Махровый лоббизм и "сливки" для олигархов. Кому поможет Стратегия экономического развития Донбасса

9 сентября вице-премьер-министр — министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины Алексей Резников представил Стратегию экономического развития Донецкой и Луганской областей, которая была утверждена распоряжением Кабмина 18 августа этого года.

"Наша задача — создать условия на этих территориях, которые были бы привлекательными для инвесторов", — описал суть документа Резников.

Что осталось на Донбассе

Донецкая и Луганская области в результате военного конфликта потеряли значительную долю своего экономического потенциала. В частности, на неподконтрольных территориях осталось около 60% экономического потенциала Донецкой и около 70% — Луганской, и при этом практически все ключевые промышленные центры этих территорий.

В той части Донецкой области, которую контролирует Украина, 65% всей реализованной продукции припадает на промышленность, и большая ее часть — это добыча угля, производство кокса, металла и электроэнергии. То есть ключевую роль играет холдинг "Метинвест" Рината Ахметова.

В Луганской области северные районы до сих пор отрезаны от железнодорожного сообщения, а в экономике доминирует бюджетный сектор — по состоянию на ноябрь прошлого года в области было немногим больше 100 тыс. работников, но при этом 42 тыс. из них трудились в учреждениях государственного управления, образования и медицины. Например, количество работников в сфере образования (15 тыс.) превышает количество занятых в перерабатывающей промышленности (14,7 тыс.). Из-за потери большей части промышленного потенциала, Луганская область имеет тенденцию к превращению в аграрный регион: сегодня сельское хозяйство занимает 18,7% в объеме реализованной продукции.

Слабость промышленного потенциала Луганской области иллюстрирует хотя бы такой факт, что наибольшее направление перерабатывающей промышленности по объему реализованной продукции — производство бумаги — обеспечивает одно предприятие: Рубежанский картонно-тарный комбинат.

Что предлагается сделать

Стратегия — объемный документ более чем на 200 страниц, однако если коротко, то основные меры, которые должны дать толчок развитию региона, выглядят так.

На территории Донецкой и Луганской областей планируется запустить систему страхования военно-политических рисков. Она позволит страховать: финансовые риски во время выполнения экспортных и логистических контрактов, сельхозпродукцию, имущество (в том числе заложенного под кредиты), инвестиции и товары, произведенные в рамках инвестпроектов.

Также планируется существенно дерегулировать условия ведения бизнесе — отменить плановые проверки инспекциями предприятий (в первую очередь — новосозданных) с малым и средним уровнем риска в первые три года после создания, а также создать страхование гражданской ответственности как альтернативы системы контроля со стороны госорганов

Стратегия предусматривает и снижение требований к инвестиционным проектам, для реализации которых может предоставляться господдержка, до 5 млн евро инвестиций и создание не менее 20 рабочих мест.

Кроме того, в стратегии прописано удешевление и ускорение подключения к инженерным сетям, введение ускоренной амортизации в качестве налогового стимула, развитие индустриальных парков, восстановление и развитие системы орошения, развитие критической инфраструктуры и логистики, автодорог и железнодорожного сообщения, а также — строительство аэропорта.

Стратегия также предусматривает стимулы для строительства мощностей по производству "зеленой" энергетики, меры по трансформации угольных регионов (модернизация прибыльных шахт, приватизация или закрытие нерентабельных), добычу углеводородов в Донецкой области в пределах участка "Юзовская".

Впечатление двоякое

По мнению Ильи Несходовского, директора Института социально-экономической трансформации, документ подготовлен профессионально: в нем указаны конкретные исполнители, четкие сроки реализации и изменения в законодательство которые необходимо принять.

Если будут запущены три направления в стратегии — 1) полноценное страхование бизнеса от военно-политических рисков; 2) инфраструктурные проекты, в частности железная дорога на Луганщине и ирригация в сельском хозяйстве, и 3) индустриальные парки — то привлечение инвестиций в этот регион вполне реалистично, считает Мария Репко, заместитель директора Центра экономической стратегии. "Крупных инвестиций ожидать будет сложно, особенно на первых этапах, однако работать в регионе станет гораздо более привлекательно", — сказала она.

Однако инвестиции в Донецкую и Луганскую области останутся также невелики, как и в остальной части страны (как бы ни старались областные власти на местах), если не будут решены вопросы, которые имеют общеукраинский уровень: обеспечение верховенства права, улучшение бизнес-климата и снижение макрорисков. При этом вызывает сомнение и целесообразность создания в этих областях более благоприятных условий для ведения бизнеса, которые следовало бы распространить на всю Украину — снизить регуляторное давление на бизнес, оказывать поддержку экспорту, более активно защищать права инвесторов.

По мнению Ильи Несходовского, та часть стратегии, которая касается угольных регионов, предусматривает беспрецедентные льготные условия для отдельных предприятий, и это уже выглядит не как попытка создать рабочие места или снизить налогообложение, а освобождение от уплаты НДС в бюджет при импорте оборудования и налога на прибыль. При этом не исключено, что настолько льготные условия будут стимулировать не создавать новые производства, а переводить на территорию действия льгот уже действующие.

Есть и проблему финансирования мероприятий, заложенных в этот документ — по самым скромным подсчетам, это потребует сотни миллиардов гривень как из госбюджета, так и внешних инвестиций. "У меня большие сомнения, что такие деньги смогут зайти в Донецкую и Луганскую области", — сказал Несходовский.

А по мнению экономического эксперта Алексея Куща, в стратегии присутствует махровый лоббизм. Например, меры по трансформации угольных шахт и их модернизация прописаны в интересах одной промышленной группы, которая владеет в этом регионе шахтами и она достаточно богата, чтобы вложиться в эту модернизацию самостоятельно. А пункты о развитии "зеленой" энергетики — это попытка под видом развития территорий дать льготны компаниям, которые будут строить станции. "И в результате повторится то, что уже было в "зеленой" энергетике, когда им дали тариф в 5 раз больше рыночного, и теперь каждый год накапливается 30 млрд грн выплат в пользу "зеленки", и при этом никто не знает, где брать эти деньги и как балансировать энергосистему. Здесь повторится та же история, только в локальном масштабе", — считает эксперт.

Что же касается разработки месторождений газа — добывать его на территории, где не решены проблемы войны и мира, системные инвесторы вряд ли захотят.

Пример Кореи

По мнению Алексея Куща, основная проблема этой стратегии в том, что неверно выбрана концепция. Он напомнил опыт создания технологического парка Кэсон на границе Южной Кореи и КНДР, который постоянно находился под угрозой закрытия, а большая часть предприятий парка были убыточными. И если риски потери инвестиций в случае закрытия компаний можно возместить за счет фонда гарантирования инвестиций, который может создать государство с западными партнерами, то фактор убыточности предприятий никак не минимизируешь.

В Украине промышленные парки могли бы работать только при особой политике относительно занятости населения: чтобы люди не уезжали из Донецкой и Луганской областей, государство должно гарантировать занятость и выплату зарплаты на уровне не ниже средней по Украине. А также гарантировать закупку продукции работающих в этих регионах предприятий, даже если это будет в убыток.

"В таком формате территории, которые граничат с зонами военных конфликтов низкой интенсивности, начинают оживать. Но все надежды, что туда придет бизнес и разместит рентабельные производство, и что там будет построена инфраструктура на западные деньги, — накрываются медным тазом. Потому что денег западных партнеров на строительство всей инфраструктуры не хватает, а частный бизнес в рисковые территории не приходит, за исключением олигархического, который воспользуется дотациями, чтобы снять там сливки", — полагает Алексей Кущ.