Банан в кулаке. Когда Украина поймет, что трудовая миграция превратила ее в обезьяну в ловушке

Непочетное "золото"

В рейтинге, который является составной частью аналитического обзора Global Economy Watch, публикуемого консалтинговой компанией PricewaterhouseCoopers (PwC), наша страна взяла "почетное" первое место по прогнозируемому сокращению за 2019 г. рабочей силы из-за трудовой миграции (около 1,4%).

Но это как раз то "золото", которое лучше не привозить. Тема трудовой миграции является наиболее спекулятивной, причем чаще всего она используется именно как "популизм-дистиллят" в виде трибунных речей об "обезлюднивании" Украины вслед за "безвизом" и "безлесом". Оборотной стороной этой медали являются экономисты-златоусты, которые не успевают радоваться экспорту трудовой силы за границу, наивно полагая, что присылаемые из-за рубежа денежные переводы существенно стимулируют развитие национальной экономики. Да, трудовые трансферты являются драйвером внутренней торговли и частично жилого строительства и в какой-то мере в среднесрочной перспективе могут даже вытягивать ВВП из болота. Но это, к сожалению, не продуктивный рост, а лишь эрзац-развитие, которое отличается от настоящего точно так же, как ячменный напиток от кофе. По сути, уже несколько лет наша экономика вытягивает себя из вязкой топи за косичку, как это делал барон Мюнхгаузен. Получается болезненно и бессмысленно, так как трансфертный импульс в подобной парадигме будет постепенно угасать по мере сокращения экспорта работников и их более глубокой локализации в странах пребывания.

Но вернемся к рейтингу. В первой десятке обнаруживаем несколько неожиданных соседей. За Украиной следуют Болгария, Румыния, Литва, Венгрия, Латвия, Молдова, Хорватия, Россия и Беларусь.

Источник: Global Economy Watch

Что касается группы европейских стран, то здесь срабатывает миграционное "домино", когда жители этих государств мигрируют в более развитые экономики, преимущественно во Францию и Германию, пользуясь общеевропейским рынком труда и отсутствием внутренних перегородок в виде трудовых квот. Это, как в любой цепной реакции, приводит к передвижению трудовых потоков с востока на запад, и больше всего здесь страдают такие буферные страны, как Молдова и Украина, которые, с одной стороны, частично интегрированы в европейское пространство, в основном в части безвизового передвижения и благодаря удобному географическому положению, а с другой - демонстрируют самые низкие на континенте стандарты качества жизни. То есть если наши центрально-европейские и балтийские соседи удачно пристыковались к европейской орбитальной станции, то Украина с Молдовой - это просто два космических корабля с пробоиной в обшивке, то есть выдувать за борт будет практически все, что пролезет по возрасту и востребованности.

Согласно упомянутому рейтингу отток трудовых ресурсов - глобальное явление: если в 1999 г. сокращение занятого населения наблюдалось в 16 странах, то в 2018-м - таких стало 39, включая все государства Восточной Европы.

В 2019-м уже 40 стран столкнутся с оттоком трудовых ресурсов. Причем существенно трансформировались и исходные причины такого "переселения трудового народа": до начала нулевых массовая трудовая миграция наблюдалась лишь в случае войн и затяжных военных конфликтов. Сейчас исходной причиной стало сокращение рабочей силы и общее старение населения в семи странах G20. Среди лидеров: Австрия, Португалия и Испания.

Развитый мир постепенно стареет и для поддержания необходимой динамики развития ему необходима "свежая кровь".

Если на минуту стать футурологом, то лет через 50 можно представить такую картину демографического состояния развитых стран: старое местное население, которое не особо стремится рожать детей и живет очень долго вследствие развития медицинских технологий, и окружающее их человеческое море экспатов из развивающихся стран с ограниченными гражданскими и трудовыми правами.

"Если вам немного за тридцать..."

Но вернемся в 2019-й, место действия - Украина. Что значит для нас трудовая миграция? Вывод первый - для поддержания продуктивного экономического роста, основанного на реальном секторе экономики, необходимо резко повышать производительность труда: меньшим количеством работников обеспечивать растущие производственные потребности. Или выводить из оборота целые сегменты экономики, например сложную промышленность. Вывод второй - сбор налогов будет обеспечиваться меньшим числом участников, то есть для формирования бюджета и социальных целевых фондов, таких как ПФУ, придется либо усиливать фискальное давление на оставшихся, либо поступательно снимать социальные функции государства одну за другой. Либо и первое, и второе одновременно.

Сегодня вопрос трудовой миграции в Украине - это больше вопрос возраста. У тех, кому до 30 лет, намного больше возможностей самореализоваться за рубежом, включая такое базовое соотношение, как накопления/доход. В Украине в этой возрастной группе данное соотношение будет стремиться к нулю, а в случае работы в развитых экономиках - составит от 0,3 до 0,5 в месяц (в зависимости от квалификации). Те, кому 30-60 лет, имеют больше шансов достичь успеха именно в Украине по причине наличия общественных коммуникаций, специфического опыта и ментальных привязок. Возрастная группа 60+ в Украине наиболее незащищенная: лишь женщины в данном сегменте имеют шанс на работу за рубежом на самых низкооплачиваемых профессиях. По сути, это группа выживания.

