Гендиректор Kyiv Zoo Кирилл Трантин: Если эвакуируют зоопарк, значит, город сдается. Мы сдаваться не собирались

Зоопарк и война

Попробуем мысленно вернуться в зиму 2022 года. Скажите, у вас лично было чувство, что российские войска будут под Киевом?

К.Т. Да. Где-то за месяц до 24 февраля уже было чувство тревоги. Было понимание, что надвигается что-то страшное. Где-то за четыре недели до полномасштабного вторжения я собрал общее совещание и сказал всем: "Давайте готовиться. Давайте закупать материалы, делать запасы пищи – мяса, круп, всего, что можно держать дольше месяца". Мы закупили дополнительно еще плёнку, фанеру, чтобы защищать окна от взрывных волн. Все надеялись, что этого не произойдет, но директор зоопарка должен быть впереди. Зоопарк немного отличается от других сфер жизни общества. У нас тут животные, мы за них отвечаем. По сути мы живем их жизнью.

"ДС" Сколько человек обслуживает зоопарк?

К.Т. Приблизительно 370. В первый день большой войны на работу пришли только 40. Киев за двое-трое суток покинули почти 2 миллиона человек. Пробка на дороге была от зоопарка до Житомира. Так и нас немного осталось. Но наши работники приехали с семьями, с собаками и котами, с вещами — ведь понимали, что это надолго. Первые дни я постоянно бегал – то в КГГА нужно было, то в управление, то в зоопарке нужно быть. А наши здесь времени не теряли – организовали дежурство для охраны, обустроили себе быт. У нас есть большое помещение — там должны были строить океанариум до войны. Это подвал, там толстые стены, и решили спать там.

Коллеги создали две бригады. Первая бегала по Киеву и собирала продукты для животных, а вторая — готовила еду для людей. Каждый день мы готовили большой чан еды — обычно кашу с мясом. И где-то в 16.00 все работники зоопарка собирались и вместе обедали. Это очень помогало. Люди понимали, что они вместе, что есть поддержка, это как большая коммуна. А еще – в тесном кругу быстро выяснялись и решались проблемы.

Людей, конечно, не хватало. В отделе копытных животных работает 30 человек. А в марте 2022 года работало только трое. Они только и успевали, что убирать и кормить. Ни о каких наблюдениях, ни о научно-исследовательской деятельности речь не шла. И нас было слишком мало, чтобы охранять такую обширную территорию, так я попросил помощи у территориальной обороны. Они выделили нам 5-6 бойцов.

"ДС" Как прятали животных?

К.Т. Есть специальные укрытия. Во-первых, тигров спрятали в подземных галереях, которые у нас на Остроге зверей. С хищниками вообще непросто: если будет попадание и разрушение забора, а животное получит возможность бежать в город — его застрелят. Это ведь опасность. Поэтому нужно было предотвратить развитие такого сценария.

Во-вторых, зебры. Они очень чувствительны к взрывам и громким звукам. Мы обкладывали зебрятник сеном, на случай, если зебры испугаются взрыва и начнут убегать, куда глаза видят. Чтобы не травмировались.

Остальных животных загнали в зимние загоны. Не выпускали гулять совсем первые недели. Постоянные же обстрелы, взрывы. На территорию зоопарка часто падали обломки.

"ДС" А был ли у вас какой-то "план Б"? Не готовили ли эвакуацию животных?

К.Т. Это было нереально. Во-первых, куда везти? Это тысячи животных! Где найти им всем место? Во-вторых, каким путём? Житомирскую трассу контролировать россияне. Ну и погода… На дворе мороз. В таких условиях 70% вероятности, что животные погибнут в пути.

Подготовка к транспортировке животных, даже простых — это примерно месяц времени. Тяжелых животных, таких как жирафов, бегемотов, слонов, готовят еще дольше. Животное должно привыкнуть к транспортной клетке. Знаю, что из Борисполя вывозили медведей — и это было очень тяжело. Их там чуть ли не лопатами загоняли в клетки. И это медведи! Они зимой спят, они неактивны, немного вялые.

А если взять, например, гориллу Тони — ему будет 50 лет следующим летом. Это очень много, почти 90 в переводе на человеческий возраст. Чтобы его транспортировать, нужно дать ему снотворное, а затем выводить из седации, давать антидоты. Это очень опасно в его возрасте. Он бы точно транспортировку не пережил.

