Делавэр смеется. Как США ставят крест на борьбе Евросоюза с офшорами

В случае принятия подобного решения, в довесок к существующим торговым войнам добавилось бы еще и глобальное трансатлантическое противостояние на оси фискальных и финансовых взаимоотношений двух глобальных субъектов мировой геополитики.

Как писал когда-то Джордж Оруэлл в своей сатирической притче "Скотный двор": "Все животные равны. Но некоторые животные равны более, чем другие". К сожалению, в мировой табели о рангах данный принцип избирательного выравнивания работает почище, чем на "Скотном дворе".

Как эта избирательность работает на практике, мы рассмотрим немного ниже, а пока остановимся на описании будущей модели регулирования.

В данный момент происходит адаптация на практике системы транснационального налогового контроля и трансграничного выравнивания фискального давления. По задумке ее авторов, налоговые гавани, где можно было укрывать капиталы практически с нулевой ставкой налогообложения, должны быть заблокированы для легального и системного бизнеса, который хочет работать на западных, наиболее ликвидных рынках. В 2018 г. еще действует некий переходной период, после которого страны, недостаточно противодействующие размыванию налогооблагаемой базы, почувствуют на себе все прелести жизни "дикарем", то есть без полноценных корреспондентских счетов в западных банках и в условиях блокирования инвестиционных потоков.

Вопросами монтажа глобальной системы налогового контроля, которая должна выровнять общемировой дисбаланс неравенства и снизить уровень коррупции, озаботилась Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). В принципе цели, задекларированные в ее программе налоговых реформ, достаточно просты и понятны: налоги должны платиться в тех странах, где они зарабатываются, и низкие ставки налогообложения должны применяться для стимулирования национальных производителей, а не для отмывания капиталов и снятия коррупционной ренты. Как показывают события последних десятилетий, прежняя офшорная система слишком дорого обходится миру, особенно в тот момент, когда мировая экономика выставляет консолидированный счет к оплате. Ведь если в офшоры приходят все новые коррупционеры и отмывальщики, то это значит, что где-то убывает, причем, как правило, в беднейших странах. Которые затем попадают в период социальной турбулентности, всевозможных революций и по итогу требуют миллиардных вливаний со стороны развитых стран, пытающихся таким образом купить себе годик-другой глобальной стабильности. Но проблему это не решает, даже более того - усугубляет: для помощи странам, которые теряют в офшорных зонах свой капитал, ведущие государства мира тратят внушительные суммы, для чего им приходится повышать налоговое давление уже у себя, в результате чего предприниматели выводят капиталы уже из них самих. 

В 1990-х каждый уважающий себя американский дантист или адвокат имел небольшой семейный офшорный фонд на Багамах или Бермудах, с тем чтобы иметь возможность профинансировать учебу детей в Гарварде.

На 70-м конгрессе Международной налоговой ассоциации в Мадриде были подведены итоги внедрения BEPS (Base Erosion and Profit Shifting) - 15 норм по борьбе с уклонением от уплаты налогов (план по противодействию размывания налоговой базы и выводу прибыли из-под налогообложения). Суть этой системы достаточно проста: валютный и банковский контроль за движением капиталов заменяется налоговым, то есть в случае уплаты налогов по установленным правилам контрагент получает возможность свободно перемещать свои ресурсы, вот только после уплаты налогов в странах с общей фискальной нагрузкой офшоры ему уже ни к чему.

В рамках сотрудничества BEPS были подписаны соглашения о применении MLI - многостороннего соглашения, которое предусматривает координацию международного налогового законодательства, отменяет систему налоговых льгот, уточняет понятия "резидентства" компаний, а также усовершенствует механизм налоговых споров. В странах - участниках соглашения отныне вводится понятие "деловой цели", то есть если транзакция была обусловлена не реальной деловой целью, а оптимизацией налогообложения, то она выводится из режима льготного налогообложения.

С помощью внедрения единого стандарта налоговой отчетности (CRS) налоговые органы в различных странах смогут в автоматическом режиме обмениваться друг с другом информацией о конечных бенефициарах, контролируемых иностранных компаний (КИК).

Имплементируется и GAAR (General Anti-Avoidance Rules) - правила борьбы с системными неплательщиками. Элементы этой системы уже появились в работе банков по отслеживанию операций физических лиц. Это изучение прежде всего бизнес-деятельности клиента, а также его имущественного и финансового состояния. В перспективе нормы GAAR могут распространиться и на клиентов - юридических лиц.

Благодаря этим мерам глобальный переток капиталов должен существенно минимизироваться до уровня экономически обоснованных транзакций, а движение капиталов в офшорные зоны будет жестко караться. А карать есть за что. По данным Национального бюро экономических исследований (NBER) США, офшорные активы в прошлом году достигли 10% мирового ВВП и 8% накоплений домохозяйств. В ценах 2007 г. (принятых за базу сравнения) - это примерно $5,6 трлн, причем уровень офшорного проникновения существенно отличается. Если в Швеции - это 2-3% ВВП, то в РФ, странах Персидского залива и Латинской Америки - 60% (наибольшие показатели оттока средств в офшоры зарегистрированы в сырьевых экономиках). В Украине данный показатель можно оценить на уровне 20-30%.

