Владислав Иноземцев: Идея абсолютной власти — очень русская идея. И это не лучшая инновация
"ДС" Есть ли в России видение, программа или стратегия того, что будет после Путина?
В.И. Нет. Более того, Путин сейчас становится очень нужным человеком не только в России, но также в Европе и Америке. В США рассказывают о хакерах, которые привели к поражению демократов. Это очень выгодно прежде всего самим демократам, которые хотят оправдаться за неудачи. И Путин будет всегда на первых обложках газет и журналов, потому что им можно объяснить все провалы. Франсуа Олланд может рассказывать при 5% популярности, что он не может баллотироваться из-за того, что Путин накачал рейтинг Марин Ле Пен. Сам ничего не делал, а Путин виноват. Это распространяется как эпидемия. Путин везде становится нужным человеком — даже в Киеве. Почему в Украине сложности в борьбе с коррупцией и реформами? Потому что идет война на Донбассе с путинской хунтой. Даже в самой Москве оппозиции легко объяснять, что она не может добиться хоть какой-нибудь популярности и поддержки в народе, потому что Путин "зажал все гайки". Мы бы хотели, но ничего не можем, потому что Путин. И точка.
"ДС" Это надолго?
В.И. У населения России ощущение, что Путин надолго. Он победит в 2018 году, возможно, изменит Конституцию и останется у власти и после 2024 года. Этот момент стабильности исключает потребность в стратегии. Кому сейчас интересно работать над стратегией на 2024 год, если никто не знает, какая будет экономика, как разовьются технологии, как изменится цена на нефть. Разрабатывать стратегию, момент реализации которой может никогда не наступить, мало кому интересно. Поэтому в России практически отсутствуют стратегические наработки, и я сомневаюсь, что в будущем они появятся.
Вот даже сейчас, когда экс-министр финансов Алексей Кудрин, уполномоченный при президенте России по правам предпринимателей Борис Титов или советник Путина Сергей Глазьев пишут программы, все это похоже на самообман, потому что люди пытаются рассказывать, что после 2018 года Путин проведет какие-то реформы. Какие реформы? А почему он не провел реформы в 2012 или 2014 годах? Потому что это будет последний срок у власти? Да кто вам сказал, что он последний? Такие люди из власти уходят только вперед ногами. Так что о "России после Путина" пока можно лишь мечтать.
"ДС" Возможно, это особый русский путь? Все-таки Россия — это Европа или нет?
В.И. Исторически развитие России проходило под влиянием вызовов как с Востока, так и с Запада. С Востока приходили монголы, с Запада ей угрожали Великое княжество Литовское, Речь Посполитая, наполеоновская Франция, в ХХ веке — Германия. Поэтому, когда вся страна формируется как "фронтирная" цивилизация, нельзя не задумываться о том, кто вы, кто ваши соседи, какое у вас отношение к внешнему миру. После того как Россия стала выходить из-под власти монголов, она двинулась на Восток — а это, понятное дело, не есть движение в сторону Европы (хотя российский восток в это время следовало воспринимать в чисто географическом, а не культурном смысле). Культурный код задавался православием, но это тоже противопоставляло Россию Европе. Создавалась христианская по своей сути, но неевропейская по пространственной определенности цивилизация.
При этом европейцы отвечали России некоторой взаимностью. Они в подавляющем большинстве не считали Россию Европой. Если полистать записки европейских путешественников, они называли нынешнюю Россию Московией или Тартарией и приписывали ей многие неевропейские признаки, причем иногда такие, которые на деле были почти неразличимы. Однако итальянец или немец, который приезжал тогда в Россию, не считал ее Европой.
Основной конфликт между Россией и Европой носил, на мой взгляд, религиозный характер и был предопределен великим христианским расколом. Россия в XIII–XIV веках отворачивалась от Европы, потому что видела в ней угрозу не только политическую, но и идеологическую. Ведь сразу после монгольского завоевания российская элита быстро нашла общий язык с Ордой, потому что Орда всегда была религиозно нейтральной. Монголы захватывали территорию и требовали дань, но не насаждали собственных правил. Проще говоря, князь становился посредником между своим народом и ханом, для которого он собирал деньги, часть оставляя и себе.
Стоит отметить и то, что монгольское нашествие давно забыто, но противостояния последних столетий — нет, а ведь угроза в большинстве случаев приходила из Европы: от Наполеона до Гитлера. И это вряд ли будет забыто. Так что вся нынешняя пропаганда против Европы, выпады в адрес европейских ценностей — это все наносное, но идея того, что Россия — не Европа, в народе сидит очень глубоко. В то же время нельзя сказать, что в России нет ничего европейского.
"ДС" Что вы имеете в виду?
