Украинцы, идите домой. Как реформа рынка труда ЕС лишит наших сограждан работы в Европе (ИНФОГРАФИКА)
Франция как тормоз
Транспортный коллапс, километровые очереди на заправках, забаррикадированные школы с одичавшими и революционно настроенными школьниками, миллионные демонстрации - такова была реакция общества на прошлую попытку французского правительства изменить трудовое законодательство. На последнем году своего президентства Фансуа Олланд рискнул провести реформу архаичного французского рынка труда и проиграл. Проиграли и его оппоненты (рабочие и профсоюзы), которые в 2016 г. предпочли сохранить 30-летнюю традицию не менять Трудовой кодекс.
Когда новый президент Эммануэль Макрон в сентябре 2017-го представил свою реформу рынка труда, французы не вышли на улицы. Они наконец осознали, что Франция, в отличие от остальной Европы, не в состоянии адекватно реагировать на вызовы, стоящие перед современным работающим европейцем. За свою отсталость страна платит растущей безработицей, уходом бизнеса в тень и снижением темпов экономического роста. Каким бы низким ни был уровень популярности президента Макрона, именно ему и его кабинету придется возвращать Францию на позиции экономического локомотива Европы, и без глубокого реформирования рынка труда это сделать невозможно.
"Мы не можем говорить о какой-либо долгосрочной экономической стабильности в еврозоне, если Франция не станет на путь структурных трудовых реформ, какие были проведены, к примеру, в Испании, Португалии или Ирландии", - считает Карен Лану, ведущий специалист брюссельского исследовательского института Center for European Policy Studies.
В Евросоюзе вздохнули с облегчением, когда Макрону удалось передать в парламент для утверждения пакет изменений в Трудовой кодекс. По мнению европейских экономистов, низкие темпы экономического роста Франции последнего десятилетия и стабильно увеличивающееся количество безработных - это не сугубо французская проблема. На Париж приходится рассчитывать все меньше, когда речь идет о совместных усилиях по обеспечению стабильности европейской экономики в целом и евровалюты в частности. "Если экономическая стабильность в Европе будет опираться только на Германию, то рано или поздно наступит коллапс евро", - прогнозирует Лану, добавляя, что Франции необходимо на деле доказать свою претензию на звание экономического столпа Евросоюза, каким сегодня является Германия.
"Когда мы, например, посмотрим на показатель соотношения госдолга к ВВП, то Франция по своей экономической модели скорее будет напоминать Италию, чем Германию, - считает экономист Себастьян Маллаби из Council for Foreign Affairs. - Еще 15 лет назад французская и немецкая экономики были сопоставимы по размеру и значимости для ЕС. С тех пор Германия прошла путь многочисленных и успешных микрореформ. А Франция так и осталась стоять на месте".
Что сделали немцы
Сравнения немецкой и французской экономик 15-летней давности, когда они якобы были одинаково сильными, не должны вызывать у Франции ностальгию по былому величию. Если на то время французская экономика и была успешной, то Германия, наоборот, переживала глубокий кризис. К концу 90-х безработица в Германии превышала 10%, а госбюджет пребывал в хроническом дефиците. Спекуляции с немецкой маркой и финансовое бремя объединения двух Германий только усугубляли ситуацию. Немецкую экономику называли "европейским больным", и лечить ее было некому, кроме самих немцев, конечно.
"Самолечение" Германии началось с серии небольших реформ на рынке труда, которые были направлены на увеличение производительности, сокращение удельных издержек труда и контроль роста зарплат. В период с 1999 по 2007 гг. удельные трудовые издержки - отношение роста зарплат в валютном выражении к росту производительности труда - сократились на 16%. Иными словами, немцы стали работать более эффективно, не получая за это дополнительного вознаграждения: рост зарплат ограничивался 1% в год, в то время как в других развитых государствах зарплаты увеличивали в среднем на 3,5% в год.
Немецким рабочим помогали профсоюзы, представители которых были допущены в правления крупнейших корпораций и непосредственно могли проникнуться значимостью долгосрочных корпоративных стратегий, а не идти на поводу сиюминутных выгод. Компании, в свою очередь, предлагали альтернативные росту зарплат бонусы для рабочих, как, например, бесплатное повышение квалификации или гибкий график работы.
