Крах социальной модели. Как в пылающей Америке перестраивается мировая экономика

"Буран" и Dragon как символы перестройки

У любого глобального системного конфликта есть две плоскости визуализации, почти как у айсберга - видимая и скрытая, которая и есть основанием возникшей "из-под воды" пирамиды проблем. Примерно то же самое мы наблюдаем в США. С одной стороны - проклятие "хижины дяди Тома", неизбывная обида чернокожего населения, глубочайшая психотравма коллективного бессознательного. Казалось бы - чисто механическое повреждение целостности нации, которое лечится общей мечтой и общими достижениями. В крайнем случае достаточно повторить известный жест американского спортсмена и стать на одно колено. Или уволить с десяток белых полицейских, замеченных в проявлениях расизма. И все наладится.

Но тут мы подходим к скрытой части конфликта, подводной части айсберга. В последние годы существования СССР также сотрясали национальные конфликты, которые, кстати, аналогично с американскими событиями пытались объяснить набором простых истин с исторической оберткой. Как когда-то один советский чиновник объяснял сумгаитский или ферганский погромы некими бытовыми конфликтами вроде случайного опрокидывания тарелки с урюком на местном базаре. Казалось, достаточно ввести войска, отправить в отставку местных чиновников и наказать самых радикальных участников беспорядков - и все наладится.

В парадигме этого выбора находится и президент США Дональд Трамп: его риторика плавно барражирует от заискивания перед обиженным чернокожим населением до жестких спичей с призывом ввести во взбунтовавшиеся города национальную гвардию и даже регулярные войска.

Конечно, сравнение СССР конца XX в. и США начала XXI в. крайне условно, учитывая разный уровень пластичности этих систем, их видоизменяемость, резистентность к кризисам и склонность к системной эволюции. В этом плане СССР выглядит как жесткий железобетонный каркас, который может обрушить небольшое точечное землетрясение. Или длительная эрозия. А вот здание США - это условный японский небоскреб, созданный с применением инновационных технологий, с люфтом колебаний при землетрясениях в несколько метров в разные стороны.

Тем не менее аналогии как маркеры глубинных проблем все же напрашиваются, причем до мелочей. На исходе своего могущества СССР запустил пилотируемый космический корабль "Буран", а сейчас США - многоразовую транспортную ракету на МКС, разработанную частной компанией Илона Маска. Но точно так же как гордость за совместный "Буран" не остановила национальные конфликты в Союзе, гордость за Dragon не остановила появление "народной республики" и "народной полиции" в Сиэтле. И еще один общий маркер - "памятникопад" по всей стране.

Так в чем причина протестов в США и в подхватившей их Старой Европе? Массовые беспорядки в США не вполне объективно сравнивать с рециклом уличной активности молодого американского общества, который активируется примерно каждые 20-30 лет. Беспорядки 1960-х, когда президенту Линдону Джонсону пришлось вводить войска в американские города, были действительно обусловлены расовой сегрегацией, особенно в южных штатах. Сегодня говорить о дискриминации по расовому признаку в США не приходится. Напротив, Штаты стали проводником модели открытого общества с постепенной рецепцией ультралиберальных стандартов в самые потаенные уголки постпатриархального сознания простого обывателя. А причину следует искать в иной плоскости.

Неравенство равных

В отчете Института политических исследований (IPS) отмечено, что за время пандемии COVID-19 общее состояние американских миллиардеров, включая Джеффа Безоса и Марка Цукерберга, выросло на 19%, или на $565 млрд, при чем тот же Безос разбогател на $36 млрд, в то время как значительная часть реальной экономики или стояла, или падала. За эти же месяцы число американцев, обратившихся за помощью в связи с утратой работы, выросло до исторического рекорда в 42,6 млн человек.

Получаем колоссальный структурный дисбаланс модели финансового капитализма, который и разрывает все устоявшиеся традиционные социальные связи.

Что касается западных европейцев, то у них тоже началась накрутка долга, как в США, но они лет на 10-15 отстают в формировании финансового капитализма.

А как же программа количественного расширения (QE), ведь, согласно новым планам, ФРС планирует увеличить до $8-9 трлн свои активы с предкризисных $4 трлн, а сотни миллиардов долларов новой ликвидности уже закачаны в систему? Причем если в предыдущие кризисы количественное расширение осуществлялось с помощью скупки гособлигаций (трежерис) и ипотечных бондов, то сейчас ФРС планирует приобретать корпоративные финансовые активы. Делается это по двум причинам. Первая - существующей платформы в виде ипотечных и казначейских инструментов уже недостаточно. Вторая - нужно усилить глубину проникновения новой волны QE.

