Почему Украине выгодно, имея свой уран, закупать его в Австралии
На днях министр энергетики и угольной промышленности Украины Владимир Демчишин и министр иностранных дел Австралии Джули Бишоп подписали межправительственное соглашение о сотрудничестве в сфере использования ядерной энергии в мирных целях. Минэнерго заявило, что соглашение с Австралией создает предпосылки для поставок урана в нашу страну, которые очень важны в контексте "уменьшения зависимости Украины от РФ в отрасли атомной энергетики". По информации энергетического ведомства, документ был согласован еще во время визита Петра Порошенко в Австралию в 2014 г. Владимир Демчишин также уточнил, что первые контракты могут быть подписаны в 2017 г.
Какое отношение может иметь импорт австралийской руды или концентрата урана к диверсификации поставок в Украину именно ядерного топлива, Минэнерго не уточнило. На самом деле, после импорта рудное сырье надо будет еще обогащать, затем обжигать таблетки урана, а после этого монтировать металлические трубки с ураном вместе с регулирующими стержнями в сборки топливных элементов (ТВЭЛ). Рассчитывать на помощь Австралии при организации всех этих технологических звеньев для "диверсификации поставок топлива", конечно, не приходится.
Зато импорт урановой руды из Австралии может помочь Киеву преодолеть многолетнюю системную стагнацию в сфере управления атомным сектором. Она длится уже более двух десятилетий, становясь причиной тотальной зависимости Украины от РФ в вопросах ядерного топлива и реакторных технологий. Коллапс управления в атомном секторе не позволяет нашей стране полноценно осваивать крупнейшие в Европе отечественные запасы урановой руды.
Потребности НАЭК "Энергоатом" в топливе ежегодно требуют закупок около 2,5 тыс. т руды, чтобы направлять этот ресурс далее по цепочке для обогащения и фабрикации топлива за границы Украины. Но при такой большой потребности внутренняя добыча руды в нашей стране составляет всего по 600 т в год. Добычу ведет Восточный ГОК (ВостГОК) концерна "Ядерное топливо Украины (ЯТУ)". Недостающий ресурс он периодически пытается восполнить за счет импорта рудного концентрата или промежуточного полуфабриката урана. Анонсированная закупка рудного концентрата в Австралии вполне вписывается в эту политику. Она позволит увеличить загрузку принадлежащего ВостГОКу Гидрометаллургического завода (ГМЗ), чтобы тот давал НАЭК больше конечного продукта — диоксида урана.
При низкой загрузке ГМЗ может попасть в руки кредиторов. Упреждая такую перспективу, в 2014 г. ВостГОК законтрактовал импорт 400 т нитрида урана из Казахстана по договору с компанией Steuermann. В 2015 г. у этого же источника было законтрактовано еще 500 т. Итого собственный ресурс НАЭК мог составлять 1–1,1 тыс. т, что при средней потребности в 2,5 тыс. т выглядело не так неплохо и даже позволяло бороться с российской монополизацией топливного снабжения украинских АЭС. Чем больше "Энергоатом" мог поставлять в РФ собственного диоксида урана для дальнейшей фторизации и обогащения, тем меньшей была общая стоимость импорта российского ядерного топлива, и наоборот.
Расширение списка экспортеров уранового сырья в Украину за счет австралийских компаний могла бы дать существенное дополнение к ресурсу, который поступает из Казахстана. Но все выглядит гладко только лишь в теории.
Поэтому будущие поставщики урана из Австралии рискуют попасть в очень непростую украинскую политическую кухню.
Концерн ЯТУ, ВостГОК и в целом вся атомная отрасль в нашей стране до недавнего времени считались вотчиной бывшего многолетнего главы профильного парламентского комитета Николая Мартыненко и российского олигарха Константина Григоришина. Компании последнего снабжают "Энергоатом" турбинами, трансформаторами и другим оборудованием. Мартыненко, по слухам, является одним из основных "партийных кассиров" премьер-министра Яценюка, креатурой которого считается нынешний глава "Энергоатома" Юрий Недашковский.
Условно украинский лагерь Яценюка-Мартыненко ратует за развитие отрасли добычи урана, но конкретных действий в этом направлении не наблюдается. Например, ничего не слышно о том, чтобы "Энергоатом" повышал инвестиционную составляющую в своих тарифах, а ВостГОК, соответственно, получал от НАЭК дополнительные средства для освоения огромного Ново-Константиновского месторождения урана. Последнее считается самым крупным в Европе и пятым в мире по запасам. 30 марта ВостГОК заказал очередные проектно-исследовательские работы на месторождении. Но как показывает анонсированное властями соглашение относительно импорта руды из Австралии с 2017 г., до запуска месторождения на полную мощность еще очень далеко.
Другой, условно пророссийский лагерь Константина Григоришина (к нему пресса также относит Андрея Деркача, возглавлявшего "Энергоатом" в 2008 г., а также сбежавшего в 2014 г. в РФ и. о. главы НАЭК Никиту Константинова) гораздо более продуктивен. Ныне Константинов без особых проблем руководит компанией АО "Русатом Интернэшнл" (входит в группу "Росатом Оверсиз"), которая ведает зарубежными проектами по строительству и эксплуатации атомных станций. В Украине ей принадлежит крупный завод "Энергомашспецсталь" (ЭМСС) — производитель ключевых кованных элементов корпуса для российского производителя атомных реакторов. Это предприятие могло бы делать поковки и для украинских реакторов, но задачи их разработки для переоснащения АЭС в Киеве никто почему-то не ставит.
Все это наталкивает на мысль о том, что обе доминирующие ныне во властных коридорах генерации администраторов и политиков не интересуются развитием сырьевого сектора атомной индустрии. Их интерес сводится скорее к наращиванию долгов госпредприятий в пользу частных кредиторов. В таком ключе превращение Украины в долгосрочного импортера урановой руды при наличии у нее собственных огромных запасов этого сырья может сыграть весьма важную внутриполитическую роль. Чем больше будет импорта, тем острее будет вставать вопрос: кто мешает развиваться отечественной добыче руд редких металлов для атомной промышленности.
