Уравнение с одним решением. Какую цену заплатит Европа за большое перевооружение

Способность Евросоюза к развитию в последние десятилетия поддерживалась, в частности, фактором относительно низких затрат на оборону благодаря зонтику безопасности США. Сейчас ЕС столкнулся с необходимостью сформировать свою модель безопасности на качественно новом уровне. Это невозможно сделать без перезагрузки промышленности и экономической системы в более широком смысле. Но насколько вероятен такой сценарий?

Евросоюз и США

Глубина накопившихся в США дисбалансов требует применения беспрецедентных мер. Нужен, так сказать, глобальный донор. Но кто им может стать? В последний раз донором стал СССР, когда распался на фоне победы США в Холодной войне. Примечательно, что только в 90-е в США последний раз был зафиксирован профицитный федеральный бюджет, так называемый "профицит Клинтона". И сформирован он был не за счет сокращения бюджетных расходов (они, напротив, росли). Сейчас таких доноров уже нет, но ими могут стать самые близкие союзники Штатов — Канада, Япония и ЕС. Сфокусируем внимание на Евросоюзе, для которого такой вариант может завершиться глубоким кризисом. А перед этим напомним, что Советский Союз в свое время привели к кризису три фактора:

1. Гонка вооружений и высокие военные расходы.
2. Низкая цена на энергоресурсы.
3. Общесистемная неэффективность и кризис бюрократии.

Теперь в Евросоюзе похожая ситуация, но с определенными нюансами:

1. Гонку вооружений в ЕС запустили США так же, как они это сделали и по отношению к СССР. С тем лишь отличием, что в Европе процесс начался в результате, так сказать, "ухода США".
2. Энергетический кризис в ЕС проявляется в росте цен на энергию, а не в падении цен на нефть как в случае с СССР. Впрочем, ЕС — нето-импортер энергоресурсов, а значит, ему вредят высокие цены (в то время как СССР был нетто-экспортером и ему вредили низкие цены). Но энергетический фактор сыграл свою роль в обоих случаях.
3. Общесистемный кризис и падение эффективности бюрократии в ЕС отличаются своим анамнезом.

В любом случае для западного мира выравнивание дисбалансов США за счет кризиса в ЕС (отток капитала из евро в доллар) дастся очень дорогой ценой.

Новая индустриализация: цена вопроса

За модернизацию в широком смысле и развитие военно-промышленного комплекса в узком — всегда нужно платить. И плата может быть разной. Страны, имеющие доходы от экспорта сырья, аккумулированные в резервных фондах, платят за развитие промышленности этими накоплениями — например Саудовская Аравия. Страны с элементами плановой экономики формируют необходимый ресурс для модернизации посредством плановой централизации социально-экономического потенциала — сегодня это Китай. Модернизация может быть и взаймы — как в Латинской Америке, в частности, в Аргентине до Хавьера Милея. Драйвером модернизации может стать экосистема инноваций, как в Израиле. За модернизацию твоей страны могут заплатить и другие государства через таможенные тарифы — пока что это прерогатива только США.

А если в стране нет сырьевых доходов, плановой системы, как в Китае, доминантной модели инноваций, как в Израиле, нет возможностей облагать импортными пошлинами импорт со всего мира и нет желания влезать в долги? Тогда модернизация идет через "социальную боль", то есть инфляцию, как в Турции.

Сможет ли ЕС заплатить свою цену за новую индустриализацию и развитие собственного ВПК?Сырьевых доходов у него нет, торговые пошлины не дадут существенного эффекта, плановой экономики не предполагается, экосистема инноваций есть, но не доминантного типа, как в Израиле. Скорее всего, Европе придется идти путем инфляции. И относительное увеличение цен может оказаться существенным и социально чувствительным. Следовательно, есть риск усиления правого и левого политического спектра с одновременным ослаблением социал-демократического центра.

Если сравнивать со странами, которые уже проводили модернизацию такого масштаба, то стоимость труда в ЕС выше, энергия дороже, централизованная система принятия решений медленнее, налоги выше, своего сырья практически нет и оно дороже. Но есть промышленная база, человеческий капитал, наука, образование и деньги. То есть реиндустриализация в ЕС возможна, но при наличии политического волевого импульса.

Еще нужно найти рецепт, чтобы остановить инверсию политических сил на ближайших выборах в ключевых странах ЕС (потому что придется идти путем инфляции, а это социально непопулярная вещь).