В.И. Россия во все времена взаимодействовала преимущественно с Европой. Если мы посмотрим на волну европейской эмиграции в Россию, преимущественно в правящий класс, она колоссальна. Культурно до конца XIX века российская элита была европейской, хотя страна имела другие геополитические задачи, но логика развития была такой же. Марксизм тоже пришел к нам не из Китая. И сколько бы Россия ни заявляла, что она не Европа, она остается европейской по сути страной — в ее геополитике, методах создания союзов, разделе зон влияния, распространении технологий, проведении индустриализации, создании регулярной армии. Это все то, что было в Европе. Повторю: Россия не придумала никакой своей идеологии. От христианства к конституционной монархии, коммунизму и демократии — все это не сугубо российское, а европейское. Хотя Россия смогла заимствовать одну технологию и у монголов.
"ДС" Бюрократию?
В.И. Нет. Бюрократии у монголов было мало. Там была организация контроля над пространством. Перевалочные станции были монгольским изобретением. Нигде в Европе так быстро не передавали информацию. Монголы просто меняли коней и доставляли приказы быстро, создавая при этом опорные точки на подконтрольной территории. Московия это взяла себе, что позволило Москве контролировать континентальную территорию больших размеров. Это смогла только Россия, а до этого монголы, европейцы же предпочитали морскую экспансию. Взаимоотношения России и Европы сегодня очень противоречивы. Но иначе и не может быть. Сегодня Россия действует ровно так же, как действовали европейцы 100 лет назад. Это и маниакальная идея территориальной экспансии, и принципы союзничества, и стремление выделить зоны влияния, даже та же приверженность военной силе — это европейское, ничего неевропейского в этом нет. Только это старые, а не современные европейские принципы.
Говорят, например, о правах человека и европейских ценностях, но эти ценности стали такими, какими мы их сейчас знаем, несколько десятилетий назад. Тот же фашизм был очень европейским феноменом, ничем не менее европейским, чем права человека. Поэтому Европу надо воспринимать комплексно, и с политической точки зрения ничего неевропейского в России нет.
"ДС" Может, все-таки есть немного?
В.И. Когда говорят, что это азиатская страна, в чем ее азиатскость? В попытке захватить соседей? В тупом подчинении правителю? Но это было и в Европе. В нетерпимости к другим религиозным предпочтениям? А что происходило в Европе во время Реформации? Поэтому я не вижу ничего азиатского. Родовые связи, характерные для Ближнего Востока и Азии, клановость — этого в России нет, русские очень индивидуализированы и даже атомизированы. Конечно, представить Россию Азией — красивая идея, но это мешает понять, что действительно угрожает Украине.
"ДС" А что угрожает?
В.И. Угрожает страна, которая действует так, как европейцы действовали 100 лет назад, а не так, как монголы действовали 800 лет назад.
"ДС" Если посмотреть на европейский процесс national building, то, грубо говоря, между Западной и Восточной Европой есть различия. В одних государствах создавали нации, в других нации — государства. Восточноевропейский процесс хорошо описал чешский историк Мирослав Грох. Поэтому вопрос: что такое Россия, кто такие россияне, где их территория, где границы?
В.И. Здесь тяжело дать ответ. Вопрос, кто такие россияне, не дает ответа на вопрос, где их границы. Россияне формовались долгое время, и эта нация провела одну из самых масштабных в мире экспансий. Ядро россиян сформировалось в пределах Московской Руси как смесь местного, славянского и татарского населения. В таком контексте русские сложились как народ, а не нация, где-то в XVI веке. А вот что россияне сейчас из себя представляют — .это другое явление. Россия формировалась как имперская страна, но очень особенная, создававшая колонии на собственной территории.
Если у Англии были колонии, населенные выходцами с Британских островов, но располагались за океаном, а также подконтрольные территории с чужим населением в Африке и Индии, в России все ее завоевания интегрировались внутри страны. Сибирь — это своего рода "Новый Свет" Московии, а вот Средняя Азия и Кавказ — это "наша Африка", которую удержали военным образом, где административное управление было таким же, как в Киевской или Новгородской губерниях, но русские не были там этническим большинством никогда. Однако формально даже накануне распада СССР это была одна страна. Такая ситуация привела к тому, что политическая нация по большому счету не была этнически русской. Дворяне имели татарские, кавказские, немецкие корни.
"ДС" И канцлер Александр Безбородько...
В.И. Конечно. Поэтому Россия — не вполне "национальная" страна. Это создает очень серьезные проблемы. Европейцы уже прошли период формирования своих наций, но в России по большому счету данный процесс даже не начался. Есть народ, но так и не выстроена нация. Нынешняя самоопределение России — большая проблема. Нации создавались в условиях территориальной определенности. В России идея "русского мира" и национального возрождения рассматриваются через имперскость. Однако империя и нация — очень разные вещи. Поэтому я не могу сказать, что в России идет процесс формирования российской нации. Наоборот, мне кажется, власти делают все для того, чтобы этого не происходило.