Также еще в конце 90-х в Германии, не без согласия профсоюзов, было принято решение отказаться от практики единого размера заработной платы для той или иной отрасли промышленности. Вместо этого была взята на вооружение так называемая секторальная схема - размер зарплаты стал зависеть от особенностей каждого отдельного региона, компании и т. д. В результате сложилась ситуация, когда плата за труд высококвалифицированных рабочих стабильно увеличивалась, а стоимость низкооплачиваемого труда, наоборот, снижалась.
Компаниям переход на секторальную схему сэкономил миллиарды евро за счет снижения издержек на рабочую силу и удешевления стоимости услуг.
С начала нулевых администрация канцлера Шредера начала активную борьбу с безработицей. В 2002 г. для этих целей была создана специальная комиссия, в состав которой вошли как руководители компаний, так и профсоюзные лидеры, а возглавил ее Петер Харц, исполнительный директор Volkswagen. Разработанный комиссией пакет предложений стал частью реформы "Повестка 2010", внедрявшейся в четыре этапа. На последнем этапе (январь 2005 г.) была произведена "чистка" безработных: для тех, кто долго не находил работу, пособия по безработице были сокращены до фиксированной ставки вне зависимости от уровня их заработка на последнем месте работы.
Нам того же и побольше
Президент Макрон решил не брезговать немецким опытом и внедрить, хотя бы отчасти, то, что удалось воплотить в жизнь Германии. В первую очередь Франция переходит на секторальную схему трудовых договоров. Французские профсоюзы согласились отказаться от унифицированных для каждой отдельной индустрии условий труда и предоставить возможность работнику вести переговоры по зарплате непосредственно с работодателем и местными профсоюзными ячейками, если в услугах последних будет необходимость. Теперь отдельно взятый французский рабочий на автосборочном заводе, расположенном в одной части страны, будет получать зарплату, отличную от той, которую получит рабочий на другом автосборочном заводе в другой части страны. До сегодняшнего момента этим рабочим платили одинаково.
"Макрон хочет сломать старую систему, и есть шансы, что ему это удастся", - надеется Агнес Бенаси-Кере, экономист из полунезависимого исследовательского центра Council on Economic Analysis, готовящего регулярные экономические отчеты для французских премьер-министров. Под старой системой подразумевается все профсоюзное движение Франции, долгое время тормозившее реформы. У профсоюзов забирают возможность устанавливать правила на общенациональном уровне. Макрону пришлось в течение нескольких месяцев провести более 100 встреч с профсоюзными лидерами, чтобы убедить их сдать свои позиции. У французского президента был отличный аргумент, который он позаимствовал из немецкой практики: если в 90-х в стагнирующей Германии 35% всех работающих состояли в профсоюзах, то в 2013 г. - в процветающей Германии только 13% работников имели профсоюзный билет. Немецкие рабочие и профсоюзы перешли на новый уровень сотрудничества, что теперь пытается сделать и Франция с неодобрительного согласия архаичных и могущественных профсоюзов.
В теории переход на секторальную схему должен помочь Франции справиться с целым рядом проблем, часть из которых являются сугубо национальными, часть - характерными для всего европейского рынка труда. Новая практика заключения трудовых договоров с учетом локальных особенностей позволит компаниям повысить конкурентоспособность за счет сокращения трудовых издержек. Им также более не придется выплачивать дорогие увольнительные пособия, навязанные национальными профсоюзами. Это упростит практику увольнения и найма сотрудников, что, в свою очередь, должно прибавить гибкости всему рынку труда.
Желаемая гибкость развяжет руки малому и среднему бизнесу (компании с работниками до 50 человек составляют основную часть французских предприятий), который получит возможность более активно нанимать и увольнять рабочих.
Запуская водоворот "текучки кадров", французское правительство надеется вовлечь в этот процесс "маргинальную" рабочую силу, остающуюся на задворках национального рынка труда.
В первую очередь речь идет о так называемых долгосрочных безработных, которые составляют 4,8% от всех неработающих во Франции. Число таких людей превышает аналогичную категорию безработных в других развитых европейских странах.
Безработная молодежь
Но главная задача, которую должна решить практика упрощенного найма/увольнения, - это создание условий для трудоустройства молодежи. Большинству стран Евросоюза начиная с конца нулевых удалось в той или иной мере провести реформы или создать специальные возможности для молодых людей, делающих первые шаги на рынке труда. Франция долгое время игнорировала проблему, бросив молодежь, пытающуюся обеспечить себе средства к существованию, на произвол судьбы. Результат такого пренебрежительного отношения - один из самых высоких показателей безработицы в Европе среди людей в возрасте от 17 до 24 лет. Официальный уровень безработицы во Франции составляет 10%, но безработица среди молодежи - 20%, а в некоторых французских регионах превышает 40%.
