Токсичный рынок труда. Что делать Зеленскому с миллионом новых безработных
Три новых тренда
Начнем с философии. Мы находимся в точке экономической и политической сингулярности. В этом контексте коронавирус сделал то, что не смогли осуществить транснациональные институты - создать поворотную точку мировой истории, изменить "портфолио" мира. Климатические конференции, заседания ООН - ничто не могло остановить экстенсивное расходование биологических и материальных ресурсов планеты, частный эгоизм побеждал теорию общего блага. Нынешний кризис создал уникальные предпосылки, при которых частный эгоизм стал своего рода рабом общего интереса, нивелировав индивидуализм до уровня общественной опасности, которую необходимо ограничить и если нужно - изолировать. А знаменитая фраза отца монетаризма и ярчайшего представителя Чикагской школы экономики Милтона Фридмана "нет никаких общих целей, а есть цели отдельно взятого индивидуума" теперь выглядит как опасный анахронизм.
В свое время разрушительные ураганы, которые обрушивались на побережья морских стран, воспринимались чуть ли не как кара Божья, и единственное спасение заключалось в том, что они были редким событием, природным форс-мажором. Сейчас и сила, и частотность ураганов увеличились настолько, что остановка экономики в пострадавших областях, равно как и условный "карантин" населения вкупе с эвакуацией, стали рядовым событием, которое можно застраховать как пожар или угон автомобиля. Примерно та же ситуация ожидает нас с глобальными вирусными атаками, когда увеличение плотности населения и расширение миграционных потоков создают для этого максимально благоприятную почву, как то же глобальное потепление для ураганов и прочих природных катаклизмов.
То есть в ближайшие десятилетия, вполне возможно, вирусные пандемии будут ставить на паузу мировую экономику на несколько месяцев в году. И такие индикаторы роста, как ВВП или подушевой валовой продукт и занятость населения, утратят свой прежний смысл.
Столь длительное вступление необходимо нам, чтобы понять несколько базовых трендов, которые будут влиять на формирование рынка труда в ближайшее время.
1. Мировая экономика обречена периодически уходить на карантин, даже если ситуация с коронавирусом будет разрешена в ближайшее время - появятся другие вирусы.
2. Модель карантинной экономики предполагает резкое снижение потребления природных ресурсов и цен на них, равно как и замедление скорости развития. Можно, конечно, не согласиться с прогнозом японских аналитиков относительно отрицательной цены на нефть (шок предложения при константе добычи), но уже понятно, что дешеветь будет вся линейка сырьевых товаров, рассчитанных на глобальное потребление, и чаша сия не минет сельскохозяйственную продукцию: может, человечество станет есть не меньше, но уж точно - попроще.
3. Ключевые экономики мира перейдут к построению условно замкнутых кластерных экономических систем, основанных на реализации эндогенных моделей экономического развития: нынешний кризис явственно показал, что размещение стратегически важных производств за рубежом, исходя лишь из стоимости факторов производства, противоречит базовым требованиям экономической безопасности.
Дела местные, печальные
А теперь попробуем оценить в данном контексте перспективы украинского рынка труда. На данный момент временно потеряли работу до одного миллиона человек - как за счет сокращения, так и отправки штатного персонала в неоплачиваемый отпуск, который в условиях действия карантина не ограничивается законодательной планкой в 15 дней и может продлеваться на период действия эпидемиологических мероприятий. Но это только вершина айсберга, ведь есть несколько миллионов человек, занятых в теневой (не охвачены официальной статистикой) или серой (работают в зарегистрированных компаниях без должного оформления) экономиках. Кроме того, карантин практически поставил на паузу маятниковую трудовую миграцию в другие страны, когда украинцы зарабатывали на сезонных работах в странах Западной Европы, - сейчас этот сегмент населения остался без привычных доходов. Ощутимый удар получила и постоянная трудовая миграция - часть украинцев, особенно те из них, которые работали без медицинской страховки, вернулись в Украину, часть - остались на карантине в Европе, при этом их возможность финансово помогать своим семьям на родине также существенно минимизировалась. НБУ уже прогнозирует сокращение трудовых трансфертов из-за рубежа на $1,5 млрд, но памятуя, что регулятор не ожидал существенного влияния коронавируса на украинскую экономику в целом, эту цифру смело можно увеличивать в разы. Но даже минус $1,5 млрд из структуры платежного баланса - это существенно и может добавить до 50 коп. дополнительной девальвации национальной валюты.
