь. А в Румынии денег на производство фильмов было даже меньше, чем у нас. Когда я говорю коллегам-иностранцам, у нас условия финансирования, они удивляются: "Да вы в раю живете". Да, растет конкуренция, политическая турбулентность, но если Сергей Лозница может прийти и получить от государства 2 млн евро — ну где еще так?

"ДС" Вы считаете, что эта идея с брендом выполнима?

В.Я. Она уже осуществляется. Бренд понемногу сейчас состоит из мозаики успехов, ведь с 2014-го на каждом крупном фестивале ежегодно есть украинский фильм в программе. Если бы в том же 2014-м мне сказали, что в Каннах, Берлине, Венеции постоянно будут наши фильмы, да еще и с призами, я бы только пожал плечами. Поэтому стратегия Филиппа Ильенко (экс-председатель Госкино. — "ДС") на создание этого питательного финансового бульона для кино — не знаю, сознательная или нет, — сработала. В историческом смысле это лишь мгновение, ничто, но показывает огромный труд всей индустрии и в том числе продюсеров, которые учатся работать в новых условиях. Это не так быстро и не так просто.

"ДС" Одного фестивального кино мало, чтобы нас заметили.

В.Я. В Болгарии, например, очень мало своего кино. Но у них хорошо развит сервис, к ним ездят снимать большие проекты. То же самое в Венгрии. Да, у них выходят регулярно мощные фестивальные фильмы, но в основном они оказывают услуги голливудским студиям. И это основа их индустрии. Наша задача, мне кажется, построить индустрию, которая будет производить контент. Должны учиться делать это качественно. Вот тогда есть шанс быть замеченными и развивать свой сервис тоже.

"ДС" Вернемся к вашему вкладу в эту индустрию. Какие последствия имел ваш переход в продюсерство?

В.Я. Такие, как я, не так много занимаются рекламой, и реклама страдает, но это сознательная жертва. Понимаю, что если хочу заниматься кино, то им нельзя заниматься с холодным носом. Вполсилы. Мы сейчас работаем с моей женой Аней Соболевской, это семейный бизнес, и это важно.

"ДС" Почему?

В.Я. Ты 24 часа проводишь в кино, не можешь иметь рядом человека не из кино, иначе ничего не получится. Мы очень разборчивы именно потому, что занимаемся этим 24/7. Сложно этим заниматься, если это только о деньгах, если не лежит душа. Был год, когда мы не нашли ничего хорошего и ни с чем не выдвигались на финансирование. Поэтому не подаем 10–15 проектов на конкурс, потому что это унизительно для наших режиссеров. Подаем две-три заявки, если выиграем — делаем. Все просто. Печально, что есть только Госкино. Это не дает разнообразия.

"ДС" Кстати, вам уроки, полученные в Карпенко-Карого, помогли? Приходилось еще потом учиться?

В.Я. Я только что окончил ЕАVE — курс продюсирования в Европе, туда сложно попасть, у нас его только четыре или пять человек проходили за всю историю Украины. Сейчас прохожу еще один. Постоянно учусь, потому что, кроме связей, это еще и профессиональная среда. Сейчас для нашей индустрии, для всех нас — период ученичества. И чем больше наших продюсеров там будут учиться, тем лучше будет.

"ДС" Какие проекты сейчас ведет ваша студия?

В.Я. Сейчас идет серьезная борьба между Каннами и Венецией за "Отражение" Валентина Васяновича. Завершаем новый фильм Ирины Целик, это очень интересная, сложная работа. Плюс с Антонио Лукичем через месяц начинаем снимать, а в конце года наконец запускаем Павла Острикова.

С Остриковым история, которой мы уже три года занимаемся. Три года ездим по фестивалям, вкладываем наши средства, а так он с этим фильмом уже седьмой год, то есть он шесть лет назад написал сценарий и все время его переписывает, дорабатывает, и только сейчас мы подошли к его реализации. Это долго.

"ДС" Напоследок главный, пожалуй, вопрос. Мне кажется, что цех продюсеров до 2014 года просто не существовал. А сейчас, с монопольным государственным финансированием, тоже не очень ясно, что это за профессия. Так кто такой продюсер в Украине?

В.Я. Есть два типа продюсеров. Одни — и их раньше было большинство — берут деньги у государства, что-то себе по дороге в карман кладут, и все, потом судьба фильма их не интересует. Пойдет — хорошо, не пойдет — ну и ладно. Никто же не будет эти свои "свежезаработанные" деньги тратить на продвижение, на маркетинг фильма. Но, думаю, это уже отмирающая каста. Потому и режиссерам с ними неинтересно, и качество проектов у нас обычно так себе. А второй тип — это продюсер как пара с режиссером. Пытаешься еще дополнительно найти деньги, чтобы лучшим был фильм, — мы так делаем со всеми нашими проектами. Скажу более поэтично: начало фильма, когда сценарий и режиссерское видение, — это такая нота, как в камертоне, и она должна совпадать у продюсера и в режиссера. Так вот дальше, пока режиссер уходит вглубь и закапывается в фильм, миссия продюсера — оставаться этим камертоном, держать начальную ноту. Чтобы фильм получился максимально близким к ней.

Фильм в любом случае меняется очень сильно. Но режиссеру нужен спарринг-партнер, чтобы все время с ним отрабатывать эти изменения, чтобы основная мысль, которая была в начале этого путешествия, не потерялась в процессе. Это главная задача.