Неприкосновенный монстр — 2. Как правильно выбивать "Росатом" с мировых рынков

"ДС" продолжает анализировать роль "Росатома" в мире. Первая часть обзора касалась проникновения корпорации во все сегменты глобального рынка ядерной энергетики. Теперь рассмотрим главный вопрос: как наиболее действенно и реалистично применить санкционную политику для сдерживания российского монстра.

Первые отказы

Начнем с того, что болезненная для "Росатома" реакция на вторжение в Украину уже началась. Вот наиболее ощутимые удары:

• Шведская компания Vattenfall отказалась от использования российского ядерного топлива — сборок ТВС-К, которые уже тестировались на АЭС "Рингхальс". Россияне планировали выйти на рынок топлива западного образца, начав со шведских реакторов. Не сложилось.
• Финляндия отказалась от строительства АЭС "Ханхикиви-1" за 7 млрд евро.
• Чешский конгломерат CEZ заключил соглашение с Westinghouse (США) и Framatome (Франция) о поставках топлива на АЭС "Темелин", американцы также снабдят тепловыделяющими сборками энергоблоки ВВЭР-440 на АЭС "Дукованы". Вероятно, это произойдет через два-три года.
• Болгария решила заменить российское топливо на АЭС "Козлодуй". Для реактора ВВЭР-1000 блока №5 закупят топливо производства Framatome, а для блока №6 — Westinghouse Electric Sweden. Приблизительный срок реализации проектов — 10 лет.

Росатом повсюду

Понятно, что остановить действующее строительство АЭС почти невозможно. Равно как и быстро соскочить с российского ядерного топлива тем странам, которые обеспокоились диверсификацией только сейчас (если обеспокоились вообще). К сожалению, о выходе "Росатома" с мировых рынков не может идти и речи, даже вытеснение его из цивилизованной Европы — это тяжелый процесс на десятилетия при условии усиления статуса РФ как страны-изгоя.

Впрочем, это отнюдь не означает, что нужно просто ждать. Выгоду России от "Росатома" можно существенно ограничить. И речь прежде всего не о деньгах. Напомним, что зарубежная выручка корпорации достигает, по последним данным, $11 млрд в год. Это, конечно, большая сумма, но она составляет менее 2% от российского экспорта за 2022 г. Еще большей представляется роль "Росатома" как политического инструмента и добытчика технологий для ВПК. Следовательно, нужно пытаться снизить его влияние и возможности в этих направлениях.

Первый набор мер мы уже описали — некоторые страны Европы успели разорвать или снизить сотрудничество с Россией в атомной отрасли или активно над этим работают. Среди прочего, это остановило потенциальное расширение геополитического влияния агрессивного государства по крайней мере на европейском континенте.

Предложим комплекс дальнейших действий с опорой на тематическое исследование Dixi Group.

Удар по военному направлению

Что касается санкций, то, возможно, наименее болезненной для Запада и в то же время достаточно эффективной с точки зрения влияния на военные возможности России была бы стратегия внесения в "черный список" структур "Росатома", которые непосредственно не вовлечены в процесс эксплуатации действующих АЭС и обеспечение цикла ядерного топлива, но могут прямо помогать российскому ВПК. Этот процесс уже тронулся с места — и в нем лидируют Вашингтон и Лондон.

В апреле Госдеп США внес в санкционный список несколько компаний, связанных с "Росатомом". В частности, это "Ковровский механический завод", "Русатом Оверсиз" (отвечает за зарубежные проекты) и "Атомстрой" (главная организация атомной корпорации, отвечающая за материаловедение), с которыми американским гражданам и бизнесу запрещается иметь дело.

В мае Великобритания в рамках расширения санкций против энергетического сектора РФ объявила о наложении ограничений на девять организаций, связанных с "Росатомом". Среди них "УМАТЕКС", производящий композитные материалы, которые могут быть использованы в военных целях, а также "ТРИНИТИ", чьи исследования и разработки в области лазерной физики непосредственно финансируются за счет государственного оборонного заказа РФ. Известно, что эти лазеры устанавливались на танковом шасси с целью ослепления оптики самолетов и выведения из строя высокоточного оружия.