Нынешний кризис впервые ударил по теневой экономике больше, чем по официальной, а ведь именно она была тем буфером и стабилизатором, с помощью которого экономические агенты сбрасывали избыточное фискальное и монопольное давление, а население, утратившее работу в белой экономике, находило новые рабочие места. Согласно концепциям известного экономиста Эрнандо де Сото теневая экономика в таких странах, как Украина, является предохранителем от социальной деструкции, что вовсе не означает, что стеклянные перегородки между ней и официальной экономической системой не нужно поступательно демонтировать, но лишь в ходе естественной эволюции экономических систем. А пока можно констатировать, что государство впервые подобрало ключи к остановке теневой экономики, максимально чувствительной к любым физическим ограничениям и плохо адаптируемой к онлайн-сервисам.
Нынешний системный кризис рынка труда в Украине наложился на внутренний, рукотворный, сформированный предыдущим правительством, которое в попытках выстроить для финансовых спекулянтов привлекательную пирамиду облигаций внутреннего госзайма (ОВГЗ) совместными усилиями с НБУ укрепило курс нацвалюты в 2019 г. на 15% и запустило механизм структурной деиндустриализации экономики.
Масштаб общей социальной угрозы можно оценить на основании данных Госстата за третий квартал 2019 г.: более 47% в структуре доходов населения составляет заработная плата, прибыль от предпринимательской деятельности - 22% и еще 2,6% - доходы от собственности. Все эти ресурсы сейчас находятся в зоне риска: зарплата не выплачивается или задерживается на тысячах предприятий, микробизнес почти полностью остановлен карантином, арендная плата под угрозой просрочки. Единственные денежные средства населения, на которые оно может рассчитывать, - это социальные бюджетные трансферты, но это всего лишь 28% в структуре доходов украинцев. Прирост накоплений населения за указанный период упал с 3,2% (в 2018-м) до 0,4%, то есть менее одного процента украинцы направляли на создание личной "подушки безопасности". По различным экспертным оценкам, более 70% экономически активных граждан живут от зарплаты до зарплаты и имеют личные накопления в пределах покрытия месячных затрат.
А теперь проанализируем расходы. Более 88% - это покупка товаров и услуг, то есть затраты очень трудно оптимизируемые в сторону сокращения. И лишь 10,1% - налоги и обязательные трансферты. Что в очередной раз доказывает, что снижение налогов и/или отсрочка по их уплате - это важный инструмент минимизации кризиса, особенно на стадии выхода из него, но уж никак не единственный механизм на этапе максимальной кризисной токсичности.
Рабочие места в украинской экономике
Если проанализировать изменение показателя среднесписочной численности штатных работников, то с января по декабрь 2019-го он сократился с 7,55 млн человек до 7,29 млн, или на 258 тыс. рабочих мест (-3,4%), что объясняется как сезонными факторами, так и структурными: сокращение рабочих мест в агарном секторе еще можно оправдать сезонными колебаниями, а вот падение занятости в промышленности на 3,9% (минус 74 тыс. рабочих мест) является не так следствием сезонности, как разрушения индустриального ядра экономики. К структурным токсичным изменениям следует отнести и сокращение рабочих мест в секторе информации и телекоммуникаций (на 6,6 тыс., или -5,7%), транспорте (на 35 тыс., -5,4%) и даже торговле (на 26 тыс., -5,4%) - за счет выдавливания с рынка малых субъектов предпринимательства.
Источник: Госстат
Источник: Госстат
Накануне эпидемии коронавируса, в 2019 г., мы потеряли 29 тыс. медицинских работников (-3,3%) и 6,7 тыс. работников в сфере науки (-3,3%).
