Проблема роста. Если Украина не вернет мигрантов, то может потерять еще 10 млн человек
Нижняя корзина
Казалось бы, так просто с помощью обычных эмпирических моделей рассчитать возможный доверительный интервал роста отечественного валового продукта, особенно если в основе их будет лежать опыт других стран, к примеру, любимого в политических экспертных кругах Сингапура, который стал для нас неким эталоном для подражания что в части борьбы с коррупцией, что в контексте экономического развития. Правда, дальше простых линейных сравнений дело пока не идет.
С другой стороны, сложность украинской экономики заметно выше сингапурской, достаточно взглянуть на публикации международной Обсерватории экономической сложности (ComplexityEconomics), созданной профессорами Гарварда Рикардо Хаусманном и Цезарем Идальго.
В моделях оценки конкурентоспособности, которые применял Всемирный экономический форум в Давосе для классификации стран по типам экономического роста, Украина находилась в нижней корзине "факторных" государств, то есть экономик, которые опираются на какой-либо базовый, внутренний фактор конкурентоспособности, либо на их комбинацию. К примеру, в Саудовской Аравии это нефть. У нас - целый набор квазистимулов, возникших на фоне дефицита энергоресурсов. В разное время это были дешевая рабочая сила (данный фактор начал стремительно исчезать с начала двухтысячных), дешевый российский газ, полученный в обмен на политические уступки РФ, арендный характер землепользования, когда агропроизводители не отвлекали финансовый ресурс на выкуп земли и вкладывали средства в развитие своих хозяйств, государственный протекционизм отдельных отраслей экономики (фактор в стадии затухания), высокие цены на сырьевые товары (циклично возобновляемый фактор, находящийся ныне на нисходящей траектории).
Мы так и не смогли перейти во вторую корзину стран, где основой конкурентоспособности является производительность труда (маркер целого ряда успешных развивающихся государств, которые проводят национальную промышленную политику). В то же время наши квазифакторы конкурентоспособности постепенно угасают. Квалифицированная рабочая сила в Украине уже не такая и дешевая, стоимость энергоресурсов выше, чем в странах - экономических конкурентах, либерализация рынка земли угрожает разрушением сложившимся бизнес-моделям в аграрном секторе, государство полностью отказалось от проведения суверенной промышленной политики.
И, конечно, нам еще очень далеко до перехода в третью группу самых развитых экономик мира, где фактор конкурентоспособности - это инновации, творческая модель развития и экономика знаний.
Хотя данная классификация уже не используется ВЭФ, так как мир становится сложнее, но в целом это весьма показательная стратификация стран по типам экономического роста.
Итак, с одной стороны, в ближайшее время Украина утратит свои еще не утраченные базовые квазифакторы конкурентоспособности, а с другой, завтра нашей стране придется выдержать очередной экзамен по конкуренции в системе глобального разделения рынка труда за место в мировых цепочках добавленной стоимости. И все это на фоне глобальной дефрагментации, перезагрузки ключевых мировых рынков и бизнес-моделей межгосударственной промышленной кооперации.
Но может ли сложившаяся в Украине демографическая база поддерживать динамичные темпы экономического развития?
Потолок роста
В экономической науке используется закон Оукена, который был разработан Артуром Мелвином Оукеном, председателем Совета экономических консультантов при президенте США в 1968-1969 гг., неокейнсианцем и автором концепции "индекса несчастья", ученым, вошедшим в рейтинг "100 известных экономистов после Кейнса". Суть этого закона в следующем: есть определенная эмпирическая зависимость между темпом роста ВВП и динамикой уровня безработицы. К примеру, сокращение темпов роста валового продукта на 2% приводит к росту безработицы в среднем на 1%. Для базовой модели темпы роста ВВП принимаются в расчете 3% ежегодно. Естественно, существует широкий спектр допусков и ограничений по применению данного закона в зависимости от типа экономики, региональных отличий и так далее, но в целом - это хороший способ проверить потенциал такого источника роста, как человеческий капитал.
