Фактор Азии. Можно ли выпилить Россию из мировой экономики

Санкционный диссонанс

При всей условности термина "коллективный Запад" будем считать, что под ним скрывается мировой кластер развитых стран, объединенных такими показателями, как высокие стандарты жизни и экономического развития, а также система демократических и гуманистических ценностей. Именно этот мегакластер и формирует сейчас пазл санкционной политики в отношении России. И он столкнулся с когнитивным диссонансом при проведении оной. Причем подобной вилки в принятии стратегических решений в Африке, Азии или Латинской Америке нет. О чем речь? Можно сказать о примате ценностей и базовой идеологии над рациональным набором решений. Нынешний формат развития мировой экономики показывает, что конкурентную борьбу выиграют именно те из глобальных кластеров, которые обеспечат свои экономики энергетическими ресурсами, исходя из двух основных параметров: 1) доступная цена, 2) наличие необходимых объемов. Если одного из этих параметров нет, модель экономического роста начинает сбоить. А если нет сразу обоих?

На данный момент в мире существует четыре глобальных кластера развития:

1. Американский, включающий США, Великобританию, Канаду и Мексику.
2. Европейский на базе ЕС.
3. Азиатский на базе Китая, Японии, Индии, Кореи и Индонезии.
4. Латиноамериканский на базе Бразилии, Аргентины и Чили.

Пока лишь Американский мегакластер профицитен в части общего энергетического баланса, в то время как европейский и азиатский — глубоко дефицитны. Латиноамериканский балансирует на нулевом сальдо, с тенденцией к профицитности. Таким образом, Азии и Европе нужно было решать по сути одну и ту же задачу: увеличивать свой доступ к дешевым энергоресурсам, достаточным по объему и конкурентным по цене. Иначе конкурентная борьба с американским мегакластером будет безнадежно проиграна. Более того, в спину начнет дышать вечный аутсайдер в "четверке" — латиноамериканский кластер.

Данную проблему и Европа, и Азия решали сходными методами — за счет получения доступа к российским энергоресурсам: проекты "Северный поток — 1", "Северный поток — 2", "Южный поток", "Сила Сибири", "Ямал-Европа" — все это звенья одной цепи.

Так в чем же тогда когнитивный диссонанс?

В Азии и Латинской Америке на первом месте располагается рацио, основанное на региональном эгоизме и практицизме. Притом замешанном на исторических травмах и скрытых претензиях к Западу, для которого эти регионы долгое время были дискриминируемым "глобальным Югом". Отсюда и постоянные претензии к "янки" и "гринго", формирующие известный принцип "враг моего врага — мой друг". Этим объясняется, в частности, симпатии к Гитлеру в Индии или пророссийская позиция ряда азиатских стран. Рациональное — это, в понимании Азии, максимально выгодное в данный исторический момент времени.

Европейский кластер также базируется на рацио. Вот только рацио здесь имеет более глубинный характер, корни которого уходят в немецкую философию XIX в., к Канту и Гегелю, с моральным императивом первого и диалектикой второго. В этой парадигме быть добропорядочным выгодно прежде всего для носителя добра, то есть добродеяния приносят в конечном итоге пользу дающему. Естественно, такая философия не сразу стала базовой, но сейчас она уже прочно вошла в парадигму европейской системы реагирования на внешние и внутренние вызовы. А ранее она стала основой протестантской деловой этики, которая кардинальным образом отличается от азиатской.

Применительно к РФ данное позиционирование проявляется следующим образом. Азии нынешняя ситуация максимально выгодна для получения профита в виде дешевых российских энергоресурсов. А вот для Европы важно поддержать Украину в ущерб себе, так как подобное, на первый взгляд, бескорыстное действие является основой европейского рацио в виде получения долгосрочных выгод. Помочь Украине сейчас, чтобы не дать возвыситься России завтра и не стать ее жертвой послезавтра.

В этом смысле Китай не видит угрозы со стороны РФ в отношении своих проектов в Средней и Центральной Азии, точнее, видит лишь дешевые нефть и газ, а Европа видит угрозу своим интересам в нападении на Украину, даже если это лишает ее дешевых российских нефти и газа.