Модернизация ВПК в долг

Перечисляя варианты развития производственного потенциала Евросоюза, мы пропустили долговое финансирование. Это большая подтема, которую следует рассмотреть отдельно. Итак, в ЕС заявили о готовности привлечь в программы ВПК почти 800 млрд евро за счет запуска специального механизма "технологической устойчивости" вроде программ по преодолению Глобального финансового кризиса или пандемии.

Рынки пока что достаточно нервно реагируют на эти намерения, что проявляется в росте доходности и снижении цен на облигации ключевых государств Евросоюза. Напомним, еще относительно недавно ключевые страны ЕС могли привлекать долги почти под ноль процентов, а доходность по облигациям ФРГ была вообще отрицательной (т.е. за вложение в эти бумаги инвестор еще и доплачивал). Но этот трек замещения фискальной политики монетарной, а налогов — новыми долгами был безжалостно прерван ковидом и постпандемической инфляцией. В настоящее время облигации Франции котируются на рынке с доходностью 3,486%, Германии — 2,789%, Италии — 3,898%, Испании — 3,395%, Нидерландов — 2,945%. Это все бумаги с погашением в 2034–2035 гг., то есть "десятилетки". Доходность облигаций Британии вообще подскочила до 4,68%, но эта страна не входит в ЕС, хотя также пытается запустить подобие программы количественного расширения для финансирования ВПК. Кстати, на этом фоне облигации нейтральной Швейцарии выглядят максимально консервативно — доходность лишь 0,557%.

Это означает, что привлечение 800 млрд евро будет стоить Европе не менее 3% годовых. Облигации на 30 лет при такой доходности — это гарантированное удвоение размера такого долга, а менее чем на 20–30 лет никто не будет привлекать такую сумму. Даже 20 лет — это увеличение долга более чем в полтора раза. То есть плата за привлечение 800 млрд евро нового долга составит 720 млрд евро, или 24 млрд евро в год. Это примерно 0,01% ВВП ЕС дополнительной нагрузки, или 0,3% валового продукта по состоянию на 2024 г. за весь период использования долга.

В ЕС остается еще вариант, связанный с новой программой количественного расширения (QE) — эмиссия от ЕЦБ на 800 млрд евро. Много это или мало? Общий баланс активов ЕЦБ с 2008 г. для преодоления последствий Глобального финансового кризиса и пандемии был увеличен в результате серии волн количественного расширения до 8,8 трлн евро. Несколько лет понадобилось для уменьшения активов ЕЦБ на 1,8 трлн евро — до 7 трлн евро. А для устранения всех инфляционных последствий следует снизить баланс ЕЦБ до 5 трлн евро минимум. То есть новая программа количественного расширения в размере 800 млрд евро наполовину нивелирует уже реализуемую центральным банком Европы дезинфляционную стратегию, но удерживать ставки на высоком уровне ЕЦБ уже не может — не позволяет состояние европейской экономики.

Следовательно, это уравнение решается только через инфляцию или привлечение дорогостоящих долгов (и существенную переплату в стоимости обслуживания суверенных долгов стран ЕС).

Впрочем, в нынешних макроэкономических условиях программа ЕС по развитию ВПК на 800 млрд евро выглядит очень абстрактной. Сейчас в виде кредитов от европейских банков можно привлечь максимум 150 млрд евро. Такая ликвидность в системе существует и может быть влита в европейский ВПК под гарантии госзаказов. Но 150 млрд евро не решают проблему перевооружения армий ЕС.

Более того, любая попытка потратить 800 млрд евро на ВПК в нынешних условиях приведет к "бунту масс" по терминологии испанского философа Хосе Ортеги-Гассета.

План перевооружения

Впрочем, ЕС не бессилен в запуске собственных программ ВПК и новой индустриализации. В 2024 г. общий объем расходов на оборону стран союза достигал 326 млрд евро, что на 47 млрд евро, или на 17% больше, чем в 2023 г.

До полномасштабной агрессии РФ против Украины, то есть в 2021 г., совокупный оборонный бюджет ЕС составил 214 млрд евро, то есть за три года удалось прибавить 112 млрд евро, или 52%. Если взять показатель отношения оборонного бюджета к совокупному ВВП страны Евросоюза, то он в 2025 г. превысит 2%.