Не случайно президент Макрон избрал Австрию первым пунктом назначения своего восточноевропейского турне, завершившемся в конце августа. Австрийское правительство начиная с 2015 г. провело ряд успешных реформ, нацеленных на вовлечение молодежи в рынок труда. Особое внимание уделялось предоставлению возможностей трудоустройства для молодых людей, только что окончивших школу, и даже для тех, кто решил бросить старшие классы и попытать счастья во взрослой жизни. Таких в Австрии около 15 тыс., т. е. 6,7% от общего количества подростков 15-17 лет. Суть "молодежных" реформ достаточно проста - создание разного рода тренинговых программ, дающих молодым людям профессиональные навыки в той или иной области. Но речь идет не только об обучении: вчерашний школьник, прошедший подобную тренинговую программу, гарантированно получал работу, расположенную в радиусе 20 км от своей школы/дома. В итоге незадействованная на рынке труда австрийская молодежь составляет всего 7,3%. Нормой для стран Евросоюза считается 9,5%, это целевой показатель, которого, согласно общеевропейским директивам, страны - члены ЕС должны достичь к 2020 г.
Проблема с молодежью имеет еще одно измерение, характерное для всего европейского рынка труда. Именно молодые люди плюс существенное количество пожилых, кому за 65, составляют основу так называемых самозанятых европейских рабочих. В самозанятости нет никакой анафемы, но Европу тревожит их количество: 14% (33 млн человек) от всех работающих в странах ЕС. Как показывают результаты исследований, проведенных за последние несколько лет в большинстве европейских стран, существует прямая зависимость между уровнем безработицы и количеством самозанятых. В Дании, например, в эту категорию входит всего 4% рабочей силы при показателе безработицы в 5,7%. В Испании же фрилансеров более 25%, а безработица составляет 17,8%. Как раз высокий уровень безработицы и толкает людей на фриланс, так как всех безработных государство не может обеспечить высокими пособиями. Поэтому молодые люди, старики, матери с малолетними детьми и низкооплачиваемые работники ищут разного рода подработки, чтобы обеспечить себе необходимый для проживания минимум.
Проблема слишком комплексная, чтобы решить ее на общеевропейском уровне одним махом. Поэтому каждая страна в отдельности разбирает ее на части и решает постепенно. Проще всего, в теории, конечно, убрать из фриланса стариков и сделать их полноправной частью рынка труда. Средняя продолжительность жизни в ЕС-28 в 2015 г. составляла 80,6 года. Пожилые люди, входящие в пенсионный возраст (60-65 лет), особенно в экономически развитых странах, могут и хотят работать, но вынуждены уходить на вольные хлеба ввиду отсутствия достойных и специализированных под их потребности видов работы.
Финляндия решила проблему путем индексации пенсий, привязав их к динамике изменения средней продолжительности жизни.
Иными словами, финны могут работать до глубокой старости, если на то будет их воля, получая зарплату, из которой будет начисляться пенсия, когда человек решит завязать с карьерой.
Трудовая пенсия индексируется каждый год. Эта схема рассматривается как приемлемая модель для внедрения в большинстве стран Евросоюза, однако сами страны будут решать - брать ее на вооружение или нет.
Изгнание восточноевропейцев
Австрия решила еще одну характерную для современного рынка труда проблему, которую президент Макрон собирается искоренить не только во Франции, но и во всей Европе. В 2016 г. австрийское правительство утвердило Закон о противодействии зарплатному и социальному демпингу. Он вступил в силу в 2017-м и по нему уже оштрафовано компаний на 5 млн евро и депортировано 1500 иностранных рабочих.
Закон теоретически встает на защиту одной из ключевых свобод ЕС - свободу европейца работать в любой стране ЕС на равных правах с местными гражданами. Так, любой поляк, к примеру, может работать на французской стройке, получая при этом зарплату француза. Но на практике этого не происходит: поляк работает на французской стройке, но не как равноправный трудяга, а как командировочный рабочий, нанятый польской фирмой для работы по краткосрочному контракту во Франции. По такому контракту он получает минимальную французскую зарплату, а это 1400 евро, что много для поляка, мало для француза и выгодно для нанимателя.
Схема командировочных в последние годы набрала большой размах, и в нее вовлечены более 20 млн человек, в основном выходцев из стран Центральной Европы и Балкан. По подсчетам Эммануэля Макрона, во Франции работают 300 тыс. командировочных рабочих. Как показывает австрийская практика, таких рабочих и нанявшие их компании можно вычислять и штрафовать, отбивая у других охоту нанимать дешевых иностранцев. Их место должны занять местные рабочие. Такой вот метод кнута в борьбе с безработицей.
