Выход иностранного бизнеса из России: когда слова расходятся с делами

В последнее время тема присутствия крупного западного бизнеса в России вновь обрела актуальность. Евросоюз во многом исчерпал свой санкционный инструментарий: каждый новый пакет ограничений дается все сложнее. В том числе по этой причине глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, говоря о последующих санкционных инициативах, сфокусировалась на вопросе ликвидации лазеек, которые позволяют органам власти и компаниям обходить уже введенные ограничения. А именно — о необходимости введения вторичных санкций в отношении стран, организаций и лиц, не соблюдающих санкционный режим.

Тысячи европейских, американских и британских компаний уже заявили о прекращении ведения бизнеса в России с началом военный действий в конце февраля текущего года. Но спустя более чем полгода после начала войны стало очевидно, что такое "прекращение" может иметь различные формы и не всегда соответствовать изначальным заявлениям. Сотни и тысячи компаний действительно полностью свернули свою работу в России. Так, ушли McDonald’s, Coca-Cola и PepsiCo, Visa и Mastercard, Caterpillar, большая часть fashion-ритейла, крупнейшие ювелирный бренды и многие другие. В силу различной специфики бизнеса одни перестали поставлять свою продукцию в Россию, другие — закрыли предприятия, выплатив компенсации наемным работникам, третьи — продали свои доли в российских активах либо передали их местному менеджменту.

Международные компании на российском рынке

Однако уход немалого количества западных компаний оказался лишь номинальным. Некоторые приостановили инвестиции в развитие бизнеса и новые проекты, другие ограничили рекламную и маркетинговую активность, а кто-то месяцами тщетно ищет покупателя на свои активы. Так, например, много претензий у украинской стороны к французской сети Auchan, которая не только сохранила свой бизнес в России, но и анонсирует новые проекты, в том числе — совместные проекты с подсанкционными российскими компаниями. Например, Auchan не стала открывать новые магазины в России, но активно расширяет интернет-торговлю, в том числе посредством маркетплейса "Сбермаркет", который принадлежит Сбербанку и Mail.ru Group.

В фокусе особого внимания — топливно-энергетические компании. Не секрет, что самыми болезненными для России являются санкции, бьющие по энергетическому сектору. Очередной пакет, вероятно, будет включать в себя потолок цен на российскую нефть. Разработка соответствующего механизма находится в финальной стадии, а сам он может начать действовать уже с декабря 2022 года. Издание Financial Times со ссылкой на свои источники даже успело подсчитать, что за счет снижения стоимости нефти потребителям удастся сэкономить $160 млрд для 50 крупнейших развивающихся рынков ежегодно. Обсуждается и возможность введения предельных цен на газ.

Одна из немногих возможностей для России смягчить удар от нефтяных санкций — развивать добывающие и транспортные проекты, переориентируя поставки на восток. И Россия, что не удивительно, этой возможностью активно пользуется. Удивительно то, что некоторые крупные западные компании продолжают помогать агрессору добиваться своих целей. Так, на днях агентство Reuters сообщило о том, что американская нефтесервисная компания Schlumberger не разрешает своим работникам в России переходить на дистанционную форму для работы за пределами страны, более того — выполняет предписания российских военкоматов, способствуя вручению своим работникам мобилизационных повесток.

Также 14 октября 2022 года стало известно о том, что украинская ассоциация Razom we stand и французская Darwin Climax Coalition подали жалобу в национальную антитеррористическую прокуратуру на TotalEnergies. В заявлении отмечается, что французский энергогигант после введения санкций продолжал эксплуатацию газовых месторождений в России, а также способствовал изготовлению топлива, которое могло использоваться российскими военными самолетами в Украине.

А вот британская компания Aggreko Limited до сих пор не избавилась от активов в России, хотя анонсировала свой уход еще в марте текущего года. В перечне западных компаний, составленном Киевской школой экономики, Aggreko все еще значится в "листе ожидания" на выход. И это спустя более чем полгода после объявления о закрытии бизнеса.

Дочерняя структура этой британской компании — ООО "Аггреко Евразия" — является одним из ключевых поставщиков электроэнергии для "Роснефти" в проекте освоения ряда месторождений на Таймыре. Компания является поставщиком автономных систем промышленного подогрева и охлаждения, играющих ключевую роль в арктических проектах "Роснефти", ориентированных на поставку нефти в Индию, Китай и другие азиатские страны. Получается, что одной рукой Великобритания наказывает Россию за ее агрессию против Украины, а другой — помогает ей снизить эффект от вводимых санкций.

Интерес представляют также потенциальные покупатели активов Aggreko в России. По некоторой информации, среди ключевых интересантов — уже упомянутая "Роснефть", с которой топ-менеджмент Aggreko находится в постоянном диалоге. То есть руководство Aggreko осознанно вступает в переговоры и рассматривает возможность сделки по продаже своих активов структурам, чьи конечные бенефициары напрямую связаны с "Роснефтью". По информации от другого потенциального покупателя — российской компании "Кастор", к финансированию потенциальной сделки планируется привлечь уже упоминавшийся "Сбербанк", о чем руководство Aggreko, безусловно, знает.

В случае с Aggreko пикантности ситуации придает то, что привлечение к сделке "Сбербанка" прямо сопряжено с контролем над британскими высокотехнологичными активами со стороны российского подсанкционного банка. Ведь именно эти активы выступят залогом для выдачи кредита.

И, если тот же Auchan ищет оправдание своим действиям в гуманитарных аспектах — в розничной сети работают свыше 30 тысяч сотрудников, закрытие магазинов сопряжено с их увольнением, — то в случае с нефтесервисными компаниями ситуация обстоит иначе. В их российских подразделениях не работают десятки тысяч человек, при этом использование западных технологий добычи углеводородов и обслуживания месторождений прямо бьет по эффективности вводимых с таким трудом западным санкциям в отношении российской энергетики.

Мы все еще задаемся вопросом о том, почему рекордные санкции против России не работают или работают не так, как должны? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности.