Золото и крипта. Что делать, когда ценные бумаги США уйдут в минус
Спасет ли это глобальный мир от ловушки дефляции и вечной стагнации? И есть ли в этом движении окно возможностей для Украины?
Конспирология рулит
Несмотря на кажущуюся хаотичность, на самом деле ключевые центробанки мира действуют вполне синхронно, и они, несомненно, видят финальную точку в драме под названием "отрицательные процентные ставки". Попытаемся и мы разглядеть эти контуры.
Сама по себе теория отрицательных процентных ставок далеко не нова для финансового мира. Периодически данная монетарная парадигма возникала в Японии. Страна Восходящего солнца никак не может оправиться от последствий коллапса пузыря на национальном рынке капитала и недвижимости, активированного в начале 1990-х. Но японская экономика слишком специфична для нас, чтобы выступать в роли модели для копирования. Точно так же, изолированно от возможностей практической рецепции, выглядит опыт Швейцарии. Но вот бацилла отрицательных ставок дошла и до Центральной Европы: впервые в истории была зафиксирована отрицательная доходность на рынке государственных еврооблигаций Чехии. Близки к нулю по уровню доходности обязательства минфинов Хорватии, Польши и Румынии.
Украина на этом пиру "финансовой смерти" выглядит как белая ворона: Нацбанк совместно с Минфином активно реализуют политику высоких процентных ставок. Дорогие, а точнее сказать, высокодоходные у нас оба так называемых казначейских финансовых инструмента: депозитные сертификаты НБУ и облигации внутреннего государственного займа (ОВГЗ). Помимо высоких ставок доходности их отличает и короткий период обращения. И если для депосертификатов НБУ это вполне объяснимо, то эмиссия ОВГЗ под 18-20% годовых и на срок от трех до шести месяцев выглядит дико на фоне структурных бюджетных проблем. Ведь якорем для удержания ставок по государственным долговым инструментам выступает учетная ставка НБУ, которую на Институтской снижают по чайной ложке (на 0,5%). Сейчас она составляет 17% при уровне потребительской инфляции в размере 7-8% в годовом исчислении, и если исходить из адекватной пропорции соотношения данных индикаторов, то базовая ставка нашего центробанка должна находиться в диапазоне 10-12%. С другой стороны, подобный диспаритет позволяет государству привлекать горячие, спекулятивные портфельные инвестиции и пополнять внутренние резервы, которые уже скоро понадобятся для пиковых выплат по внешнему долгу. Кроме того, у Нацбанка за счет превентивного увеличения учетной ставки до неадекватно завышенного уровня (верхнего экстремума) образовался достаточно широкий диапазон для монетарного маневра. Плавное снижение учетной ставки наряду с активацией системных экономических реформ и структурной перезагрузкой трехсекционного формата реального сектора может создать долгосрочный тренд устойчивого развития национальной экономики.
Ширина нашего монетарного маневра - это самый значительный инструмент роста, которого уже нет у большей части развитых стран и который существенно ограничен у наиболее динамично развивающихся государств. Как показывает опыт той же Японии, глубина монетарного маневра на весах факторов роста весит намного больше, чем даже значительный пул и динамика внутренних и внешних инвестиций.
Финансовая механика
У каждой экономики есть свой индивидуальный тренд идеального развития, предусматривающего максимально полную занятость и загрузку производственных мощностей. И есть фактическое состояние. Оно может быть "выше тренда" и "ниже тренда". В первом случае показатель ВВП превышен за счет более высокой ценовой динамики и деловой активности, во втором - недооценен по причине низких цен и бизнес-анемии. Следовательно, необходимо либо повышать базовые ставки центробанка и охлаждать деловую активность, либо снижать - для кредитно-потребительской стимуляции экономики. Высокие ставки борются с инфляцией, низкие - с дефляцией.
Как оказалось, минимизировать галопирующую ценовую динамику проще, чем выходить из дефляционной ловушки: для этого необходима бюджетно-финансовая дисциплина и минимизация внутренних структурных дефицитов. Повышать учетную ставку центробанк может долго. Высокие ставки частично блокируют отток капитала из страны и привлекают в банковскую систему депозиты населения и бизнеса. Выход из ловушки дефляции намного сложнее. Хотя бы по той причине, что стимулирование кредитной активности и потребительских расходов населения проводится за счет снижения процентных ставок, и здесь диапазон их движения ограничен нулем. Что же происходит, когда базовая ставка центробанка опускается до нулевого значения? Во-первых, кредиты для населения и бизнеса стоят в пределах 1-3%, включая долгосрочную ипотеку. Во-вторых, хранить деньги в банке под 1% становится невыгодно, и население начинает забирать свои ресурсы из финучреждений и вкладывать их в альтернативные рынки капитала - фондовый рынок, инвестиционные и хеджфонды. Все эти каналы для заработка опосредованно влияют на увеличение инвестиций в реальном секторе. Кроме того, активно покупается недвижимость, что также влияет на общую деловую активность. Но эти меры стимулирования зачастую не приносят должного эффекта. Например, несмотря на низкие ставки по депозитам, население просто не хочет тратить свои накопления на текущее потребление и инвестирование (как в Японии), или низкие ставки по кредитам не оказывают должного стимулирующего эффекта на выход экономики из состояния вечной стагнации (как в еврозоне).
В таком случае приходится буквально заставлять людей тратить свои сбережения, а банки - кредитовать. Этому способствуют отрицательные процентные ставки, когда вкладчик платит банку за сбережение своих денег, а банк платит клиенту за то, что тот взял кредит (точнее сказать, заемщик просто возвращает меньше по телу задолженности).
Резонный вопрос, как такая система хеджируется от банкротства? Точно так же, как и в мире положительных ставок: с помощью процентного разрыва, когда банк компенсирует своему заемщику, например, 0,25% по взятому им кредиту, а вкладчик банка платит ему 0,5% за хранение денежных средств. В таком случае активы банка будут сокращаться в два раза медленнее, чем его пассивы.
Отсюда и один из главных выводов относительно причин появления глобальной доктрины отрицательных процентных ставок - она возникла вследствие мирового финансового кризиса 2008 г., когда регуляторы осуществили эмиссию ключевых резервных валют на триллионы долларов и евро. Эта политика получила название количественного расширения. В прошлом году ФРС США попыталась активировать доктрину количественного сжатия, то есть изъятия с финансового рынка избыточной ликвидности. Речь шла о сумме примерно $50 млрд в месяц за счет продажи банкам ипотечных и казначейских облигаций, находящихся на балансе ФРС. Для повышения привлекательности данных инструментов федрезерв регулярно повышал базовые ставки. Но в этом году ситуация кардинально поменялась: угроза инфляции в США отошла на второй план, а на первое место вышла необходимость стимулирования экономического роста, который начал постепенно пробуксовывать. И ставки начали снижать.
Исчезающая тихая гавань
Финансовый мир привык к "вечной стагнации" в Японии и почти адаптировался к нулевым ставкам в еврозоне. Для акватории глобальных инвестиций это не было проблемой, пока, с одной стороны, есть мировая тихая гавань в виде американского рынка капитала и казначейских облигаций США, а с другой - опасная, открытая штормам гавань в виде рисковых, но высокодоходных рынков развивающихся стран. Плюс классический маяк в виде универсального хеджинструмента - золота.
Но вот, буквально на глазах, тихая гавань начала исчезать под приливом "финансовой воды". Один из самых харизматичных за последние десятилетия глав ФРС Алан Гринспен заявил в интервью Bloomberg следующее: "Ничто не препятствует падению доходности облигаций казначейства США ниже нуля. Нуль не имеет никакого значения, помимо того, что он является определенным уровнем". Гринспен был председателем совета управляющих ФРС в 1987-2006 гг., и на его правление пришлись две полноценных рецессии - в начале девяностых и нулевых. Именно при Гринспене монетарный маневр в США был сужен до рекордно узкого значения: реагируя на рецессию 1990-го, ФРС начала снижение базовых ставок с уровня более 8%, а минимизируя кризис "доткомов" в начале нулевых - уже с уровня выше 6%. В результате "после Гринспена", во время глобального кризиса 2008 г., Бену Бернанке пришлось маневрировать с уровня чуть выше 4%. Если же новый кризис возникнет в ближайший год-два, федрезерву придется снижаться с минимальных 2-2,25%. Если рецессия будет глубокой и продолжительной, монетарного запаса по ставке в размере двух процентов явно не хватит и придется уходить в минус.
Один из западных аналитиков Йоахим Фельс отметил, что "если торговая напряженность (между США и Китаем. - "ДС") будет продолжать расти, рынки облигаций могут двигаться в направлении отрицательной доходности быстрее, чем думают многие инвесторы".
Национальный банк Швейцарии с 2014 г. сохраняет свою ставку на уровне минус 0,75%, в Японии данный показатель - минус 0,1%. До недавнего времени "эпидемия" отрицательных ставок поражала лишь страны с высоким уровнем так называемого коэффициента проникновения по депозитам (соотношение депозитов банковской системы к ВВП). В Японии данный показатель составлял 218%, а в Швейцарии - 171%. Сейчас к отрицательным ставкам вплотную подошел и Европейский центробанк, который удерживает свою базовую ставку на нуле, а его депозитная ставка уже ушла в минус (-0,4%). При этом в ключевой экономике ЕС Германии отношение депозитов к ВВП находится на уровне чуть выше 80%. Входят в зону отрицательных ставок Дания и Швеция, хотя там указанный выше индикатор еще ниже: в диапазоне от 55 до 65%. В США соотношение депозитов к ВВП находится на уровне Германии. Это говорит о том, что уровень накопления в финансовой системе уже не играет определяющей роли при введении отрицательных ставок: эмиссионные каналы начали работать обособленно от общей экономики, замыкаясь в герметичной системе "коммерческие банки - центральные банки".
"Безграничное" снижение
Само наличие базовых отрицательных ставок не всегда имеет прямую корреляцию с отрицательными ставками кредитования в реальном секторе экономики. Так, в той же Швейцарии ипотечные кредиты выдаются с положительной ставкой, хотя краткосрочные кредиты для больших клиентов уже предоставляются с отрицательной. В Дании в некоторых банках появилась долгосрочная ипотека с отрицательной ставкой для клиента...
Чтобы распределить плату за кризис на всех участников банковской системы, в ближайшем будущем в развитых странах может появиться комиссия для перевода наличных в безналичные. Как иронизируют эксперты, в мире безналичных средств снижение отрицательных ставок становится таким же безграничным, как и рост положительных ставок в мире с большим уровнем наличности.
Ящик Пандоры
Что касается США, то введение там отрицательных ставок может разрушить бастион "тихих гаваней" на глобальном рынке капитала и вызовет обратный эффект: укрепление доллара и расширение дефляционной ловушки с низкими темпами экономического роста (вечной стагнацией). В таком случае можно ожидать поистине космического роста котировок золота и усиление внимания инвесторов к рисковым активам, например к криптовалютам. На данный момент ФРС не имеет права устанавливать отрицательные процентные ставки. Федрезерв может выплачивать проценты за размещение у него избыточных резервов банков, но не вправе брать за это плату. Хотя появление отрицательных ставок на рынке гособлигаций вполне реально.
Также эра отрицательных процентных ставок открывает ящик Пандоры в виде инвестиций в ранее считавшиеся неэффективными бизнес-проекты.
Государства со структурными бюджетными дефицитами (Франция, Италия, Португалия и др.) получают возможность финансировать необоснованные соцпрограммы за счет почти бесплатного кредитного ресурса, привлеченного на рынке. Искусственно ослабленные нацвалюты стимулируют экспорт из анемичных экономик со стареющим населением. Как верно отметили в Швейцарской банковской ассоциации: "Хранить деньги дороже, чем построить пустой дом". А это уже прямой путь к удорожанию жилья и появлению новых "пузырей" на рынке недвижимости. Хольгер Цшэпитц из немецкого издания Die Welt пишет: "Полный абсурд: инвесторы платят Германии все больше и больше за то, что ссужают стране деньги. Берлин продал на июльском аукционе 10-летние облигации на 2,345 млрд евро с новой рекордно низкой доходностью -0,41% против предыдущей -0,26%".
Но зачем же вообще покупать гособлигации с отрицательной доходностью? Инвесторы зарабатывают на вторичном рынке: такие ценные бумаги могут подорожать, если отрицательная доходность сократится. Так что компания, которая ссудила государству деньги даже под минусовой процент, все равно может остаться в выигрыше.
Количественное "расширение до бесконечности" может привести не только к плановому обесцениванию ключевых мировых резервных валют. Когда мировая экономика балансирует на грани между дефляционной ловушкой и гиперинфляцией, а вероятность первого и второго вариантов примерно равна, золото становится ключевым мировым резервным активом. Помимо него возрастает и роль любых материальных активов, например земли. Мировые центробанки судорожно скупают драгоценный металл, пытаясь захеджироваться от собственной же политики, а инвесторы по всему миру ищут альтернативные "вечные ценности".
В случае глобального финансового обрыва новым мировым Авалоном или страной "валютного блаженства" станет именно та экономика, которая сможет в несколько видоизмененном формате возобновить эру "золотого стандарта". В качестве "архипелага" у этого центрального острова будут выступать страны, которые смогут наиболее эффективно капитализировать свои активы, в том числе и в контексте недвижимости. И здесь мы опять возвращаемся к открытию рынка земли в Украине. Мы явно не сможем ввести "золотой стандарт". Но уже сейчас имеем все шансы продать дешево свои материальные активы, которые вырастут в цене после завершения эры отрицательных ставок. Вот только эту капитализацию получим уже не мы.