Однако на этом пути есть значительные препятствия. Одна из проблем — это сервисный характер экономики ЕС, в результате чего значительная часть этих денег идет не на приобретение материальных факторов обороны, а на оплату услуг и высоких зарплат (об особенностях сервисного характера ВВП западных стран по сравнению с Китаем мы подробно писали в отдельной статье ). Впрочем, расходы на закупку боеприпасов и техники также растут: с 50 млрд. евро в 2021 г. до более чем 100 млрд евро в прошлом году, то есть вдвое (хотя здесь следует также учитывать фактор высоких цен на ресурсы в себестоимости).

В целом ВПК ЕС может производить техники и боеприпасов на 160 млрд евро в год, и этот показатель в сравнении с 2021 г. вырос на 30%. Треть производимой продукции ВПК ЕС экспортирует в другие страны, прежде всего в Украину. По структуре 44% ВПК — это авиация, ракеты и космические аппараты, 30% — системы обеспечения и связи и только 25% — техника и боеприпасы для сухопутных войск.

То есть ЕС не собирается воевать "в шансах" и на суше, основные инвестиции идут на выработку дальнобойного и высокотехнологичного оружия, а также на обеспечение армии.

Существует амбициозная цель — увеличить объем ВПК в 2028 г. до 450 млрд евро, тогда как в 2025 г. ожидается 200 млрд евро. Об этом говорится в программе перевооружения ЕС "ReArm Europe" ("Перевооружить Европу") со сметой в 800 млрд евро. Для реализации этого плана расходы ЕС на оборону планируют увеличить до 650 млрд евро в год.

К 2028 г. номинальное значение ВВП ЕС может вырасти на 10% по сравнению с 2024 г., то есть до 21 трлн евро. Тогда расходы на оборону составят свыше 3% ВВП.

Однако помешать этому может торговая война между ЕС и США.

Торговля через Атлантику

По данным Европейской Комиссии, ЕС и Соединенные Штаты имеют самые большие в мире двусторонние торговые и инвестиционные отношения. Учитывая товары, услуги и инвестиции, ЕС и США являются крупнейшими торговыми партнерами друг друга. От этого партнерства зависят миллионы рабочих мест. Европейский Союз — надежный источник важнейших поставок в Штаты, включая медицинские ингредиенты и фармацевтическую продукцию, современные машины и оборудование, аэрокосмические части и компоненты. В то же время он крупнейший покупатель природного газа и нефти у Соединенных Штатов, а это важный элемент обеспечения трансатлантической энергетической безопасности, позволяющий совместно и решительно ответить на военную агрессию России против Украины.

Трансатлантические торговые отношения — важнейшие коммерческие отношения в мире. Торговля товарами и услугами между ЕС и США достигла впечатляющих 1,6 трлн евро в 2023 г. (последние полногодичные данные). Иными словами, ежедневно товары и услуги на сумму 4,4 млрд евро пересекают Атлантику между ЕС и США.

Важно, что торговля товарами и услугами между ЕС и США в действительности сбалансирована: разница между экспортом ЕС в США и экспортом США в ЕС в 2023 г. составила 48 млрд евро, или всего 3% общей торговли между ЕС и США (851 млрд евро). Как видим на инфографике ниже, у ЕС был существенный профицит по торговле товарами (157 миллиардов евро), зато дефицит — по услугам (109 млрд евро).

Торговля товарами и услугами между ЕС и США в 2010 – 2023 гг., млрд евро

Европейский путь

Разумеется, модель тотальной торговой войны может разрушить этот баланс взаимоотношений. И тогда у ЕС остается только "инфляционное решение" уравнения развития собственного ВПК.

Одной из проблем станет поиск квалифицированной рабочей силы, в частности инженерных кадров. В настоящее время в ВПК Евросоюза задействовано более 580 тыс. человек и за два года их увеличилось на 12%. Удвоение объемов ВПК потребует привлечения по меньшей мере еще 300 тыс. специалистов. И найти их нужно будет в ближайшие два-три года. То есть речь идет о готовых кадрах, которые придется, в частности, переманивать из других стран, предлагая более высокую зарплату, а это опять-таки проинфляционный фактор.

Следовательно, инфляция и социальное недовольство — это две условные скалы, Сцилла и Харибда, мимо которых ЕС должен пройти в течение ближайшего политического цикла, не потеряв геополитического равновесия.