Мнимая польза

А теперь оценим экономическую эффективность трудовой миграции для национальной экономики. Структурирование статистических данных, проведенное НБУ, в том числе с помощью сравнения зеркальной статистики отдельных стран, способствует этому.

Источник: НБУ

В этом году объем частных переводов из-за рубежа, скорее всего, увеличится до $10 млрд. Начиная с 2015-го данный показатель неуклонно рос, поднявшись с $7 млрд до $9,3 млрд в 2017 г.

Но при расщеплении данной статистики на оставляющие получается несколько иная картина (здесь уже не учитываются другие частные трансферты, не связанные с трудовой миграцией, например, гранты или переводы от давно живущих за границей родственников):

Источник: НБУ

Чистая оплата труда заробитчан, которая представляет собой разницу между их заработком и затратами в стране пребывания, составляет от $4,1 млрд в 2015-м до $6,3 млрд в 2019-м. Затраты в стране пребывания, включая и уплаченные там налоги, составили от $1,5 млрд до $2,9 млрд, увеличившись за три года на $1,4 млрд, причем наиболее резкий скачок данного показателя был зафиксирован в 2017-м. По итогам прошлого года этот рекорд будет, скорее всего, превышен, и затраты в стране пребывания наших трудовых мигрантов составят примерно $3 млрд.

Кстати, каждый год украинцы платят примерно $0,5 млрд налогов в других странах, и если сопоставить данный показатель с их общим фондом оплаты труда, получится, что общая фискальная нагрузка в данном сегменте наших трудовых ресурсов составит от 3 до 4%, в то время как в Украине она превышает 40% (подоходный налог и сборы), то есть примерно в 10 раз выше. И это лучше любого анализа объясняет, почему люди мигрируют из своей страны за рубеж.

В нынешней парадигме, характеризующей качество жизни у нас и в Европе, Украине остается либо закрыть границы, либо в ближайшие пять лет преодолеть такое явление, как трудовая бедность. А для этого общий уровень налогообложения фонда оплаты труда должен составить не более 10%.

Еще один интересный показатель - сумма денежных переводов от трудовых мигрантов, пребывающих за рубежом больше года. Здесь трансферты значительно скромнее: примерно $1 млрд ежегодно, и эта сумма практически не меняется за последние годы, а по итогам трех кварталов 2018-го составила $0,6 млрд, то есть по году может даже сократиться по сравнению с предыдущим. Это значит, что постоянные трудовые мигранты постепенно забирают свои семьи из Украины и все меньше финансово связаны с родиной.

Основной поток денежных трансфертов обеспечивает маятниковая трудовая миграция, когда за рубежом работник находится от трех месяцев до полугода. Таких в Украине, по разным оценкам, до 7 млн.

Источник: Госстат

Данные оценки подтверждаются и Госстатом: за последние годы численность экономически активного населения сократилась с 20,9 млн до 17,9 млн, а среднесписочное количество штатных работников с 10,3 млн до 7,7 млн, хотя здесь нужно брать во внимание фактор аннексии Крыма и оккупации части Донбасса. Но в среднем что в 2010-м, что в 2017-м в структуре наших трудовых ресурсов постоянно "гуляло" где-то около 10 млн человек, что в принципе соответствует общей оценке постоянной и маятниковой трудовой миграции из страны. Примечательно, что количество официально зарегистрированных безработных за этот же период практически не изменилось - от 1,5 до 1,8 млн.

Сегодня один штатный работник в Украине производит примерно $15 тыс. подушевого валового продукта в год, что, в общем, неплохо.

Простыми словами, для содержания государства приходится трудиться за себя и за того парня, который собирает яблоки в Польше, но родственники которого также получают пенсию, субсидии, льготы, как и все остальные, отчисляющие налоги в украинский, а не польский бюджет.

С другой стороны, и упрекать здесь никого нельзя: государство само создало такую токсичную среду, которая выталкивает людей за рубеж глотнуть свежего воздуха. Хотя те же 3 млн украинцев, постоянно работающие за рубежом, могли бы генерировать у себя в стране примерно $45 млрд ВВП, а вместо этого перечисляют на родину 1 млрд, то есть в 45 раз меньше.

Проблема трудовой миграции - наше "родимое пятно", следствие трудовой бедности, бороться с которой намного сложнее, чем с бедностью обычной, ведь здесь не добьешься успеха прямой раздачей денег и льгот. Тут потребуется выполнение более сложной задачи - создание качественной среды для жизни. Перефразируя национальную идею Израиля: рождаться, счастливо жить и умирать на своей земле. А восторг по поводу трудовой миграции напоминает поведение обезьяны, которая не может вытащить кулак из ящика-капкана, потому что ей жалко банан, который она так крепко схватила.