Украина без угля. Что будет с шахтерами и электроэнергией после подписи Зеленского

На климатическом саммите COP26, который проходит в шотландском Глазго, более 40 стран взяли на себя обязательство в ближайшие 20 лет постепенно отказаться от использования угля при производстве электроэнергии. И Украина присоединилась к этому списку.

Более богатые государства планируют отказаться от угля уже в 2030-х, а менее богатые — в 2040-х. Подписанты соглашения планируют отказаться не только от строительства новых угольных электростанций, но и от инвестирования в угледобычу.

Такой шаг вызван желанием сократить выбросы парниковых газов, ведь по данным Международного энергетического агентства, именно использование угля дает не только наибольше выбросы таких газов, но и приводит к загрязнению окружающей среды.

Однако некоторые из стран, в которых сильна, развита и очень востребована угольная промышленность, отказались подписываться под документом — Австралия, Китай, Индия и США. Украина, как видим, решила сделать красивый шаг. Но к чему он приведет?

Какие обязательства взяла на себя Украина по срокам закрытия шахт — как бедные страны или как богатые — не понятно, поскольку соответствующих заявлений со стороны официального Киева пока не последовало.

Правда, еще в конце прошлого года премьер-министр Денис Шмыгаль озвучивал более длительные сроки — планировалось до 2050 г. только сократить количество угольных шахт, а полностью отказаться от использования ископаемого топлива Украина — до 2070 г.

Но уже в этом году назывались и более урезанные сроки закрытия шахт. Министерство энергетики сообщало, что 2070 г. — это базовый сценарий, а вот оптимистический как раз и предусматривает отказ от угольной генерации до 2040 г. "Идеальным" сроком закрытия шахт министерство считало 2050-й — год, когда климатической нейтральности планирует достичь Европейский Союз.

Доля угля

Сегодня на ТЭС, ТЭЦ и когенерационных установках (производящих как электроэнергию, так и тепло), имеющих установленную мощность около 17 ГВт, в Украине в год производится почти 60 млрд кВт-ч электроэнергии, или же около 35% от общей генерации в стране. И для этого ежегодно эти станции сжигают около 20 млн т угля украинской добычи, а еще — около 4 млрд куб м газа (данные за 2018 г.).

При этом украинские ТЭС, основные по потреблению угля и производству электроэнергии, строились еще в советское время и были предназначены именно для использования угля в качестве топлива. Перевод их на другие виды топлива или экономически не выгоден (в случае с газом) или технически невозможен. И недавняя идея премьер-министра Дениса Шмыгаля здесь не поможет: станции на пеллетах, теплотворность которых примерно вдвое меньше, чем у угля, имеют очень слабую мощность, измеряемую в десятках МВт и меньше — в сравнении с потерями тепловой генерации это мизер. Да и для реконструкции станций, которые очень старые, вряд ли найдется инвестор.

Однако эра угольной генерации уже заканчивается, и компания ДТЭК — основной владелец угольных ТЭС в стране, уже заявила, что не будет больше инвестировать в развитие украинских ТЭС и готова их продать.

Именно старость украинских ТЭС, по мнению директора Центра исследования энергетики Александра Харченко, может быть той причиной, по которой они умрут даже раньше, чем пообещали угольные чиновники в Глазго. По его мнению, это может случиться еще до 2032-2035 гг. "Потому что в большинстве случаев — они уже просто музейные экспонаты, и не вписываются ни в какие экологические нормы и форматы эффективности работы. Кроме того, ежегодная лихорадка с углем — это последствия того, что эти ТЭС экономически неэффективны", — сказал он.

Европа нам поможет

У Украины уже есть задумки, чем заменить угольную генерацию в будущем. По словам Александра Харченко, "Укрэнерго" разработало соответствующий план, который предусматривает строительство 2 ГВт мощностей аккумуляторных батарей, способных выдавать накопленную электроэнергию в течение 6 часов, 5—7 ГВт мощностей полуманевровых, и так называемых газовых пикеров — установок, которые оперативно включаются, чтобы покрыть пиковые нагрузки энергосистемы.

Но важным условием для создания этих мощностей, а также для дальнейшей работы украинской энергосистемы в целом, является ее синхронизация с ENTSO-E, то есть — с европейской энергосистемой. "Это означает, что не только мы сможем балансировать нашу энергосистему с помощью европейской, что значительно упрощает жизнь Украине, но и Восточная Европа получит преимущество в виде большого украинского рынка электроэнергии, большого объема наших маневровых мощностей. Тут однозначно будет win-win ситуация", — пояснил он.