Энергетический дисбаланс

На данный момент кластером с наибольшим превышением потребления над добычей энергоресурсов в структуре регионального энергетического баланса является Азия: 1890 Mtoe (условные мегатонны нефтяного эквивалента). На втором месте Европа: 835 Mtoe. Суммарно эти два мегакластера нуждаются в импорте 2725 Mtoe. Кто может их дать? Надежд на Тихоокеанский регион, Африку и Латинскую Америку почти нет. На них приходится уровень свободных объемов в размере 296, 209, 49 Mtoe соответственно. Среди крупнейших поставщиков лишь Ближний Восток (1127 Mtoe) и страны СНГ (789 Mtoe, в основном речь о РФ и Казахстане). Суммарно два этих энергетических региона могут дать почти 2000 Mtoe, то есть данный объем еще не покрывает потребности ЕС и Азии. Потенциал Северной Америки (322 Mtoe) лишь частично амортизирует проблему, но не решает ее (взнос Канады 245 Mtoe и США 78 Mtoe). Кстати, данные показатели наглядно демонстрируют несостоятельность теории касательно того, что нынешний энергетический кризис в ЕС — это якобы происки Штатов по вытеснению РФ с рынка энергоресурсов в качестве основного конкурента. Как видим, у США нет на данный момент необходимых объемов свободной энергии для ЕС. Вовлечение Ирана с помощью подписания между этой страной, ЕС и США так называемого "иранского досье или сделки" может уменьшить дефицит на 78 Mtoe. Ключевой внутренний энергетический базис Европы на сегодня — это Норвегия (185 Mtoe). Чисто теоретически в Европу можно перенаправить весь свободный ресурс Австралии, Канады, США, Ирана, Алжира и Нигерии. Получим суммарно 855 Mtoe. Эти объемы закрывают потребности Европы, но оголяют дефицит в Азии, на рынки которой поставляет свои энергоресурсы Канада, Австралия и частично США. И это мы не учитываем, что обеспеченность нефтью будет сопровождаться дефицитом по углю, урану или природному газу.

Что касается РФ, то она на данный момент имеет энергетический профицит, сопоставимый с дефицитом как Китая, так и Европы. Примечательно, что и Европа, и Китай имеют почти идентичный уровень дефицитности — чуть более 800 Mtoe. При показателе избытка энергии в РФ на уровне 682 Mtoe.

Сейчас в дефиците — мировые запасы нефти и биомассы. В профиците — запасы нефтепродуктов, природного газа и угля. Но, судя по нынешней динамике, в ближайшее время запасы газа могут уйти в глубокий минус.

Именно эта палитра энергодефицитности и раскрашивает глобус в цвета нейтральности, скрытой поддержки по отношению к РФ или вялой помощи по отношению к Украине.

В первую очередь это Китай, Индия (скрытая поддержка). Во вторую — Турция, Таиланд (нейтралитет). И в третью — Германия, Франция, Испания, Италия (сдержанная поддержка Украины). А вот Южная Корея, Тайвань, Япония и Великобритания гарантированно обеспечиваются энергоресурсами за счет США, Канады и Австралии — и их зависимость от российских поставок может быть относительно легко диверсифицирована.

Малый удельный вес, большие ресурсы

Роль РФ в мировой экономике нельзя оценивать по ее удельному весу в мировом ВВП, как в долларовом эквиваленте по обменному курсу, так и по курсу с поправкой на паритет покупательной способности (ППС).

По последнему показателю РФ, согласно прогнозам МВФ, утратит шестую позицию в мире, пропустив в 2024 г. Индонезию. А, как известно, еще несколько лет назад президент РФ Владимир Путин в обращении к Федеральному собранию поставил задачу войти в пятерку стран по уровню ВВП по ППС, потеснив не кого-нибудь, а Германию.

Удельный вес России по данному показателю в структуре мирового ВВП снизится до 2,5%, а к 2027 г. — до 2,3%. На пике этапа модернизации в 2000-2007 гг. (до известной мюнхенской речи Путина) доля РФ составляла 3,7%. Таким образом, период "сумасшедших элит" стоил России падения в 1,6 раза в контексте ее доли в мировом ВВП.

В ближайший год, ВВП РФ сократится на 8,5%, а в 2023 г. — на 2,3%. То есть доля России в мировой экономике будет убывать в долгосрочной перспективе.

Роль РФ в глобальной экономике определяют ее природные ресурсы. А это 3-е место по добыче нефти, 2-е — по добыче природного газа. Вхождение в пятерку стран по производству промышленных металлов (сталь, никель, алюминий). Ведущая роль в добыче урана. А также место в структуре мировой продовольственной безопасности.

Сегодня РФ вышла на уровень сбора зерновых в объеме 130-135 млн т, при этом сбор кукурузы увеличился до 15 млн т. Традиционно россияне делают ставку на пшеницу (более 80 млн т) и ячмень (21 млн т). За один маркетинговый год россияне производят 6 млн т подсолнечного масла. В целом по масличным: 15 млн т семян подсолнечника, 4-5 млн т сои и более 2 млн т рапса.

Усиление аграрного вектора в России — элемент целенаправленной госполитики. Как заявил заместитель министра сельского хозяйства РФ Сергей Левин: "У российских производителей есть потенциал занять к 2024 г. значительную долю китайского и индийского рынка подсолнечного масла: китайского — до 50%, индийского — до 30%".