Источник: Госстат
Для минимизации фактора сезонности можно сравнить январь 2020 г. с январем 2019-го. Наблюдаем сокращение рабочих мест на 79 тыс., или на 1,04%: здесь видим продолжение влияния деиндустриализации (потеря 59 тыс. рабочих мест в промышленности) и даже сокращение занятости в сельском хозяйстве (-7,7% и утрата 32 тыс. вакансий) - что является следствием риска проведения токсичной для фермеров земельной реформы и влиянием атипичного укрепления гривни в прошлом году.
Исходя из показателей января 2020-го, промышленность продолжает трудоустраивать 25% штатных работников, а также связанная с ней логистика/транспорт - еще 8,5%, в то время как аграрный сектор - лишь 5%, строительство - 2,6%, торговля - 11%.
По-прежнему высок удельный вес медицины (11,6%) и образования (18%), а также науки (2,8%). Добавим сюда госсектор (5,5%) и админуслуги (2,3%) - и пазл сложится: проведение политики деиндустриализации вкупе с так называемыми медицинской и образовательной реформой, а также механическое сокращение государственного сегмента - это путь к структурной деформации вторичного и ключевой/образующей части третичного сектора нашей экономики, которые обеспечивают работой примерно 73,4% среднесписочного штатного персонала, а ведь именно штатные вакансии являются основой любого рынка труда.
Простыми словами, реализуемая ныне экономическая политика токсична для 74% национального рынка труда и лишь частично способствует развитию 17% (сектор коммерческих услуг, финансы и развлечения), оставаясь нейтральной или частично токсичной к 8,7% (строительство, операции с недвижимостью, сельское хозяйство) - последние, с одной стороны, получили позитивную динамику за счет роста в прошлом году платежеспособного спроса на внутреннем рынке и положительной ценовой конъюнктуры на внешнем, а с другой - также частично пострадали от ревальвации гривни.
В этой парадигме дискриминации 75% экономики, которая платит налоги, любая программа реформ, предполагающая переток кадрового потенциала страны в сервисные отрасли с емкостью официального рынка труда (штатники) в 17% обречена на вечные блуждания страны в поисках лучшей жизни...
Оукен знает
В экономической науке существует так называемый закон Оукена, который был разработан американским экономистом, председателем Совета экономических консультантов при президенте США в 1968-1969 гг. Артуром Мелвином Оукеном. Мы о нем подробно писали в одной из предыдущих статей. Напомним суть закона: есть определенная эмпирическая зависимость между темпом роста ВВП и динамикой уровня безработицы. К примеру, сокращение темпов роста валового продукта на 2% приводит к росту безработицы в среднем на 1%. Естественно, существует широкий спектр допусков и ограничений по применению данного закона - в зависимости от типа экономики, региональных отличий и т. д. Если ВВП Украины сократится в 2020-м на 5% - это означает, что уровень безработицы может вырасти на 2-2,5% от экономически активного населения и мы утратим еще примерно 400-500 тыс. рабочих мест, при этом возможность трудоустройства за рубежом будет существенно минимизирована. В случае если глубина падения увеличится до 10% ВВП, то количество безработных может вырасти до 1 млн человек, а с учетом сокращения трудовой миграции кумулятивное давление на внутренний рынок труда составит несколько миллионов - и это будут крепкие мужчины с европейских ударных строек и польских ягодных полей и садов. Которые не привыкли сидеть без дела и очень чувствительны к теме поиска социальной несправедливости у себя на родине. К сожалению, даже модель мировой кластеризации не спасет нас при этом от вымывания ученых и медиков, для которых найдется место работы в других странах даже в условиях глобального кризиса.
В новой глобальной парадигме резкого сокращения спроса на сырье главная задача государства - постоянная капитализация социального сектора и глубокое структурирование национального рынка труда. В Средневековье выигрывали те города, в которых было больше ремесленных профессий. В современной парадигме выиграет та экономика, которая создаст не продукцию массового потребления, а "товары жизни" (биотехнологии, нанотехнологии, социальные услуги). Это как бы неоэкономикс, являющийся отражением философии ноосферы земли - недаром на новой тысячной купюре у нас изображен Владимир Вернадский.
