Боголюбову боголюбово. Научит ли британский суд Украину правильно танцевать с олигархами
Как явствует из сообщений электронных СМИ, 6 ноября этого года Геннадий Боголюбов обратился к правительству с требованием компенсации его инвестиций, потерянных в результате национализации банка. В своем письме олигарх говорит о "незаконной экспроприации" как его доли в уставном капитале банка, так и средств, хранящихся в нем. Заметим, речь не идет о возврате банка обратно, а лишь о компенсации. Сам банк, похоже, бывших владельцев уже не интересует. И понятно почему. В случае отказа Боголюбов угрожает подачей иска в международные суды. Свои претензии он подкрепляет тем фактом, что является гражданином Великобритании, а следовательно, на его активы распространяется международное соглашение о защите инвестиций, подписанное Великобританией и Украиной, в соответствие с которым наша страна обязуется защищать права английский инвесторов. В качестве подтверждения незаконной экспроприации называется целенаправленная кампания, организованная государственными органами и направленная на дестабилизацию финансового состояния Приватбанка.
Что означает сия депеша? В первую очередь это классический пример формального досудебного урегулирования споров. Нельзя прийти в международный арбитраж, не доказав, что ты предпринял все возможные попытки договориться и решить конфликтную ситуацию без доведения дела до суда. Кроме того, ответ, который будет дан государством Украина, станет отправной точкой для написания искового заявления.
Зная компетентность нашей юстиции, нетрудно догадаться, что в письме будет заложено несколько приятных для Боголюбова моментов, от которых его юристы смогут успешно оттолкнуться, как пловцы на соревнованиях при прыжке с тумбочки.
По сути, им предстоит разбить несколько тезисов, которые разбиваются сами по себе. Тезис первый - банк был на грани банкротства. Позиция бывших собственников: на момент национализации банк был платежеспособным, длительных задержек платежей не было. Все нарушения нормативов, в том числе адекватности капитала, были характерны для всей двадцатки крупнейших банков. Банк регулярно получал рефинансирование НБУ, а значит, в его деятельности не был замечено признаков фиктивности.
Тезис второй - банк осуществлял реструктуризацию кредитного портфеля в пользу подставных компани- однодневок, кредитовал связанных лиц и размывал портфель залогов неликвидом. Позиция бывших собственников: классификация заемщиков в качестве связанных лиц осуществлялась на основании оценочных суждений НБУ без привлечения реальной доказательной базы. Фирмы-"пустышки" - это сленговое обозначение, которое без соответствующего решения суда не может применяться в качестве реального доказательства в суде. Комментарии по качеству залогов, прозвучавшие от НБУ, носят субъективный характер и противоречат реальным оценочным актам (нельзя футбольный стадион оценивать в одну гривню). Кроме того, в банке постоянно находился куратор НБУ, который контролировал и визировал все существенные операции банка.
В то же время для беспристрастного международного суда достаточно будет установить простую последовательность фактов. Последовательность первая. Со стороны государства прозвучали обвинения в манипулировании залогами и проведении фиктивных кредитных операций. Где решения судов с вынесенными приговорами, виновными, доказательной базой? Их нет, значит, все обвинения были политически мотивированными и не отражают реальной подоплеки дела, осуществляя лишь информационное сопровождение процедуры национализации.
Последовательность вторая. Ситуация с Приватбанком является уникальным прецедентом в банковской практике Украины, или были другие банки с подобными нарушениями, которые не были национализированы и продолжают работа как частные структуры? Ответ очевиден: аналогичные нарушения нормативов были зафиксированы и в других банках.
Значит, обвинение в адрес Приватбанка является классическим примером применения избирательного нормативного регулирования со стороны НБУ.
И наконец, последовательность третья. Банк длительное время не выполнял свои финансовые обязательства, были массовые обращение вкладчиков касательно невыплаты их средств? Нет. Следовательно, прозвучавшие утверждения о неплатежеспособности банка не имеют практического подтверждения.
В случае неудачного для Украины судебного решения, конечно, было бы проще вернуть банк прежним владельцам при условии возврата ими части средств, потраченных государством на его национализацию. Да вот только они не возьмут.
По сравнению с "частным" периодом истории кредитный портфель Привата по итогам второго квартала 2017 г. сократился со 180 до 44 млрд грн. Разница в 136 млрд была отнесена к проблемной и компенсирована государством за счет докапитализации банка, простыми словами, подарена заемщикам, ведь взыскать с них уже ничего не удастся.
Средства юридических лиц балансируют на уровне 40 млрд грн - существенного развития корпоративной клиентской базы, хотя бы за счет государственных предприятий и бюджетных организаций, так и не произошло. Зато портфель обязательств перед физическими лицами вырос со 155 млрд до 159 млрд грн, и адекватных активов для их покрытия в банке уже нет. Таким образом, вернуть средства физических лиц сможет только государство, у которого есть безлимит на пополнение уставного капитала банка. У частных акционеров такого желания прогнозируемо не будет.
Что касается суммы иска, то это может быть размер капитала банка на момент национализации, то есть 1 млрд евро, либо оценочная стоимость, включая гудвил - то есть превышение рыночной оценки банка над балансовым размером его капитала. А здесь все зависит от фантазии бывших собственников и искусства их адвокатов по претворению этих фантазий в жизнь.
Самое неприятное, что на период судебных рассмотрений все возможные сделки по продаже банка новым частным инвесторам или его слиянии с другими государственными банками могут быть заблокированы. Причем заблокированы на годы.
В то же время никто не мешает новому Главе НБУ найти компромиссный вариант решения данной проблемы, который устроит все вовлеченные стороны. Компромисс должен заключаться в поиске справедливой цены, которую должен заплатить банк, государство и прежние акционеры. Кроме того, правоохранительные органы уже сейчас могут эффективнее проводить расследования и возвращать незаконно выведенные средства обратно в банк. Как видим, даже в такой сложной ситуации у государства есть целых два варианта решения проблемы Приватбанка: мировой и силовой. Для каждого из них нужна политическая воля и смелость сказать обществу правду, а не очередной популистский лозунг. Хочется верить, что эта политическая воля уже в ближайшее время остановит свой выбор на одном из двух указанных выше вариантов. О третьем - ничего не делать - не будем даже упоминать. Хотя для инвестиционного имиджа страны предпочтительнее выглядит все же мировой вариант. А для такого танго нужны двое. Пока же государство танцует в гордом одиночестве и за свой счет.