Перспективы роста рыночного сегмента России в поставках подсолнечного масла в Индию и Китай до 2024 г. могут составить 2 млн т в год. Примерно такая же ситуация и по поставкам кукурузы: россияне уже установили свой базовый фактор конкурентоспособности в виде цены, демпингуя на $15-20 на тонне.

Россия активно захватывает целевые рынки по аграрному сырью в Иране и Турции (кукуруза), в Саудовской Аравии (овес и ячмень). Она имеет преимущества в транспортном плече и логистике для поставок агросырья в Индию и Китай.

В этом контексте блокада украинских портов направлена на уничтожение Украины как крупнейшего аграрного конкурента: удельный вес России в мировом экспорте зерна составляет 17%, а всего Черноморский регион экспортирует 12% мировых калорий и любая дестабилизация здесь влечет за собой проблемы с продовольствием в мире и рост цен на него. И это уже не мифический захват американцами европейского рынка газа, а реальная целенаправленная политика РФ, цель которой — превращение продовольствия в еще одно геополитическое оружие. Как заявил недавно Путин: "Понятно, что в текущем году на фоне глобального дефицита продовольствия нам предстоит рачительнее относиться к поставкам продовольствия за рубеж, а именно — внимательно отслеживать параметры такого экспорта в страны, которые ведут по отношению к нам явно враждебную политику".

Это может быть один из элементов диверсификации РФ своего геополитического положения в контексте вытеснения оной с мировых энергетических рынков: разрушить аграрный потенциал Украины для усиления мировой зависимости от российского зерна. Ведь в Москве свято верят в то, что если санкции еще могут распространиться на российский металл, то никогда не охватят российский аграрный экспорт.

С другой стороны, в Москве не учитывают, что рост аграрного вала в РФ явился результатом ее энергетической глобализации: профицит ресурсов, которые можно направлять на дотации фермерам, иностранные инвестиции, новая техника и технологии (семена и средства защиты растений). Без всего этого Россия уже в ближайшее время столкнется с сокращением своего аграрного потенциала, уверенно двигаясь в параметры продовольственного дефицита времен советского застоя. Но уже без нефтепровода "Дружба" и газопровода "Уренгой — Памары — Ужгород".

Европа не может выпилить РФ из структуры своего энергетического баланса "по щелчку". По сути мы стали свидетелями "вырывания с мясом" модели взаимодействия Европы и России, сформированной полвека назад. Сейчас эта зависимость распадается, но сам процесс растянется во времени на период имплементации в ЕС так называемого "зеленого перехода" и появления альтернативных источников энергии. Хотя РФ сейчас в целях шантажа блокирует работу "Северного потока — 1" под предлогом ремонта и вполне может спровоцировать в ЕС рецессию с падением ВВП на 4%. В таком случае она станет для европейцев сродни эпидемии ковида, учитывая параметры потенциальных потерь в экономике.

Украине в этих условиях нужно соблюдать чувство такта по отношению к европейцам, не злоупотребляя верой оных в ценности и в практическую полезность блага для дающего. Ведь в противном случае политический вектор в ЕС может дать крен где вправо (Франция и Ле Пен), а где влево (Германия, Италия). И тогда в полку европейских политиков прибавится сторонников РФ и Путина, вроде премьер-министра Венгрии Виктора Орбана. Мы должны понимать, что кризис в ЕС — это и кризис в европейской помощи Украине, а стало быть и кризис у нас самих.

Украина может сделать вклад в энергетический баланс ЕС, увеличив свою газодобычу, модернизировав энергетический комплекс и став лидером по экспорту биоэтанола, а не кукурузы, биодизеля, а не рапса.

Что касается выпиливания РФ из мировой экономики, то это нереалистичная перспектива. Стоит ожидать лишь ее выпиливания из взаимосвязей с коллективным Западом. Энергетический дисбаланс в Азии еще долгое время будет формировать лазейки для обхода санкций. Не говоря уже об аграрной составляющей.

Но что можно сделать для уменьшения доходов России? Идея с введением налога на продажу российских нефти и газа, равно как и модель максимальной цены, труднореализуема — нужно иметь нормативное влияние на массу рынков. Но можно было бы ввести определение российского нефтяного и газового следа в товарах (например, китайских и индийских), которые реализуются на рынках США и ЕС. По аналогии с программой налогообложения углеродного следа в рамках "Зеленого курса" ЕС. Например, $30 с одной условной тонны нефтяного эквивалента (а деньги перечислять в спецфонд на восстановление Украины). Реализуется очень легко и отбивает у китайцев и индусов охоту на покупку российских нефти и газа… Понятно, что это потребует скорейшего перехода на возобновляемые источники энергии, развития ядерной энергетики, увеличения добычи, где это возможно, а также повышения энергоэффективности.