Против инициативы Макрона навести порядок в вопросе командировочных рабочих выступили лидеры балтийских и центральноевропейских стран. "Мы не согласны с представленными новыми правилами, которые приведут к уничтожению польских транспортных компаний на европейском рынке", - отреагировала премьер-министр Польши Беата Шидло на французскую Директиву о командировочных рабочих, вошедшую в пакет представленных Макроном законов о реформировании рынка труда. Заявление польского премьера поддержали ее коллеги из трех балтийских государств, где зарегистрированы большинство европейских транспортных компаний, занимающихся дальними автоперевозками. Особенность этих компаний - водители зарегистрированы по схеме командировочных рабочих, что снижает издержки перевозчикам, а дальнобойщикам из "небогатых" стран ЕС обеспечивает высокую, по их меркам, зарплату. Для Балтии и Польши транспортные компании - прибыльная часть экономики, а Испания, к примеру, потеряла рынок перевозок, на котором теперь доминируют компании с Востока.
Если за Францией последуют другие страны Евросоюза, где актуальна проблема зарплатного и социального демпинга (Испания, Италия, скандинавские страны), то в Восточную Европу с "западных заработков" вернутся сотни тысяч трудоспособных граждан.
Для рынка рабочей силы стран Центральной Европы, переживающей острый дефицит рабочих рук, такой массовый исход будет иметь позитивное влияние, но в среднесрочной перспективе. В краткосрочной - хаос и политическую нестабильность, чего и боятся политики, призывая Макрона повременить с той частью реформ, где речь идет о командировочных рабочих.
В Польше по командировочной схеме на Западе работает 500 тыс. человек. И они вынуждены будут вернуться домой. К ним присоединятся еще сотни тысяч, "изгнанных" из Великобритании после Brexit.
"Правительство Терезы Мэй серьезно усложнит жизнь иностранным рабочим после выхода Британии из ЕС", - считает газета The Guardian, опубликовавшая выдержки из проекта о будущих особенностях местного рынка труда. В частности, низкооплачиваемый иностранный рабочий может трудиться в Великобритании не больше двух лет, а высокооплачиваемый - не больше пяти. Приехать в Британию на работу можно будет только по загранпаспорту и только при наличии контракта. На этом ограничения не заканчиваются, но цель их ясна - заменить иностранного рабочего британским.
В 2016 г. 3 млн поляков стали самым многочисленным национальным меньшинством в Великобритании, обогнав индусов. Сколько из них вернется домой после Brexit, предсказать затруднительно. Но, судя по историям, которые доводилось слышать в последние несколько недель, то один, то другой украинец возвращается из Польши, так как не может найти работу, хотя еще пару месяцев назад проблем с поиском работы не было, - исход поляков из Британии уже начался. За ним последует исход украинцев из Польши и других стран. Несколько миллионов украинцев спасали государства Центральной Европы от кризиса на рынке труда, заполняя вакансии уехавших на Запад местных. Но очень скоро услуги наших заробитчан не понадобятся. Им придется возвращаться. И вряд ли они захотят жить по советскому Трудовому кодексу 1972 г., насмотревшись на права и привилегии среднего европейского рабочего.
Европа на волне роста
Уже к середине 2013 г. ЕС полностью восстановился от тяжелых последствий глобального экономического кризиса конца нулевых. С этого периода Брюссель фиксирует только положительную динамику макроэкономических показателей, убеждая себя и других, что европейская экономика движется в правильном направлении. По результатам 2016 г. ВВП Евросоюза вырос на 1,9% (1,8% для еврозоны) по сравнению с показателем 2015-го, и при отсутствии форс-мажоров дальнейшее развитие будет происходить в том же темпе, что и сегодня.
Ключевым фактором, движущим европейскую экономику, является рынок труда. В середине прошлого года статистические показатели по рынку труда достигли своих докризисных пиковых значений и продолжают расти, ставя рекорды в отдельных сегментах. Так, по результатам первого квартала 2017 г. общее число занятых в ЕС составило 234,2 млн человек: столько людей в Европе еще не работало. Процент занятых от общего числа трудоспособного населения в ЕС превысил аналогичный показатель американского рынка труда и вплотную приблизился к заветным 75%, еще семь лет назад обозначенным как стратегическая цель в общеевропейской программе развития "Европа 2020". Пока работой обеспечены только 71,1% всего трудоспособного населения Евросоюза.
