Почему Украина не способна заработать даже на игорном бизнесе — интервью с экспертом УИМ Александром Чебаненко

"ДС". На какой стадии сегодня легализация азартных игр?

А.Ч. Принят закон о легализации и создана Комиссия по регулированию азартных игр и лотерей. Также подготовлен законопроект об изменениях системы налогообложения, связанный с процессом легализации. А 4 марта в Верховной Раде должны рассмотреть законопроект, предусматривающий изменения по платежам в бюджет от игорного бизнеса — планируется уменьшить плату за лицензии компаниям-операторам этого рынка и ставки налогов.

"ДС". А что еще нужно сделать?

А.Ч. Во-первых, игорный бизнес существует, потому что в любом обществе всегда есть категория людей, которая ищет игру — для развлечения, для уважения, для легкого заработка. В некоторых странах азартная игра стала частью культуры, джек-пот чрезмерно высок и люди даже экономят на еде, чтобы купить лотерейный билет. Итак, всегда есть люди с влечением к азарту и всегда есть игроки, не контролирующие свои поступки и готовые потерять в игре все. Государству надо легализовать игровую индустрию, прежде всего, для того, чтобы создать комплексные условия для защиты конечного потребителя — игрока — от самого себя, от влечения к быстрому выигрышу, от формирования у него игровой зависимости, преодоления уже сложившейся игровой зависимости, если сам игрок нуждается в помощи. Во-вторых, надо чтобы бизнес, который предлагает игру, существовал в правовых рамках, платил налоги, был защищен от криминалитета. Ведь игровой бизнес — это не только о триумфе игрока, сорвавшего джек-пот, или о том, кто проиграл. Для цивилизованного государства это комплексный социально-экономический вопрос, который надо рассматривать всесторонне во всей полноте прав, обязанностей, ответственности игроков, операторов игры и государства, которое должно создать условия для цивилизованной и ответственной игры. Мы понимаем недостатки игорного бизнеса — он высокорисковый, может приводить к игровой зависимости, которая, по оценке ВОЗ, имеет даже бОльшую опасность зависимости, чем употребление наркотиков. Есть негативные практики легализации — Мальта, Грузия, Австралия, но есть и положительные — Польша и Чехия. Образцовым считается американское регулирование этого бизнеса.

Попытка легализации, которая воплощается в Украине, по нашему мнению, является неудачной, и последние события это подтверждают. Дело в том, что еще до запуска рынка надо было создать систему онлайн-мониторинга. Что это значит? Представьте, что у нас есть банки, но они не подключены к единой системе, контролируемой Национальным банком Украины, и поэтому ведут свою деятельность, кто как захочет. Это то, что мы имеем в игорной сфере сейчас. Без системы онлайн-мониторинга регулятор не располагает информацией ни о реальном объеме денег, которые вращаются там, ни о ставках, ни о качестве игрового продукта (а он должен быть контролируемым, чтобы не было практики, когда, например, под видом детской компьютерной игры игрок получает азартную игру), практически — никакой информации. Вся она сейчас просто берется от самих операторов игорного бизнеса, и это зависит от их доброй воли. А по проверкам, которые планирует проводить Комиссия по регулированию азартных игр и лотерей, мы знаем, что Минфин, имея на протяжении 10 лет соответствующее подразделение для этого, за все время проверил только десятую часть игроков. Сейчас ситуация еще хуже, потому что у регулятора снова нет ни полномочий, ни обязанностей, ни опыта, ни квалифицированных специалистов и источников финансирования, а главное — прозрачности и независимости.

Второй момент. Оборудование для игорного бизнеса, которое завозится в Украину, должно быть сертифицировано. Есть признанные в мире международные организации с соответствующей репутацией, которые этим занимаются. Но механизм сертификации, который предлагается сейчас, по нашему мнению и по мнению наших коллег-экспертов из других государств, не очень дееспособный, если говорить осторожно. Доверия к нему пока нет. Сейчас мы фактически "гуляй-поле" — каждый оператор игорного бизнеса сам для себя устанавливает, что есть добро, а что — зло. Для того, чтобы определять, что в этом бизнесе является законным, а что — нет, просто нет законодательно установленных критериев.

А критерии необходимы во всех аспектах функционирования этого рынка — от диверсификации игр по степени вреда для игрока, чтобы ограничивать доступ к быстрым и агрессивным играм, до установления правил для специалистов, вовлеченных в разработку игрового продукта, а это и веб-дизайнеры, и художники, и сценаристы сюжетов игр. Ведь игрока надо защитить от игрового продукта, рекламирующего насилие, нездоровые и асоциальные шаблоны поведения. С технической точки зрения, визуальная картинка и световые эффекты игры не должны способствовать втягиванию в игру и вредить психическому здоровью. Итак, все элементы игрового продукта должны быть четко регламентированы. Не в последнюю очередь, чтобы не допустить мошенничества, когда под видом лотерей предлагаются казино игры, или когда игровое оборудование дает возможность человеку сыграть в 400 тыс. игр в течение одного часа, как это разрешено на Мальте.

Третий момент. Количество лицензий надо жестко ограничить. Нельзя выдавать неограниченное количество лицензий, потому что тогда мы получим конкуренцию между операторами бизнеса, а, в отличие от других видов деятельности, неконтролируемая конкуренция в этой сфере — далеко не всегда хорошо. Ведь она приведет к тому, что будут введены игровые инструменты, вредные для игрока. То есть, если оператор не уверен в рентабельности своего бизнеса, если для него важно зафиксировать как можно больше прибыли и как можно быстрее, то ему выгодно, чтобы играло как можно больше людей за как можно меньший промежуток времени. А это однозначно приводит к тому, что распространяются так называемые быстрые игры, которые более всего способствуют лудомании (зависимости от азартных игр). Это не только игровые автоматы, но и различные онлайн-игры, которые гораздо более агрессивны, поскольку более доступны: запустил программу в смартфоне — и ты уже в игре. И поэтому они фактически неконтролируемые. Онлайн-бизнес очень трудно контролировать, и единственный случай, когда Европейский Суд допускает внесудебную блокировку сайтов (не делая исключения даже для сайтов, которые могут быть связаны с терроризмом) — это именно блокировка веб-ресурсов с онлайн-играми.

Четвертый момент касается ответственности. Введенные сейчас нормы об уголовной ответственности за нарушения в сфере игорного бизнеса реально не действуют. Например, ответственность может наступать за ведение незаконного игорного бизнеса. Но незаконность устанавливается исключительно решением суда. Замкнутый круг. Грубо говоря, если у определенного персонажа есть зал на 20 игровых автоматов, и суд решил, что эта деятельность является незаконной, то, если у него появится другой зал на 15 или 25 автоматов, это уже будет немного другая деятельность, и для нее надо будет другое решение суда. И для такого персонажа очень высокие положительные судебные перспективы. Плюс действующие нормы практически исключают привлечение к ответственности организаторов, владельцев незаконного игорного бизнеса.

"ДС". Почему столько ошибок допустили?

А.Ч. Около года назад Украинский институт будущего организовывал достаточно большую конференцию, на которую пригласил одних из лучших в мире иностранных экспертов — юристов, представителей контролирующих органов, тех, кто может иметь независимые взгляды.

Эксперты высказывали предложения о процессе легализации. Что, во-первых, никуда бежать не надо — надо тщательно прописывать качественный закон. Во-вторых, они говорили: если вы надеетесь, что от игорного бизнеса будет существенное наполнение бюджета, а тем более — на первом этапе, то этого не произойдет. Иначе вы будете стимулировать высокорисковые виды бизнеса и высокий уровень лудомании. В-третьих: размер платы за лицензии и разрешения должен быть обоснованным. В-четвертых: основной источник поступлений в бюджет — это не лицензионные платежи, а концессии и налоги, повышать которые можно будет в будущем, когда бизнес начнет работать. И главное, на чем делали упор все участники конференции, — до того, как легализовать бизнес, надо ввести государственный онлайн-мониторинг.

Тогда были встречи с депутатами и другими персонами, принимающими решения в этой сфере. Но нас не услышали.

"ДС". А когда государственный онлайн-мониторинг может появиться?

А.Ч. В пролоббированном законе прописано, что за полтора года после того, как он вступит в силу. К этому времени бизнес будет работать, зарабатывать деньги, но сколько он будет зарабатывать и будет ли он при этом платить все положенные налоги — никто не знает. Мы идем по пути, который уже прошла Грузия: несмотря на то, что нам рассказывают о невероятных достижения этого государства, в том числе, и в игорном бизнесе, факты говорят об обратном: там фактически операторы устанавливают условия налогообложения своей деятельности. То есть — хвост управляет собакой. И эти платежи постоянно падают.

Проблема еще и в том, что у нас создается аналог "мальтийской" системы, когда компании будут получать лицензии на ведение онлайн игорного бизнеса, но свои услуги оказывать не в Украине, а в других государствах. В Мальте в свое время немало компаний получили лицензии под ее юрисдикцией, но эти лицензии фактически находятся под запретом как в государствах Евросоюза, так и в большинстве цивилизованных стран мира. Однако очень похоже на то, что мы идем по тому же пути, и под зонтиком наших лицензий будут действовать компании, основной интерес которых в других государствах.

"ДС". Как это будет выглядеть на практике?

А.Ч. Компания получит лицензию на ведение онлайн игорного бизнеса в Украине, но фактически никто не будет проверять, из какой страны игрок, кто делает ставки в ее приложении или на сайте, и это не будет создавать препятствий для того, чтобы играли люди из других государств. Таким образом, игрок из той же Германии, где онлайн-игры очень сильно ограничены, сможет делать ставки на платформе, которую формально предоставляет украинская компания. Но в ЕС такая деятельность вне закона, и большинство цивилизованных государств тоже вывели ее за пределы закона, потому что она нарушает нормы, в частности, законодательства по борьбе с отмыванием денег, и фактически стимулирует незаконные операции. Поэтому с большой вероятностью мы будем иметь негативные последствия не только на уровне компаний, но и на уровне государства, когда такие организации, как FATF, будут привлекать к ответственности наших физических лиц и задавать вопросы украинским государственным органам. Налоги в Украине выплачиваться не будут. Кроме того, это, очевидно, негативно повлияет на инвестиционный рейтинг Украины, который и так, к сожалению, невысок.

"ДС". Вы упомянули в начале, что 4 марта Верховная Рада будет рассматривать законопроект об изменениях в налогообложении азартных игр. Рынок еще не запущен, а для игроков уже планируют снизить налоги. Насколько новые ставки обоснованы?

А.Ч. Здесь, к сожалению, я должен быть адвокатом дьявола. Потому что в свое время мы говорили, что те ставки, которые были предложены — 30% и более — их реально не будет. Наши эксперты прямо предупреждали: 10% налога с дохода — это нормально, 15% — еще "туда-сюда", но налог в 20% и более бизнес просто не будет платить.

Но при разработке модели легализации не были продуманы ни ставки налогов, ни размер платы за лицензии. Вместо этого или из-за популизма, или по другим причинам было громко заявлено, что от налогообложения игорного бизнеса бюджет получит до 10 млрд грн в год, в основном — за счет лицензий.

Поэтому мы и имеем ситуацию, о которой говорили с самого начала. Так как был сделан неправильный акцент — поступления в бюджет не за счет продажи концессий и налогов в будущем, а за счет большой платы за лицензии и больших налогов сегодня — имеем то, что имеем: у нас нет системы государственного мониторинга, государство не знает реального объема денег на этом рынке, но при этом, скорее всего, ставки налогов и размер платы за лицензии будут снижены из-за того, что легально никто в этот бизнес не идет. Очевидно, нельзя при этом говорить и ни о какой реальной защите от угрозы лудомании и нестабильности в обществе.