В Украине, начиная с 2010 г., когда наш Госстат стал публиковать данные по методологии Международной организации труда, происходит постоянное снижение численности экономически активного населения (ЭАН) в возрасте от 15 до 70 лет. В 2010-м таких людей было 20,9 млн, а в 2015-2018 гг. - около 18 млн. И хотя в 2014 г. ключевой причиной этого была аннексия Крыма и оккупация части Донбасса, в Украине можно считать нормой медленное сокращение данной группы в связи с демографической ситуацией. При этом уровень безработных в последние годы немного снизился - до 1,6 млн в прошлом году.
Относительный показатель безработицы в Украине по методологии МОТ за анализируемый период колеблется в диапазоне от 7,8% до 9,9% (экстремумы). Это показатель, в котором численность безработных трудоспособного возраста соотносится с численностью экономически активного населения соответствующей возрастной группы. В 2018-м данный индикатор сократился до 9,1% и продолжает снижаться в 2019-м.
Методология МОТ не вполне адаптируема к демографическим параметрам и показателям рынка труда в Украине, но это единственно возможная методология оценки, так как она опирается на существующие параметры формирования и структурирования мирового рынка труда и именно на ее базе разрабатываются пенсионная и социальная реформы в таких странах, как Украина. То есть в результате реформ, которые приближают стандарты жизни украинцев к общепринятым, граждане нашей страны "должны" жить и работать дольше и раньше начинать трудовую карьеру. Сегодня это нереально, но ООН в своих прогнозах ожидает увеличения удельного веса работников старше 60 лет в экономиках, сходных с нашей.
Если оценить долю экономически активного населения в общей численности жителей страны, то мы увидим, что с 2010 г. показатель снизился с 45,5% до 42,3% в прошлом году. Простыми словами, уже в 2010 г. более половины жителей страны не являлись экономически активными, и с тех пор ситуация стала только хуже.
Теперь вернемся к закону Оукена. Существуют различные числовые интерпретации описанной экономистом зависимости между ВВП и уровнем безработицы. К примеру, есть расчеты, показывающие, что каждый новый процент в уровне безработицы - это минус 3% в динамике ВВП. А что можно сказать об обратной зависимости? Здесь нам поможет так называемая шкала Чеддока, которая показывает, что связь между указанными показателями есть, но она не полная, то есть в каждой стране могут быть свои варианты: 1 к 3 или 1 к 2 при падении ВВП и росте безработицы.
А вот обратная зависимость "рост ВВП - сокращение безработицы" работает по-другому. Исследования российских экономистов на базе параметров экономики РФ показали, что при росте ВВП на 1% уровень безработицы сокращается на 0,25% на протяжении временного интервала в три квартала. Здесь нужно сделать одну оговорку: рост/падение безработицы в контексте динамики изменения ВВП оценивается лишь на уровне, превышающем так называемую структурную безработицу в размере 4%, которая будет всегда, если мы, конечно, анализируем не тоталитарную экономику.
Как эти показатели интерпретировать в украинских условиях? Если отнять структурную безработицу, у нас есть примерно 5% экономически активного безработного населения, которое чисто теоретически можно вовлечь в хозяйственный оборот. В качестве базовой установки можно принять версию, что численность данной группы населения в абсолютных цифрах будет сокращаться под воздействием естественных демографических факторов на уровне последних нескольких лет. В таком случае рост ВВП на 15% приведет к сокращению безработицы на 3,75%, то есть при грубой оценке она подойдет к структурному уровню.
Основными поглотителями трудовых ресурсов станут те отрасли, которые являются крупнейшими работодателями, то есть сектор торговли, ремонта и оказания услуг, транспорта и связи, перерабатывающей промышленности. Высокие темпы развития без создания нового индустриального ядра в украинских реалиях невозможны, следовательно, наиболее дефицитным направлением станет кадровый резерв для промышленности, так как в сектор торговли и услуг могут быть привлечены трудовые ресурсы из "экстремальных" возрастных подгрупп (до 25 лет и старше 60 лет), а также низкоквалифицированные кадры. Сегмент транспорта и связи обеспечит приток новых трудовых ресурсов за счет роста конкурентных заработных плат. Наиболее проблемное направление - именно промышленность, где использование "экстремальных" возрастных групп ограничено и существуют относительно высокие требования по уровню квалификации персонала. При этом уровень зарплат здесь недостаточно высок для прекращения трудовой миграции из Украины.
Три пути
В такой парадигме развития у нашей страны есть несколько вариантов, среди которых - либо наращивание существующего промышленного потенциала (с дефицитом трудовых ресурсов согласно закону Оукена); либо повышение производительности труда, но для этого потребуется привлечение не менее $10 млрд прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в год в реальный сектор экономики; либо "утилизация" промышленного ядра и переход в формат сервисной экономики (с акцентом на сектор услуг). В последнем варианте существует опасность того, что Украина может потерять еще 5-10 млн человек, которые поедут работать за границу, а крупные мегаполисы (кроме Киева) деградируют. При этом в стране потребуется обеспечить высокий уровень личной безопасности, инфраструктурное развитие и качественную среду для микропредпринимательства. Естественно, усиление трудовой миграции не будет вызвано исключительно сокращением рабочих мест в промышленности: это эффект мультипликации, когда мигрируют члены семьи, сокращается занятость в смежных сервисных сегментах экономики и сфере услуг. К примеру, когда останавливается градообразующее предприятие, то страдает весь город, а не только штатные работники.
С точки зрения вероятности указанных выше сценариев, существуют определенные нюансы. "Сервисный" вариант наиболее ментально близок нынешнему правительству, но оно даже не представляет сложность его реализации в нынешних украинских реалиях. Более того, этот вариант чреват тотальной экономической катастрофой, тут как в пословице "пан или пропал": можно окончательно разрушить индустриальное ядро и не построить качественную экономику услуг.
Вариант с $10 млрд ПИИ и ростом продуктивности пока хорош лишь на стадии презентаций и предвыборных политических программ.
Наиболее вероятен сценарий наращивания существующего потенциала, но здесь нас и подстерегает ловушка в виде закона Оукена: при высоких темпах роста ВВП в данной модели опережающего развития уже через пять лет будет исчерпан потенциал в виде существующих трудовых ресурсов с учетом кадрового резерва. Быстрый рост украинской экономики в начале нулевых годов происходил еще на старой демографической базе, которой уже нет.
Потенциально ситуацию могли бы изменить трудовые мигранты из беднейших стран. Если оценить показатели оплаты труда по данным МОТ на 2018 г., то мы можем интересовать лишь работников из тех государств, где подушевой трудовой доход составляет менее $200 в месяц.
Если не брать совсем экзотические и далекие от нас государства, это могут быть: Камбоджа, Сирия и ряд африканских стран, таких как Мозамбик, ДРК, Конго, Чад. Насколько выходцы из Африки смогли бы стать украинскими химиками, металлургами и ракетостроителями - вопрос сложный. И дело тут не в дискриминации, а в том, что африканские страны активно реализуют свои национальные промышленные политики, а избыток населения, не поглощенный этим процессом, выезжает на заработки в ЕС и США, как правило, в сектор услуг. Либо мигрирует в высокоразвитые страны в поисках социальных выплат. Времена вьетнамских ткачих на предприятиях легпрома УССР остались в далеком прошлом. Равно как и стереотип об индусах, работающих за один доллар в день (Индия с более $500 нетто-зарплаты в месяц находится на 81-м месте рейтинга МОТ, далеко впереди Украины, имеющей 127-е место). Следовательно, единственный выход для нас - вспомнить о своей "экономической сложности", изменить социальную политику государства и возвращать утраченный трудовой потенциал пропорционально параметрам реализации национальной промышленной политики.