Впрочем, подчеркнем, что это только начало. Ведь с учетом масштабов "Росатома" нельзя утверждать, что корпорация будет сильно страдать от этих санкций даже в части удовлетворения военных нужд. Стоит напомнить, что "Росатом", согласно данным украинской разведки, цитируемым The Washington Post, предоставляет товары, в частности, таким производителям оружия, как "Алмаз-Антей" (ракетные системы); "Техмаш" (неуправляемые бомбы и системы залпового огня); "Высокоточные комплексы" (ракеты "Искандер"); "Сплав" (пусковые установки "Ураган"), государственный авиастроительный конгломерат и несколько российских производителей бронетранспортеров и танков.

Понятно, что ведущие мировые государства обладают значительно большим потенциалом для удара по военному потенциалу "Росатома". Ведь его компании расположены и в США, и в европейских юрисдикциях, и на Ближнем Востоке, где закупают, например, микрочипы и электронику для будущего производства ракет и бронетехники.

Найти конкретные структуры "Росатома", сотрудничающие с ВПК, не так уж трудно. DiXi Group на основании данных из открытых источников сформировала список из 37 организаций, входящих в структуру "Росатома" и работающих в сфере научных исследований с акцентом на связи конкретного юридического лица с военно-промышленным комплексом РФ.

Пока же западные лидеры решаются на такие шаги, на уровне каждой страны (а также ЕС) можно хотя бы усилить экспортный контроль за перечнем товаров двойного назначения, которые запрещено экспортировать в Россию.

Удары по производству

Самая сложная задача — постепенно уменьшать присутствие России в глобальных цепях производства ядерного топлива. Это действительно очень непросто, но не на всех звеньях процесса одинаково. Как упоминалось в первой части обзора, "Росатом" имеет не очень большую долю в мировой добыче урана. С учетом запасов в других регионах и технологических возможностей некоторых стран для наращивания добычи можно надеяться на постепенное уменьшение глобального присутствия России. Плавно замещать его можно и в сегменте конверсии урана.

Так, США, где добыча до 2022 г. падала почти до нуля, в прошлом году все-таки начали ее восстанавливать (до 75 т, в то время как до 2017 г. в стране добывалось свыше 1000 т). Уже в этом году в США ожидается перезапуск Metropolis Works — завод по конверсии урана (с U3O8 в UF6), который до остановки в 2017 г. производил 7000 т в год. А в индустриальном парке "Грин Ривер" в штате Юта к 2026 г. будет построен и введен в эксплуатацию новый завод по конверсии урана (заявленной мощностью 769 т в год). "США рассчитывают на то, чтобы пополнять топливо из собственных источников, поэтому мы разрабатываем стратегию в сфере поставок урана как при помощи оборонного производства, так и посредством дополнительной добычи большего количества урана", — заявляла в октябре прошлого года министр энергетики США Дженнифер Гренхольм, комментируя данные, что на то время около 25% используемого в США ядерного топлива составляли поставки из России. Впрочем, по результату прошлого года их удалось снизить лишь на четверть. Если говорить о Европе — то бросается в глаза, что во Франции простаивает более 80% мощностей конверсии урана (вспомним график 2 из первой части). Следовательно, если сложить потенциальные конверсионные возможности США и Франции, то они с запасом перекрывают российские.

Что касается сегмента обогащения урана, можно указать на возможность расширения производства на французском заводе George Besse II (Orano). Хотя этот процесс более длительный: компания Orano готова, инвестировав до 1,7 млрд евро, нарастить соответствующие мощности на 30%. К тому же здесь потребуются решения на самом высоком уровне: крупнейший в мире оператор атомных электростанций, государственная Electricite de France (EDF) должна сделать дополнительные гарантированные заказы на обогащенный уран (у "дочки" EDF, компании Framatome, есть завод по производству ядерного топлива в Германии и коммуне Роман-сюр-Изер). По данным СМИ, пока что EDF продолжает ежегодно закупать более 150 т урана, обогащенного в России, что составляет около 15% ее потребностей. К сожалению, последние события в африканском Нигере, где пророссийские силы захватили власть, свергнув президента, подрывают возможности Франции в атомной сфере. По статистике страна получала более 30% урана как сырья именно из рудников Нигера (еще 45% поставок производят из Канады, остальные — из Казахстана, Австралии и других стран).