"ДС" Почему? Ощущается опасность появления какой-то субъектности у народа?
В.И. Не могу прокомментировать ощущение опасности или его отсутствие. Это движение против общего тренда. Идея создать российскую нацию как нацию политическую, со своими конкретными задачами, стратегией — в этом плане ничего не делается. Когда Путин говорит о "генетическом коде", мне это трудно комментировать (Цитата из выступления президента РФ В. Путина от 17 апреля 2014 г.: "Наш генетический код — одно из наших конкретных преимуществ. Мы этого не чувствуем, но это наверняка есть. Что же такое наши особенности? В их основе лежат ценностные ориентиры. Русский человек, или, точнее, человек русского мира, думает, что есть какое-то высшее, моральное начало у человека, и поэтому русский человек обращен больше не в себя любимого, он развернут вовне". — "ДС".)
"ДС" Вы упомянули Сибирь, но оттуда люди уезжают или в лучшем случае население остается на стабильном уровне, а в США люди едут и сейчас...
В.И. Это разные вещи. Россия бóльшую часть своей истории была ресурсной страной: пушнина, золото, зерно, а теперь нефть и газ. Но в любом случае давно стало ясно, что за ресурсами надо идти в далекие края. Даже Ломоносов, при всей вере в научный прогресс, говорил: "Богатство России будет прирастать Севером и Сибирью". Так оно и вышло. Сибирь не надо сравнивать с Америкой, скорее с Канадой. Канада тоже в значительной степени живет за счет ресурсов, которые расположены в отдаленных районах. Север Канады тоже разрабатывался вахтовым методом, чем больше городов на самом Севере — тем сильнее давление на экономику. То, что оттуда выезжает население, — это не страшная трагедия. Российский Дальний Восток сегодня все равно населен вдвое плотнее Аляски и в восемь раз плотнее канадских северных территорий.
Сегодня контроль над территориями определяется не количеством жителей, а стратегическим планом их развития. Поэтому увеличивать искусственно количество жителей не нужно, люди должны жить в тех районах, которые лучше приспособлены к жизни.
А что касается перспектив, Россия не может родить какую-то новую концепцию своего развития, потому что она была и остается "придавленной" собственной властью. Вот посмотрите на само понятие "государство": в русском языке оно происходит от государя, владыки. В западноевропейских языках нет такой коннотации, а есть state (анг.), estado (исп.), état (фран.) — все эти слова идут от латинского status, обозначающего отношения людей друг к другу, своего рода иерархию. Немецкое Reich указывает на преемственность рода. Тоже другая коннотация, но не господство. В Китае государство обозначают два иероглифа — "вождь" и "стена", что говорит о территориальных границах. Но нигде нет понимания господства над тобой чего-то. Макиавелли говорил не о государе, а о il Principe — принцепсе, первом среди равных. Платон писал о Πολιτεία — политически организованном обществе. Идея абсолютной власти — очень русская идея. И это не лучшая инновация. А ее сейчас выдвигают чуть ли не на первый план.
Владислав Иноземцев, российский экономист и социолог
Родился в 1968 г. в г. Горьком (Нижний Новгород).
В 1989 г. с отличием окончил экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. C 1994 г. — кандидат экономических наук (экономический факультет МГУ). С 1999 г. — доктор экономических наук (Институт мировой экономики и международных отношений РАН).
В 1991–1992 гг. — сотрудник теоретического журнала ЦК КПСС "Коммунист". В 1991–1993 гг. — эксперт по экономическим проблемам парламентской фракции партии "Свободная Россия" в Верховном Совете Российской Федерации.
С 1993 г. — вице-президент, с 1995 г. — первый заместитель председателя правления, с 1999-го по 2003 г. — председатель правления коммерческого банка "Московско-Парижский Банк" (г. Москва).
Основатель (1996 г.), научный руководитель и директор автономной некоммерческой организации "Центр исследований постиндустриального общества" (г. Москва). С 1999 г. — заместитель главного редактора, в 2003–2011 гг. — главный редактор журнала "Свободная мысль".
Колумнист газет "Ведомости", "PБК-daily", "Московский комсомолец", постоянный автор журналов "Профиль" и The New Times.
Член Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) и Российского совета по международным делам (РСМД).
Visiting fellow ("приглашенный научный сотрудник") в Institut für die Wissenschaftenvom Menschen (Вена, Австрия) и Center for Strategic and International Studies (Вашингтон, США).