Соответственно, параллельным темпом идет сокращение уровня безработицы: до 8% (10% для еврозоны) в 2016 г. По стоянию на начало 2017-го в ЕС не имели работы 20,3 млн человек. Это на 5,4 млн меньше, чем в середине 2013-го, когда евроэкономика официально вышла из кризиса, но на 4,1 млн больше, чем в докризисном 2008 г.
Европейская статистика указывает на еще один положительный тренд: рост продуктивности рабочей силы. Последние три года продуктивность растет в среднем на 0,6% в год, хотя в период с 1995 по 2007 гг. темп роста данного показателя не опускался ниже 1,5%.
Все вышеперечисленные показатели - это "средняя температура по палате", объединяющая в одно целое все 28 стран Евросоюза. Она свидетельствует, что пациент жив. Но ЕС слишком большой и разнородный, и отличия между странами-членами все еще слишком существенны, даже когда речь идет о самых общих показателях, характеризирующих рынок труда. Так, к примеру, официальная безработица в Чехии, Германии или на Мальте варьируется в диапазоне 5-6%, в то время как в Испании и на Кипре - 20%. Только в Нидерландах, Великобритании и Словении продуктивность рабочего превышает докризисные показатели, тогда как в остальных странах эффективность работников еще не достигла желаемых результатов.
В общем, что касается рынка труда, то только семь стран достигли целевых показателей, обозначенных в программе "Европа 2020".
Для большинства других еще есть время, чтобы успеть выполнить стратегические задачи. Но для таких стран, как Греция и Испания, с перспективы сегодняшнего дня это практически нереально.
Реформирование рынка труда
Можно выделить три фазы реформ, пройденные европейскими странами за последние девять лет.
В первую фазу (2008-2009 гг.) основной акцент был сделан на предоставление пакетов фискального стимулирования - снижение ставок налогов на зарплату, увеличение социальных пакетов для занятых, внедрение практики краткосрочных контрактов для желающих подзаработать на оплачиваемых государством должностях и т. д. Подобные меры должны были выполнить ключевую на тот момент задачу: избежать массовых увольнений и разрядить социальное напряжение в обществе.
Для второй фазы (2010-2012 гг.) характерен противоположный вектор реформ: увеличение ставок налогообложения заработной платы, сокращение и сворачивание пакетов фискального стимулирования, введение контроля роста зарплат и т. д. Это был период осознания необходимости проведения дальнейших, более фундаментальных реформ рынка труда.
Начиная с 2013 г. (третья фаза) европейские страны проводят точечные изменения в трудовом законодательстве, подчищая ограничения и приводя рынок в состояние гибкости и развития. Краткосрочные задачи, вызванные кризисом, решены, и страны взялись за устранение более сложных проблем. Так, Болгария, Франция, Ирландия, Латвия, Испания и Словакия сконцентрировались на вовлечении в рынок труда безработных, которые продолжительный период времени не могли найти работу. В Чехии прошла реорганизация принципов работы государственных центров занятости. В Латвии ввели обязательную регистрацию вакансий. В Италии, Словакии и Великобритании основной акцент был сделан на развитие программ обучения и переквалификации персонала. В Венгрии, Греции и Румынии уровень занятости поддерживался за счет новых госпрограмм найма на вакансии в госсекторе.
Часть стран Евросоюза также провела реформы налогового законодательства, снижая налоговое бремя на фонды заработной платы. Австрийский пакет налоговых реформ, к примеру, включил сокращение ставки персонального налога на прибыль с 36,5 до 25%. Параллельно была введена новая шестиуровневая шкала ставок, устанавливающая ту или иную ставку налога в зависимости от суммы дохода гражданина. Так, доход выше 1 млн евро в год облагается налогом в 55% (ранее 50%). Напротив, тот, кто получает меньше 11 тыс. евро, освобождается от налогов. Для работающих семей с детьми была в два раза увеличена налоговая компенсация на одного ребенка - до 450 евро. В общем, так называемый налоговый клин - разница между брутто- и нетто-зарплатой - в среднем сократился с 49,3 до 46,7%, что позволило Австрии перебраться со второй на седьмую строчку стран - членов ЕС с наивысшим уровнем налогообложения заработной платы.