И еще один момент: теряется один из главных элементов — предиктивнисть (предсказуемость) государственной политики в легализации игорного бизнеса. Ведь первые лицензии уже были выданы и за них уплачены средства, а теперь плата за лицензию будет снижена. Что делать с теми, кто деньги уже заплатил? По нашей информации от иностранных операторов, они прекратили рассматривать Украину как объект своих ближайших инвестиций. Именно поэтому — из-за непредсказуемости, нецивилизованности, нестабильности и отсутствия гарантий предложенных условий для игорного бизнеса со стороны государства.

К сожалению, Украина пошла худшим путем. Когда нет системы онлайн-мониторинга, не будет в ближайшее время инвестиций в этот бизнес, и в то же время Украина вынуждена уменьшать ставки, чтобы хоть кто-то эти лицензии покупал и легализировал свою деятельность. Ведь мы понимаем, что игорный бизнес работает, только он — в тени ... Запрет привел к тому, что бизнес укрепился, как бутлегеры в США во времена "сухого закона".

"ДС". Предполагается налогообложение лотерей и казино по одинаковой ставке — 10%. Насколько это логично?

А.Ч. Мы об этом с самого начала предупреждали — должно быть экономическое обоснование ставок. И оно делается индивидуально в каждом государстве. Также индивидуальны и правила работы различных сегментов игорного бизнеса. Например, в Бельгии казино расположены на таком расстоянии, чтобы от одного к другому нельзя доехать на машине быстрее, чем за два часа. Это сделано для того, чтобы человек не мог за один день пройти три-четыре казино и оставить там все свои деньги. В Германии или Великобритании — другие условия. Но все эти правила просчитываются еще до того, как бизнес будет запущен.

Неофициально операторы игорного бизнеса делились с нами мыслями о том, что ставки налога установлены на слишком высоком уровне, а лицензионные сборы высоки, как нигде в мире, они просто необоснованны. Теперь же делается попытка установить "среднюю температуру по больнице" — ставки предлагается снизить до средней величины. Но мы не знаем, есть ли для этого экономическая подоплека. Очень высока вероятность, что нет.

Для каких видов игорного бизнеса эта ставка будет хорошей, а для каких — плохой, я не могу сказать, потому что это надо было анализировать специалистам с учетом степени риска каждого вида игр. Но наши эксперты говорили, что для большинства видов деятельности в игорном бизнесе 10% — это самый низкий порог, и при этом должна быть дифференциация. Потому что есть высокорисковые виды деятельности, такие как игровые автоматы или онлайн-гемблинг, и общая практика такова, что по ним ставки налога выше. Лотереи же считаются в мире одним из наименее вредных видов игорного бизнеса. Мы в Украинском институте будущего не занимаемся лоббированием какого-либо из видов игорного бизнеса, мы говорим о объективной информации, которая у нас есть на основе анализа законодательства и практики других стран.

Наши международные эксперты говорили о том, что для большинства видов деятельности налог в 10% с дохода — это нормальный минимум, при котором бизнес подумает — скрываться ему в тени или нет. Но виды деятельности по признаку рискованности разные, и по каждому надо было бы провести исследования, дать оценку и установить критерии.

"ДС". В этом году от легализации игорного бизнеса планируют получить 7,4 млрд грн в госбюджет. Насколько это реальная сумма?

А.Ч. Чтобы оценить рынок, его нужно уметь проконтролировать и сосчитать. А посчитать можно, только если бы у нас заработала система онлайн-мониторинга, если бы фиксировалась каждая операция по движению средств, не только вход денег в игровую систему и выход из нее, но и движение внутри оператора. Потому что есть много механизмов минимизации платежей, когда деньги показывают на входе и на выходе, а именно у оператора бизнеса они не учитываются. Это неправильно. Если бы у нас была такая система онлайн-мониторинга, можно было бы говорить и об объеме рынка, и о налогах, и о собрании. Пока оснований для того, чтобы считать реальными ожидания этих миллиардных поступлений в бюджет, нет.