Да и еще одно. Если эвакуируют зоопарк, то город собирается сдаваться. Мы сдаваться не собирались.

"ДС" Держали ли вы связь с оказавшимися в зоне боевых действий зоопарками?

К.Т. Почти каждый день. У нас еще была хорошая ситуация — у нас были запасы. Николаеву было гораздо труднее.

"ДС" Напоминали ли о себе коллеги из-за границы?

К.Т. Конечно! Были постоянные звонки из Европы, Америки. Именно из Европы первыми стали оказывать помощь. К примеру, покупали билеты онлайн, чтобы у нас были деньги на поддержку работы зоопарка. Правда, нам тогда деньги были не очень нужны — нечего было за них покупать.

Зато потом пришли и машины с кормами, медикаментами. Пять или шесть фур!

"ДС" Приходилось ли менять рацион животных?

К.Т. Мы уменьшили примерно процентов на 30 рацион животных. Они этого не почувствовали, Зимой у нас рацион увеличен на 10%, так что "диета" была не слишком жесткая. Плюс, партнеры прислали нам сухие корма, а животные к ним не привыкли. Кому-то понадобилось два месяца, чтобы принять новую еду. Ведь животные у нас привыкли к овощам, фруктам. А попробуй достать свежую зелень в марте под обстрелами! Все теплицы находятся за Броварами, логистика нарушена, идут бои…

Для животных еду искали в маркетах. Они часто отдавали так называемые "секонд-хенды" — продукты, которые нужно забрать вот уже сейчас, иначе испортятся. А еще люди помогали. На другой день войны к нам пришел человек, который возле Политеха торговал овощами и фруктами, и принес два ящика бананов, яблок… Просто так отдал!

Наш поставщик продуктов часто предоставлял товар взаймы. Говорил – берите, потом разберемся. И мы с ним смогли рассчитаться только летом.

Помню, однажды на 10 тысяч гривень удалось купить 20 больших ящиков зелени. Хранили все в холодильнике. А еще мы начали проращивать овес, организовали свою оранжерею-теплицу. И через месяц уже был первый урожай.

"ДС" Как животные реагировали на сирены и взрывы?

К.Т. Сегодня животные уже привыкли к сиренам, однако это все еще стрессовый фактор. Им легче в том плане, что у животных нет эмоциональной связи. Когда человек слышит взрыв, он думает: прилетела ракета, возможно разрушенный дом, возможно, погибли люди. Это ужасно. Для животных это просто громкий звук. Как гром.

Но все равно это тяжело для животных. Слон жил в зимнем доме, и рядом с ним всегда находилась наша работница Виктория Служенко. Он не мог спать, не мог отдохнуть ночью. Нужно было с ним постоянно общаться, кормить какими-то вкусностями. Это помогало.

"ДС" Все ли животные безопасно пережили это время?

К.Т. У нас была проблема, что самка лемура отказалась кормить своего малыша. Он родился в марте — мы назвали его Байрактар. Выхаживали его наши специалисты. А еще пеликаны подавили свои яйца, испугались взрывов и неосторожно наступили. Остались без помета.

Еще одна проблема – отклонение от рождаемости. В мае у нас должно быть потомство у зубров, но в результате малыши родились только в октябре.

Реабилитация животных из зон боевых действий

"ДС" Принимали ли вы животных из других зоопарков?

К.Т. Нам животных стали привозить в первый день. Птиц, попугаев, черепах, пресмыкающихся, крокодилов, которых держали в домашних условиях…

"ДС" Люди держат дома крокодилов?

К.Т. И не только их! Бывают и очень редкие экземпляры. К примеру, привезли черного какаду. Он слепой от природы. Его держали дома, и вместе с ним привезли два больших мешка дорогого корма. Живёт теперь у нас уже больше года.

Еще из Ясногородки, где были боевые действия, привезли обезьян и черепах. Десять или одиннадцать обезьян в одной небольшой коробке увезли. Они были в ужасном состоянии. Первую неделю только ели, ели, ели… Можете вообразить, что они пережили.

Месяц назад люди отдали почти с "передка", из-под Донецка, четырех сервалов. Один уже на экспозиции, скоро к нему присоединится еще одна самка. Весной будем строить для них большой вольер.