Самым крупным офшорным магнитом является Швейцария - 30% мирового оттока капитала. В затылок ей дышит Гонконг (15-20%). Азиатские финансовые центры вообще в последнее время перехватывают инициативу. Но не все мировые игроки хотят играть по правилам. В США уже давно действует своя особенная система налогового контроля: закон о налоговой отчетности по зарубежным счетам (Foreign Account Tax Compliance Act), сокращенно FATCA, который был имплементирован в 2010 г. после финансового кризиса. Суть его сводится к тому, что банки иностранных государств должны предоставлять информацию об операциях американских резидентов в данных странах. Вся эта информация концентрируется в Службе внутренних доходов и позволяет США бороться со своими "уклонистами". Существует две базовые модели по адаптации системы контроля в иностранных государствах. Первая модель предусматривает, что банки предоставляют необходимые данные в национальные фискальные органы, а те уже передают консолидированную информацию в США. Вторая модель работает более упрощенно - отчеты идут прямиком в Америку, минуя местных фискалов. Украина, кстати, работает по первой модели. Даже россияне, которые ревниво относятся к любой передаче информации "западным агентам", приняли закон о предоставлении указанных данных, ведь в случае отказа последствия для российской финансовой системы были бы куда печальнее, чем все санкции вместе взятые.

Все хотят иметь доступ к безналичному доллару, а это невозможно без наличия "быстрых" и прямых корреспондентских счетов в западных банках.

Как вы уже догадались, FATCA и BEPS работают несколько обособленно друг от друга. Американцев интересуют лишь их собственные "уклонисты" и, возможно, контрагенты из "стран - врагов Америки". А учитывая налоговую реформу Трампа и глобальное изменение вектора экономической политики в США, американцы не прочь и сами стать "тихой гаванью" для инвесторов из других стран, не исключая ЕС и развивающиеся рынки. Вся эта политика реализуется, исходя из известного техасского принципа: "проблемы индейцев шерифа не волнуют".

В первую очередь американцы отказались применять CRS, упомянутый выше, в соответствие с которым страны-участницы могут выявлять конечных бенефициаров. Данный фильтр является ключевым для стандартов BEPS и его отсутствие - прямой путь в черный список. В штатах Делавэр и Невада существуют законы, позволяющие анонимность конечных бенефициаров, благодаря чему там процветает трастовая форма организации бизнеса. Кроме того, США решили не девальвировать понятие банковской тайны и отказываются обмениваться информацией относительно банковских операций и бенефициарных активов. В Европарламенте признали, что по формальным признакам США уже подпадают под критерии страны, которую можно признать налоговой гаванью.

Но Европа пока не готова ставить знак равенства между Каймановыми островами и США, хотя и признает, что отсутствие в списке Штатов, а также Великобритании, которая никак не может разобраться со своими офшорными островами, весьма негативно влияет на весь фон борьбы с размыванием налоговой базы. Все прекрасно понимают, что без участия в данной программе крупнейшей экономики мира усилия всех остальных стран будут напоминать вычерпывание воды дуршлагом. Более того, европейцы не только не готовы применять к США стандартный набор санкций, но и откровенно побаиваются педалирования данного вопроса. Ведь американцы могут "психануть" и открыть еще пару офшорных штатов. А в таком случае "финансовая вода" может схлынуть не только с азиатских, но и с европейских рынков.

Пока ЕС ограничился составлением двух списков: черного, в который входят налоговые гавани, и серого, состоящего из стран, подлежащих более глубокому мониторингу. В первый попали такие страны, как Американское Самоа, Бахрейн, Гуам, Маршалловы острова, Намибия, Палау, Самоа, Сент-Люсия, Тринидад и Тобаго. Во второй - Барбадос, Гренада, Макао, Монголия, Объединенные Арабские Эмираты, Панама, Республика Корея. 

Операции со странами из черного списка могут быть существенно ограничены, включая и более тщательный финансовый мониторинг с блокированием сомнительных транзакций.

Вся эта история о том, как европейцы обижались на США, а американцы и не знали ничего, весьма познавательна и для Украины. Ведь мы еще не Польша и нуждаемся в применении весьма агрессивных моделей по снижению уровня налогообложения внутри страны: только так можно привлечь инвестиции в нашу высокорисковую экономику и активизировать внутреннее развитие. Что невозможно без проведения полномасштабной налоговой амнистии капиталов. Вот и выходит, что нам прямая дорога как минимум в серый список, ведь мы не США и в глазах европейцев больше схожи с Тунисом. Но попадание в серый список не будет являться критичным для нашей экономики: выгоды от роста инвестиций и амнистии капитала куда важнее. Нам нельзя попадать в черный список, ведь мы уже слишком сильно зависим от европейского товарного рынка и от мировых рынков капитала, особенно в части рефинансирования текущей внешней задолженности. А это значит, что фискальная реформа должна быть очень быстрой и эффективной, рассчитанной максимум на один год. Больше нам, к сожалению, не дадут.