Многие удивлялись, почему триллионы дополнительно выпущенных долларов, создающих потенциальный инфляционный навес, так и не привели к существенному росту общего уровня цен, который остается в целевом диапазоне до 2%. Дело в том, что предыдущие программы QE предполагали обмен эмиссии на резервные активы: банки продавали ФРС принадлежащие им трежерис, но значительная часть ликвидности возвращалась обратно в Федрезерв в виде обязательного и избыточного резервирования. А оставшийся в банках "финансовый воздух" уходил на фондовые рынки; стоит признать, что рост американских фондовых индексов и котировок акций на рынке ценных бумаг после 2008 г. - это не так проекция растущей реальной экономики, как отображение инфляции активов.

Инфляция растет не в целом по системе, а там, куда приходит избыточная ликвидность. У нас дополнительная эмиссионная гривня поступает сразу на потребительский рынок - и растет цена на гречку. В США потоки ликвидности идут на финансовый рынок - и растут котировки акций.

Этим объясняется, почему каждый раунд снижения процентных ставок ФРС и активация очередной программы QE приводит к стабилизации фондовых рынков и возобновлению роста торговых индексов. Ликвидность уходит в финансовые активы и там же вызывает "инфляционное возмущение". В то же время эффект просачивания для реального сектора экономики остается явно недостаточным. В этих условиях чем больше ФРС "напечатает" денег, тем выше будет капитализация фондовых активов и значительнее состояние богатейших людей страны, ведь оценка их капитала - суть производная от корпоративной капитализации. Ситуацию должно изменить переформатирование программы количественного расширения в сторону скупки корпоративных облигаций, но это в свою очередь может и активировать инфляционную волну, которую удавалось купировать все эти годы с помощью сегментированных моделей насыщения ликвидностью базовых рынков.

Выходит, что в США сейчас непростая дилемма: сохранять дисфункциональную финансовую систему и расширять неравенство в обществе или провести выравнивание доходов по медианному уровню и реанимацию реального сектора за счет фондовых рынков, чтобы на их месте возникла новая, более эффективная платформа финансовых посредников, что, безусловно, затронет пирамиду пенсионных, инвестиционных и хедж-фондов по всему миру.

Как заявил один из разработчиков отчета IPS Чак Коллинз: "Эти статистические данные напоминают нам, что мы остаемся более разделенными в экономическом и расовом отношении, нежели в предыдущие десятилетия".

Порвали на социальный крест

Джозеф Стиглиц, нобелевский лауреат и автор книги "Цена неравенства", в свое время указал, что в результате кризиса 2008 г. 0,01% населения США увеличили размер национального богатства, которым владеет, с 1% в 1980 г. до 5%. В то же время американский средний класс с 2007-го по 2010-й потерял до 40% своего годового дохода, опустившись на уровень 1990-х. По мнению Стиглица, источник неравенства в современном мире - это система рент и монополий: "Неравенство вовсе не роковая неизбежность, а результат политических решений". В блоге МВФ несколько лет назад вышла статья "Причины снижения доли рабочей силы в национальном доходе", в которой группа авторов рассмотрела вопрос глобального неравенства и диспропорций в оплате труда. Такой показатель, как доля национального дохода, выплачиваемого работникам, в развитых странах застыл после кризиса 2008 г. на уровне 50%, опустившись с докризисных 53%. Не в этом ли заключается массовое недовольство устаревшими элитами в США и Европе?

В тематическом докладе WID.world, составленном "лабораторией изучения неравенства в мире", ответ на причину событий в США дан графически. На двух графиках изображена доля верхнего 1% населения и нижних 50% в национальном доходе в США и в Западной Европе в 1980-2016 гг. Траектории разнятся очень существенно.

Американский график - это не кейнсианский крест пересечения кривых совокупного предложения и спроса, а фактически приговор социально-экономической модели. Своеобразный "социальный крест". Цитата из отчета: "... в 2016 г. в Западной Европе на верхний центиль (1% населения) приходилось 12% национального дохода по сравнению с 20% в Соединенных Штатах. В 1980 г. в Западной Европе на верхний центиль приходилось 10% национального дохода по сравнению с 11% в Соединенных Штатах. В 2016 г. в Западной Европе на нижние 50% приходилось 22% национального дохода". А в США - всего 13%, хотя в 1980 г. это соотношение было кардинально иным: в Европе - почти 24%, а в США - чуть более 20%.

