Росбанки в ловушке. Что будет с 45 млрд на депозитах украинцев
Зачистка своих
После банкопада 2014–2015 гг. простой украинец, который каким-то образом связан с банковской системой, то ли депозитом, то ли обычным зарплатным карточным проектом, привык "дуть на воду" и вздрагивать после каждого шороха в оставшихся на плаву банках.
Кризис 2014–2015 гг., как известно, пришелся на группу банков с украинским капиталом. Именно сотня этих финансовых учреждений и была зачищена с особым тщанием. Схожие проблемы наблюдались и в других банковских агломерациях: государственных и иностранных. Украинские банки были не хуже и не лучше остальных: те же проблемные кредиты, колоссальный отток вкладов клиентов, обесценивание активов и залогов вследствие девальвации гривни и общего падения экономики, декапитализация, когда текущих доходов не хватало для формирования обязательных резервов и приходилось резать регулятивный капитал.
Аналогичная картина наблюдалась и в "госах", и в "иностранцах". Хотя нет, отличия все же были — в указанных группах банков все было хуже и проблемы выпуклее. Так, если в госбанках уровень неработающих кредитов доходил до 80%, а в иностранных — превышал 40%, то в украинских данный индикатор колебался в диапазоне 20–25% и не превышал треть кредитно-инвестиционного портфеля. Но зачистить решили именно украинские банки. Почему выбор пал на них? Во-первых, у этих финучреждений не было "внешних" адвокатов в лице влиятельных материнских структур и международных финансовых организаций. Во-вторых, изъятие "иностранцев" сопровождалось бы неприятной риторикой об ухудшении инвестиционной привлекательности украинской экономики, и нас бы обвинили в неуважении к инвесторам.
Большая часть из выведенных с рынка 100 банков могла бы функционировать и сегодня, но некоторые из них были ликвидированы по причине "непрозрачной структуры собственности", а другие — вследствие нарушения программ докапитализации, когда собственники банков были поставлены НБУ перед дилеммой: либо в условиях девальвации гривни и отрицательной рентабельности банковского бизнеса заводить в свои учреждения дополнительный капитал по графику, составленному на Институтской, либо уходить с рынка.
В результате данной политики произошла очистка банковской системы от банков, хотя на самом деле ее нужно было очищать от проблемных активов, как это делали в ЕС, США и других странах, переживших различные вариации банковских кризисов.
Новый, рукотворный, проблемный
Сегодня эта политика привела к тому, что в Украине может появиться новый рукотворный кластер проблем в виде банков с российским капиталом. Дело в том, что часть этих финучреждений находится под санкционным колпаком, вследствие чего их возможности по выводу капитала и операциям с материнскими структурами существенно ограничены.
В сентябре этого года Апелляционный суд Киева арестовал акции Проминвестбанка, Сбербанка и ВТБ Банка по иску частных украинских компаний, связанных с Игорем Коломойским. Более того, согласно решению суда, указанным выше российским банкам запрещено проводить процедуру реорганизации/ликвидации и отчуждать имущество (движимое и недвижимое), находящееся в их собственности.
Таким образом украинский олигарх планирует компенсировать часть потерь от национализации его активов в аннексированном Крыму, в том числе в виде недвижимости, ведь, согласно решению Арбитражного суда Гааги (Нидерланды), РФ в качестве компенсации за грубое нарушение межправительственного соглашения о поощрении и взаимной защите инвестиций от 27 ноября 1998 г. обязана выплатить структурам истца $139 млн.
Группа из трех российских банков попала в ловушку, когда они даже при всем желании не могут ни увеличить капитал, ни привлечь ликвидность с помощью реструктуризации активов и продажи залогов по неработающим кредитам.
На рынке тут же поползли апокалиптические слухи, причем назывались даже комиссионные за возврат средств из ВТБ Банка, где действительно были зафиксированы задержки клиентских транзакций.
Обычно такие ситуации Нацбанк обходит молчанием, но в данном случае регулятор выпустил специальное разъяснение, где, кроме прочего, указал на следующее. На Институтской "наблюдают" за "снижением" ликвидности данного банка, которое происходит вследствие сворачивания его деятельности в Украине и решения суда по ограничению части операций. Снижение ликвидности привело к тому, что ВТБ Банк ввел в качестве превентивных мер ограничительные лимиты и комиссии на снятие наличных средств.
В качестве усиленного "превентива" НБУ, в свою очередь, пообещал проводить углубленный мониторинг, правда, без разъяснения его специфики. В заключение регулятор успокоил украинцев тезисом о том, что общая ликвидность в банковской системе превышает 80 млрд грн и страна может спать спокойно. А удельный вес ВТБ в общем размере банковских активов ничтожно мал — 0,6% от чистых активов платежеспособных банков, и повлиять на дестабилизацию всей системы он не в состоянии. В данном случае Нацбанк проявляет поистине недюжинную выдержку: банк с украинским капиталом при таком фактаже уже давно отправили бы "на перековку".