Бельгийский вариант налоговых реформ включает, помимо сокращения ставок подоходного налога, уменьшение обязательных социальных отчислений, взимаемых с брутто-зарплаты, с 32 до 25%. Причем от выплаты социальных отчислений были освобождены - если не полностью, то хотя бы частично - низкооплачиваемые рабочие, люди, получившие свою первую работу, и работающие пенсионеры.
Налоговые реформы, которые в последние несколько лет также прошли в Нидерландах, Греции и Латвии, имеют одну общую черту: снижение ставок налогообложения для людей с низким уровнем доходов (и, напротив, увеличение ставок для людей с высокими доходами), для социально уязвимых категорий граждан (молодежь, старики и работающие родители). Эти шаги, по мнению реформаторов, должны стимулировать людей устраиваться на долгосрочную работу, где они будут получать на руки больше денег, чем получали бы ранее. С макроэкономической точки зрения увеличение размера нетто-зарплат сокращает уровень безработицы, увеличивает внутреннее потребление и рост экономики в целом.
Советский реликт в Украине
Среди законов, регулирующих рынок труда в Украине, базовым до сих пор является Кодекс законов о труде, действующий с 1972 г. и латавшийся за годы независимости более 100 раз. На смену ему вот уж более 15 лет готовится Трудовой кодекс Украины. На данный момент его проект ожидает второе чтение в Верховной Раде. Проект кодекса подвергается многочисленной критике за существенное сужение прав работников и усиление позиций работодателей.
Существует также ряд нормативных актов, регулирующих отдельные вопросы рынка труда. К ним следует отнести действующий до сих пор Закон УССР от 03.07.1991 г. "О повышении социальных гарантий для трудящихся". Закон содержит, по сути, единственную норму, устанавливающую минимальную ставку пособия по временной нетрудоспособности в размере 90% от минимальной заработной платы. При этом закон не определяет размер пособия в связи с уходом за заболевшим ребенком до 14 лет, отсылая в этом случае к Закону "О государственной помощи семьям с детьми". К подобным актам также можно отнести Закон Украины от 06.09.2012 г. "О стимулировании инвестиционной деятельности в приоритетных отраслях экономики с целью создания новых рабочих мест", предусматривающий господдержку инвестиционных проектов в приоритетных отраслях экономики. Для получения такой поддержки, согласно закону, инвестпроект должен предусматривать создание за два года новых рабочих мест для работников, непосредственно задействованных в производственных процессах, в количестве: для большого бизнеса - не менее 150, среднего бизнеса - не менее 50, малого бизнеса - не менее 25.
При этом средняя зарплата работников должна не менее чем в 2,5 раза превышать минимальную, предусмотренную законодательством на 1 января соответствующего года.
О ходе реализации норм закона можно судить по тому, что информация о регистрации инвестпроектов на сайте Минэкономразвития, предоставленная в форме извлечения из Реестра инвестиционных проектов и проектных (инвестиционных) предложений, не обновлялась чуть менее года. По состоянию же на
18 октября 2016 г. было зарегистрировано 47 проектов, при этом финансирование не получил ни один из них.
Ключевое место занимает также Закон "О занятости населения", устанавливающий госгарантии в сфере занятости, а также принципы и основные направления госполитики в этой сфере. Для реализации норм закона Кабмин периодически принимает программы содействия занятости населения. Нынешняя программа была принята в 2012 г. и рассчитана на период до конца этого года. О ее реалистичности можно судить по целям и прогнозированным показателям. Так, уровень занятости граждан от 15 до 70 лет для 2017 г. запланирован в промежутке 21,2-21,4 млн. Согласно же официальной статистике по итогам первого квартала 2017 г. уровень занятости составляет 17,67 млн граждан указанного возраста. Разница - более 3,5 млн. Безработица, запланированная на уровне 6,3-6,6%, составляет на конец первого квартала 2017 г. 10,1%. Существующие на данный момент тенденции на рынке труда Украины вряд ли позволят ощутимо приблизиться к запланированным параметрам.
То есть, как можно видеть, отечественные нормативно-правовые акты в сфере занятости изобилуют декларативными нормами. Декларативность и популизм отечественного законодательства в целом унаследованы от советской школы нормотворчества. Как следствие, красиво сформулированные нормы подчас просто невозможно выполнить.
Действие даже выполнимых норм нередко сводится на нет самой практикой их применения. При неспособности государства обеспечить право граждан на труд с достойной оплатой периодически слышатся заявления чиновников о серьезном прорыве в этой сфере. Основанные скорее на игре цифр, чем на реальных результатах деятельности, эти утверждения вызывают у граждан обоснованное недоверие.