Как видим, в ЕС модель перераспределения национального дохода практически не изменилась за последние 40 лет, а в США 50% населения потеряли в удельном весе 7-8% национального дохода, в то время как 1% самых богатых приобрел себе еще 9% доходов страны, отобрав их как у среднего класса, так и у самых бедных. Кстати, в этой модели средний класс перестает быть союзником государства и санитарным буфером между богатыми и бедными, психологически солидаризируясь с последними. Здесь можно вспомнить работу Джереми Рифкина, в которой он говорил о том, что социально-экономическая модель ЕС имеет лучшие перспективы для дальнейшего развития, чем модель США, так как она более адаптивна к концепции экономики сотрудничества.

Таким образом, абсолютно неверно представление о ситуации в США как о расовом конфликте. Эта ошибка происходит по причине того, что социальный разлом в американском обществе зачастую проходит по расовым границам, именно это и придает столкновениям "цветную" окраску.

А, например, во Франции эти границы накладываются друг на друга не так очевидно, и поэтому движение "желтых жилетов" мало кто связывает с арабизацией страны. Пол Мэйсон в книге "Посткапитализм: путеводитель по нашему будущему" говорит о "великом разрыве" капитализма по причине цифровой революции, когда инфоемкость индивида резко резонирует с получаемыми им благами.

Сегодня можно поспорить с классиком о том, что "империализм - это высшая стадия капитализма". На примере США видно, что высшей стадией на данный момент оказался финансовый капитализм. Это то, о чем примерно говорит "экономист-пророк" Нуриель Рубини: миру придется выбирать, что для него важнее - спасение финансового пузыря и дефляционная ловушка с безработицей, или реальный сектор экономики и крах дисфункциональной финансовой системы.

Возвращаясь к Мэйсону: кризис неолиберальной модели в виде сдерживания зарплат, заменяемых кредитным стимулированием населения, подошел к своему краху (кредитный пузырь достиг 300% мирового ВВП и его наращивание приведет к еще большему кризису). Вдобавок к слабым экономическим циклам мы получили неустойчивые кредитные циклы. Следствие: развитие информационных технологий подорвало способность капитализма "перезагружаться" через кризисы.

Можно вспомнить и о работе Питера Друкера "Посткапиталистическое общество", написанной еще в 1993 г., в которой он говорил о факторе нынешнего образования (тесты, узкая специализация, коммерциализация) как о могильщике капитализма. Посткапиталистическое общество будут продвигать люди с широким спектром образования. А в статье о Современной монетарной теории (MMT) мы упоминали о концепции госгарантии работы (Job Guarantee). Как показал нынешний кризис капитализма в США, без "нулевого уровня" безработицы социальный разлом будет лишь усугубляться. Замедлить его может универсальная и доступная для широких слоев общества система образования, декоммерциализированная, дающая шанс "слабым" ученикам из провинции и бедных семей. Вместо распределения людей по полкам специализаций нужно дать им широкий спектр знаний и компетенцию, с помощью которых можно будет преодолеть любой кризис, меняя профессии и специализации, как это делали наши ученые в 1990-е годы.

Трудовая специализация работает лишь в пределах одного экономического цикла, когда можно четко прогнозировать приоритетность базовых отраслей экономики в перспективе ближайших 20-30 лет. Но эта же система становится токсичной в условиях перманентной экономической сингулярности, когда пазл базовых экономических секторов постоянно перезагружается, как это происходит сейчас.

О новом формате экономики предупреждал и упомянутый выше Джереми Рифкин в своих работах, например в книге "Общество нулевых предельных издержек": максимизация прибыли станет невозможной и общество перейдет в формат экономики сотрудничества.

Простыми словами, то, что сейчас переживают США и Европа, напоминает период перестройки позднего СССР. Мир на грани глобального слома.

А какие выводы из происходящего можно сделать Украине? Самые важные. В мире сейчас набирает силу дискурс о возврате к универсальному образованию, мобилизационной медицине, солидарному обществу и переходе в формат экономики сотрудничества, то есть ко всему тому, что у нас еще осталось, но находится на грани окончательного добивания "реформаторами".

И это действительно ужасающая картина - страна, которая могла бы быть если и не в авангарде нового мирового дискурса, то уж точно не в арьергарде, добровольно отдает свой потенциал в угоду инерционным внешним консультантам, которые настолько зашорены, что не видят далее своего носа и руководствуются устаревшими протоколами лечения.

Так бывает, когда судьбу страны решает не ее потенциал, а уровень субъектности власти. Гримаса истории: уничтожить универсальное образование в Украине, чтобы через 5-10 лет этот формат появился на Западе; уничтожить мобилизационную медицину, чтобы о ней начали говорить в США; встать на путь токсичного искривления уровня неравенства, имея наиболее адекватную социальную структуру в мире (Украина - лидер в Европе по коэффициенту Джини, показывающему уровень неравенства между различными слоями населения) - то есть настойчиво усиливать социальную пропасть по указаниям адептов "вульгарного либерализма".