Тем не менее тема российских банков в Украине не так однозначна, как кажется на первый взгляд, и не ограничивается одним ВТБ.
Гибридная группа
На сегодня в этом кластере находятся две группы банков, представляющих российский государственный и частный капитал. К первой группе принадлежат ВТБ Банк, Проминвестбанк, Сбербанк. Ко второй условно можно отнести Альфа-Банк и Укрсоцбанк.
Начнем с последних. Это так называемый квазироссийский кластер. Почему квази? Дело в том, что сегодня любой частный капитал емкостью боле миллиарда долларов по определению является транснациональным, хотя бы с формальной точки зрения. Ведь он всегда может упаковать титулы собственности на те или иные активы в выгодных международных юрисдикциях: Кипр, Нидерланды, Великобритания, Ирландия, не говоря уже о любимой в Украине Панаме. "Национальным" признаком в таком случае становится гражданство конечных бенефициаров бизнеса, но, учитывая опцию мультигражданства, и этот маркер является условным. Следующий фильтр — связи с теми или иными госструктурами и степень влияния на частный бизнес со стороны политических кругов. И опять натыкаемся на чистой воды субъективизм, ведь про того же владельца Альфа-Банка Михаила Фридмана можно сказать, что он, по данным Forbes, "российский бизнесмен года" и фигурант списка минфина США, а можно — что и многолетний фундатор львовского джазового фестиваля и человек не чужой мэру Андрею Садовому... Как видим, пространство для спекуляций огромно.
Укрсоцбанк также вошел в орбиту влияния частных российских ФПГ. На сегодняшний день, согласно данным НБУ, группа российских физических лиц владеет долями как в Альфа-Банке, так и в Укрсоцбанке.
Кстати, соотношение долей в двух банках рассчитано через коэффициент 1,11, что говорит о том, что владение двумя указанными активами является основной единого пакетного соглашения с "УниКредитом" (прежним владельцем) и сделка пока не закрыта, о чем свидетельствует наличие в списке акционеров последнего.
Что касается второго кластера в виде государственных российских банков, то здесь ситуация более однозначная. Проминвестбанк принадлежит на 99,77% российской госкорпорации "Банк развития и внешнеэкономической деятельности" (Внешэкономбанк, или просто ВЭБ), который, в свою очередь, на 100% принадлежит государству. Достаточно сказать, что главой набсовета банка являлся председатель правительства РФ Дмитрий Медведев.
Сбербанк на 100% принадлежит одноименному российскому материнскому банку, 50% + 1 акция которого, или 52,32% голосующих акций, в собственности у российского государства. Что касается ВТБ, то 99,99% его корпоративных прав являются собственностью одноименной российской структуры, в которой 60,9% принадлежит Федеральному агентству по управлению госимуществом.
А теперь оценим возможные риски в первую очередь в контексте потерь наших физических и юридических лиц. На данный момент депозитный портфель всех российских и условно российских банков, кроме "Альфа-Банка", существенно уменьшился в сравнении с 1 января 2014 г.
Резкий рост депозитного портфеля "Альфа-банка" можно объяснить возможным перетоком депозитов из "Укрсоцбанка" (скорее всего, это был один из факторов покупки), а также концентрацией в нем вкладов традиционных клиентов российских банков, ведь "Альфа-банк" не находится под системой национальных санкций и благодаря этому имеет в этом рыночном сегменте существенную конкурентную фору.
Впрочем, суммарно в данном кластере банков клиентские ресурсы населения практически не изменились: было 50,3 млрд грн, а стало 45,44 млрд грн. Хотя здесь нужно учитывать и фактор девальвации гривни.
Но даже если брать депозитный портфель физлиц лишь одного ВТБ Банка, то речь идет почти о 2 млрд грн, которые в случае развертывания ситуации по наихудшему сценарию придется отдавать нашему государству.
Что касается всего кластера, то наше государство в лице НБУ просто обязано разработать четкую стратегию относительно того, кому мы, условно говоря, рады, а кому не очень. Причем стратегию, основанную не на фамилиях, а на системном подходе, когда частный капитал, к примеру, приветствуется, а внешний государственный — ставится в четкие законодательные рамки, в том числе и по срокам нахождения на нашем рынке капитала. Но при этом все права собственности неукоснительно обеспечиваются, ведь мы уже научились защищать их в Гааге, и не совсем логично было бы фигурировать в следующем международном арбитраже в качестве ответчика. К сожалению, законодательный вакуум заполняет личная инициатива не всегда чистоплотных политических групп, которым абсолютно безразлична активация системных рисков на 45 млрд грн.
Ну а пока НБУ взирает на группу российских государственных банков как корабль, проплывающий мимо "Титаника". Как известно, команда последнего сигнализировала о пробоине, а проходившие мимо суда думали, что это праздничный фейерверк. И все бы ничего и при желании это даже можно объяснить, если бы не одно "но": на этом "Титанике" все еще находятся наши деньги. Миллиарды гривень.