Мы подсчитали – примерно 400 животных за первый год полномасштабной войны мы приняли. Почти всех спасли… Хотя животные были в тяжелом состоянии — оглушенные взрывами, с ожогами тела, контуженные. Привезли когда-то косулю – до 50% тела обгорело. Я сразу сказал – не выживет. Однако пытались спасти, продержали на препаратах, но… К сожалению, она погибла.

"ДС" Как происходит реабилитация спасенных животных?

К.Т. Во-первых, ты оставляешь их в покое. Есть у нас тигрица из харьковского экопарка Фельдмана. Когда ее привезли, у нее были кое-где ожоги, ссадины. Где-то два месяца продолжалась реабилитация. Мы поместили ее в спокойную среду, отдельный вольер. Дали достаточно еды. Ей нужно было прийти в себя, понять, что она в безопасности, отдохнуть. На мой взгляд, она быстро пришла в себя. И это следует учитывать, что ей уже двенадцать лет. А тигры доживают до пятнадцати, может быть, до семнадцати.

"ДС" Расскажите эту удивительную историю лемуров из Херсона…

К.Т. Это уже в этом году произошло. В Херсоне был зооуголок, и был где-то прилет рядом. Нам позвонили из Центра спасения животных: есть лемур, нашли волонтеры на руинах после обстрела, возьмете к себе? Привезли его в ужасном состоянии. В таком стрессе был, агрессивный. Мы пытались познакомить его с нашими лемурами – нет, не идет на контакт. Через месяц где-то привык к нам. В конце концов, стандартный рецепт: еда, покой, большой вольер где-то 20 на 30 метров. Пришел в себя. И вдруг звонок в зоопарк: "Вы знаете, мы нашли его подругу!" Так что скоро херсонцы объединились.

Замороженная реконструкция и зоореабилитация

"ДС" Сколько животных живет в зоопарке сейчас?

К.Т. Более двух тысяч примерно. Хорошая коллекция. Пять лет тому назад у нас началась реконструкция большая. Киевскому зоопарку 114 лет, и он будто бы условно состоит из двух частей: первая — советская, а другая — современная европейская. К примеру, обезьянник — он большой, просторный, построенный по современным канонам. Хотели весь зоопарк переоборудовать, но не успели. Мы стараемся сейчас старые вольеры улучшить, сделать их максимально удобными для животных.

"ДС" Вы успели закончить первую волну реконструкции…

К.Т. Нет, не успели. Сейчас она окончена процентов на 40-50.

"ДС" Есть планы на возобновление работ?

К.Т. Еще пока нет. Не ко времени. Да и, знаете, строители сейчас в большинстве своем восстанавливают дома, разрушенные россиянами на Киевщине, Черниговщине, Харьковщине. Они там нужны. А еще многие воюют. Сейчас тяжело с работниками, есть проблема и с кадрами для зоопарка. Но мы воспитываем своих. У нас есть юннатский кружок, уже лет десять работает. И сейчас у нас уже есть работники, которые просто посещали кружок в детстве, а сейчас пришли на работу в зоопарк.

"ДС" Вы принимаете много животных, для них же нужны особые условия, а значит — новые вольеры…

К.Т. Принимаем. Но это не очень хорошо. Зоопарк – не приют. Зоопарк – это место научной работы, место просветительской деятельности. А еще — место реабилитации для людей. Людям нужно видеть природу, общаться с природой. В прошлом году мы начали программы по зоореабилитации детей и взрослых "Добрый палочник". Она работает для переселенцев, для наших бойцов, которые получили ранения и проходят лечение в Киеве. На нее огромный спрос. У нас были люди из Бахмута, из Мариуполя… Так люди пытаются потрогать мирную жизнь, пообщаться с животными. Там нет экзотики — в основном домашние животные, несколько змей. Но такое общение действительно помогает выйти из стресса. За год более 50 тысяч человек прошли через эту программу.

"ДС" До войны у вас была программа по восстановлению редких видов украинской фауны. Она работает сейчас?

К.Т. Да. Нам удалось сберечь ее. В этом году была большая проблема в том, куда выпускали животных. Многих в мирное время мы выпускали в степи в районе Каховского водохранилища. Пришлось искать другие места. В этом году выпускали хомяков, летучих мышей. С птицами сейчас тяжело. Мы выпускали черных аистов — в прикрымские регионы, сейчас нет возможности. А еще – зубров.

"ДС" Какие планы на следующий год?

К.Т. Никаких. Мы живем настоящим. Многое нужно делать, но ведь война. Не ко времени.