До недавнего времени новые мощности генерации в Украине практически не строились. Причина, как пояснил директор энергетических программ Украинского института будущего Андриан Прокип, была в том, что создание новой генерации не окупалось. Поэтому за все годы независимости в Украине было достроено лишь два блока на АЭС и еще произошло массовое строительство солнечных и ветровых электростанций, которые получили защищенный законом высокий тариф на электроэнергию.

Ни один из внешних или внутренних инвесторов не был заинтересован вкладывать деньги в генерацию, потому что зарегулированность рынка, непрогнозированность государственной политики и проблемы с правовой системой делали эти инвестиции не окупаемыми.

Однако, по мнению Александра Харченко, ситуация с инвестициями изменится после синхронизации украинской и европейской энергосистем, поскольку для созданной в Украине генерации будет открыта продажа электроэнергии на европейском рынке. "Например, если сейчас в Украине цена электроэнергии на рынке составляет 100-110 евро за МВт, то в Румынии или Венгрии вы увидите цены от 210 до 240 евро. Соответственно, с точки зрения инвесторов, Украина — это надежный и прогнозированный рынок большого объема, на котором можно удачно оперировать. И такие проекты удачно окупаются даже в масштабах украинского рынка", — считает он.

При этом присоединение к европейскому рынку фактически разрушит монополии, сложившиеся на локальном и закрытом украинском рынке: в базовой генерации сегодня доминирует "Энергоатом", в среднем маневре — ДТЭК, в быстром — гидроэлектростанции. Однако после присоединения монополизма уже не будет и инвесторы смогут зарабатывать на продаже электроэнергии и услугах, которые будут создаваться на новых мощностях.

Уже сейчас в Украине становится выгодным работать на балансирующем рынке или рынке вспомогательных услуг, и обсуждается множество проектов. "Первый проект на 100 МВт аккумуляторных батарей — уже в стадии финансирования ЕБРР", — пояснил Александр Харченко.

Кроме того, свою роль в замещении умирающих угольных ТЭС сыграет и энергетическая децентрализация. Если ранее ТЭС строились, как большие центры генерации, и возле них располагались крупные промпредприятия — потребители электроэнергии, то сейчас обеспечение электроэнергией все больше опускается на местный уровень, начиная от установки солнечных панелей домохозяйствами и заканчивая строительством крупными компаниями своих собственных биогазовых станций. "Сейчас концепция энергообеспечения меняется и перетоки электроэнергии между районами и регионами снижаются", — пояснил Андриан Прокип.

Учитывая сказанное выше, Украине вряд ли придется замещать все 17 ГВт угольной генерации (что могло бы стоить десятки миллиардов долларов).

Шахтеры останутся без работы. Но не сразу

По мере отмирания ТЭС и ТЭЦ внутренний спрос на украинский уголь будет падать. На мировом рынке в нем также вряд ли возникнет потребность, тем более что у нас уголь добывается шахтным способом, а это — намного дороже, чем карьерным, как в России или в Австралии. И если Европа отказывается от угля, то его нам и продавать будет некуда. Таким образом, придется останавливать шахты.

Куда пристроить горняков? Например, сегодня только в ДТЭК, установленная мощность угольных электростанций которого составляет свыше 13 ГВт, работает 70 тыс. человек. Но если шахты будут закрываться постепенно — то сразу на улице не окажется огромное количество людей. А за отведенный срок для угольных предприятий многие из нынешних горняков уйдут на заслуженный отдых.

По мнению Андриана Прокипа, наибольшая проблема здесь — это государственные шахты, но около 30% их персонала — это или уже фактические, или (в ближайшее время) — будущие пенсионеры.

Из оставшихся на подконтрольной территории 33 государственных шахт реально работают и имеют перспективу на ближайшее будущее только пять-семь, а остальное — это доживание и разворовывание государственных средств, отметил Александр Харченко.

При этом в Украине уже начали реализовываться два проекта по адаптации шахтеров к новым профессиям. Каждый охватывает две запланированные к закрытию шахты и реализуется с помощью британского и немецкого правительств, которые имеют опыт закрытия шахт и переквалификации шахтеров.