Наконец, если говорить о рынке готового ядерного топлива, то среди наибольших препятствий для замещения "Росатома" не только конструктивные особенности реакторов, о чем говорилось в первой части (напомним, что советские/российские реакторы по умолчанию принимают только "родные" ТВЭЛы и на их модернизацию могут уйти годы). Не меньшая проблема — зависимость мировых производителей малых модульных реакторов (ММР) от топлива особого типа — HALEU (высокопробного низкообогащенного уранового топлива). Если для обычных реакторов подходит уран, обогащенный до 5%, то в топливе для ММР должно быть до 20% изотопа урана U-235: это и позволяет создавать более компактные конструкции, увеличивать эффективность работы и время между перезаправками. К сожалению, коммерческими продажами HALEU занимается только компания TENEX из "Росатома". Конечно, американские и европейские компании планируют приступить к выпуску HALEU — но на запуск полноценного производства уйдут годы. Хотя возможно быстрое решение — использовать часть стратегических резервов США из военных запасов высокообогащенного урана для питания новых реакторов.

Отметим, что мы говорим о странах, которые потенциально хотели бы отказаться от российского ядерного топлива, что же касается азиатских партнеров "Росатома" из Китая, Бангладеш, Индии, Турции и других, то они даже не выявляют такого намерения.

В рамках уменьшения зависимости от российского урана и ядерного топлива можно было бы дополнить европейский план REPowerEU поэтапной стратегией снижения зависимости от корпорации "Росатом" на уровне ЕС с определением конкретных сроков отказа от ее продукции и услуг и последующим запретом на сотрудничество с российскими компаниями. Хотя нужно быть готовым, что в силу описанных выше причин по некоторым статьям, таким как обслуживание энергоблоков и поставки оборудования, процесс может растянуться на десятилетия.

Подводя итог сказанному в этом параграфе, можем предположить, что западным странам будет немного легче уменьшать зависимость от российского урана как сырья, а тяжелее всего — от готового ядерного топлива. Но в любом случае это будет очень постепенный процесс, который зависит от многих малопрогнозируемых факторов, включая переворот в Нигерии.

Удар по научному направлению

Отдельный фронт работ касается уменьшения влияния России и ее сателлитов в МАГАТЭ и научных проектах. На этом пути уже есть достижения. Евросоюз отказался финансировать проекты агентства, приносящие непосредственную пользу РФ или Беларуси. Теперь следует задуматься над исключением представителей этих государств из состава руководящих органов в МАГАТЭ, лишения их доступа к данным, касающимся украинской ядерной энергетики и праву голоса в принятии соответствующих решений, отказом от организации мероприятий агентства на территориях государств-агрессоров. На столе у западных лидеров должен лежать план исключения "Росатома" из всех международных научно-исследовательских проектов (INPRO, GIF, SNETP). Желателен разрыв и двусторонних связей многих стран с российскими ядерщиками: региональные представительства "Росатома" должны быть закрыты везде, где это возможно.

Впрочем, похоже, что ни мир в целом, ни коллективный Запад пока не готовы к разрыву связей с "Росатомом". И по-настоящему болезненный удар по российской корпорации Запад может нанести только в случае ядерного инцидента, например на Запорожской АЭС. Это могут быть санкции против российской компании со всеми ее "дочками", запрещающими вести бизнес и торговать с ними в западных валютах. А чтобы не оставлять без поддержки АЭС советского и российского образца по всему миру, можно было бы предоставлять "Росатому" лицензии на ограниченный спектр услуг. Если речь идет об условном демократическом лагере стран, то отказ от применения тяжелых санкций к российскому атомному монстру может объясняться не только непосредственной зависимостью от его услуг, но и необходимостью аргументов для сдерживания России от ядерных провокаций.