Экономика глобального мытаря. Что изменят для мира и США новые тарифы Трампа

Президент США Дональд Трамп объявил план о введении новых тарифов (пошлины на импорт) относительно значительного количества государств. Эти тарифы он эффектно презентовал в Белом Доме на своеобразных "экономических скрижалях", которые отныне должны служить торговым указателем для мировой экономики.

Наглядно ставки дополнительных тарифов Трампа представлены на инфографике Statista:

Быстрее всего отреагировали фондовые рынки. Например, индекс S&P 500 почти сразу упал на 4,8% (быстрее всего с июня 2020 г.), а индекс Nasdaq 100 потерял 5,4%. Впрочем, это фиксация мгновенного изменения настроений, мы же попытаемся раскрыть глубинные причины решения Трампа и его долгосрочные последствия.

Тарифная пустошь: чему учит история

Действия Трампа напоминают известный Закон Смута-Хоули о тарифе (The Smoot-Hawley Tariff Act) — принятый в 1930 г. акт, устанавливавший систему таможенных тарифов на импорт и подписанный президентом США Гербертом Гувером.

Закон накладывал повышенные пошлины на номенклатуру из примерно 20 тыс. импортных товаров. В преддверии его подписания к президенту с призывом отменить этот акт выступили более 1000 ведущих экономистов и экспертов США, самым известным из которых был Ирвинг Фишер.

В ответ ряд стран, в том числе европейских, приняли решение об ввеличении тарифов на американские товары. И в итоге мировой торговый оборот существенно сократился, особенно между США и европейскими странами.

Следовательно, закон, который должен был запустить внутреннее производство в США, лишь усилил начавшуюся Великую депрессию.

Разница с настоящим моментом, однако, заключается в том, что тогда ведущий промышленник страны Генри Форд лично встречался с президентом Гувером с целью убедить его ветировать закон о тарифах. А сегодня действия Трампа поддерживает ведущий промышленник США в XXI ст. Илон Маск.

Тогда импорт США упал с $4,4 млрд в 1929 г. до $1,5 млрд в 1933 году (на 66%). Приблизительно с такой же динамикой сократился и экспорт: с $5,4 млрд до $2,1 млрд (на 61%).

Как изменились тарифы? В 1929 г. эффективная таможенная ставка в США (отношение суммы пошлин к объему импорта) составила 13,5%, а уже в 1933-м — она увеличилась до 19,8%.

Кстати, более 60% импорта не подверглись действию закона о тарифах, но последствия все равно были разрушительными.

Снижение тарифов и экономические чудеса

Уже после Второй мировой войны, в рамках Бреттон-Вудских соглашений 1944 г., тарифы начали сокращаться. Надо признать, что экономическое чудо Германии и Японии после войны было обусловлено не столько известным планом Маршалла, сколько открытием американского рынка сбыта для товаров из этих стран.

Именно фактор доступа к американскому премиальному рынку сбыта позволил странам Европы и Японии существенно нарастить показатели собственной промышленности (внутреннего рынка для такого роста было очевидно недостаточно). Тогда США фактически создали "рычаг роста" для геополитических партнеров, привязывая их к себе экономическими стимулами. Затем такой же финт США провели с Южной Кореей, Тайванем и Китаем.

Указанная система глобального взаимодействия перешла в кризисную фазу. США постепенно превращается в "глобального мытаря", который собирает со своих союзников разнообразные ренты: энергетическую и за безопасность с ЕС, торговую — со стран-торговых партнеров, технологическую и т.д. По мнению Трампа, не США должны финансировать лояльные политические режимы по всему миру, а союзники — платить США за право быть с Америкой и пользоваться ее защитой, рынком сбыта, энергетическими ресурсами и технологиями. Об этом мы подробно писали в одной из прошлых статей.

Трамп считает, что американский рынок — это своеобразный "супермакркет де люкс", где продавцы должны платить "за полку". И он прав. В прошлом году США импортировали товаров на $3,3 трлн, то есть каждый житель Америки профинансировал импорт в среднем на $10 тыс., отдав больше двух среднемесячных заработных плат.

К тому же ситуация усугубляется сбоем в финансовой модели, по которой США могли покрывать дефицит государственного бюджета. Расскажем об этом подробнее.

Американский долг: падение глобального спроса

Десятилетиями либеральная торговая модель опиралась на такую финансовую технологию: страны — торговые партнеры продают на американском рынке свои товары и часть выручки вкладывают в американские государственные облигации — трежерис. Это позволяло США финансировать дефицит бюджета и социальные программы. Но были и токсичные производные — рост уровня государственного долга по отношению к ВВП (свыше 125%) и дефициту федерального бюджета (свыше 6%). Оба показателя подошли к критическому пределу.

Но указанная выше модель дала первый сбой, когда главные покупатели трежерис, Китай и Япония, начали сокращать вложения в американские казначейские ценные бумаги.

Китай всегда владел портфелем трежерис в размере более триллиона долларов. Это было частью модели Кимерики, запущенной Киссинджером и Дэн Сяопином в далеких 70-х. Суть ее была такова: США инвестируют в открытие производств в Китае и используют дешевую китайскую рабочую силу, а Китай продает свои товары на рынке США, часто в ущерб американским производителям. В результате в США растет дефицит торгового баланса, который компенсируется притоком по финансовому счету — свою прибыль Китай инвестирует обратно в Америку, покупая ее долговые ценные бумаги — казначейские облигации. Таким образом, США компенсируют двойной дефицит — платежного баланса и государственного бюджета. Есть деньги на социальные выплаты и пособия по безработице. Так в двух странах почти параллельно формировались различные "династии": в Китае — рабочих, поколения которых получали зарплату на уровне выживания, а в Америке — безработных, поколения которых никогда не работали.

Фактор Китая помогал также решить известный парадокс Триффина: почему доллар пользуется спросом на фоне двух дефицитов: торгового и бюджетного (ведь теоретически от такой валюты должны избавляться). Китай поддерживал глобальный спрос на доллар, потому что это ему было выгодно. В лучшие времена его вложения в трежерис достигали почти $1,3 трлн.

Но сейчас они упали до отметки в $750 млрд. Начала сокращать вложения в трежерис и Япония, хотя, в отличие от Китая, не по политическим, а по сугубо экономическим причинам. Существенно уменьшила инвестиции в трежерис и Саудовская Аравия. В результате на третью строчку в рейтинге владельцев трежерис вышла Британия, которая почти догнала Китай, далее следуют — Люксембург, Канада, Ирландия, Каймановы острова, Бельгия, Швейцария, Франция, Тайвань. Указанные страны — это "геополитические трофеи" после Второй мировой: ядро ​​британского содружества плюс мировые офшоры и финансовые центры (Кайманы, Люксембург, Швейцария).

Разрушились и бывшие альянсы в виде стран, вышедших из трежерис: РФ как сырьевой придаток мировой экономики, Китай как придаток в виде трудовых ресурсов и Саудовская Аравия как нефтяной резерв.

После целого ряда затратных геополитических проектов США почти не могут "давать" и готовятся "принимать".

Тарифы вместо сокращения расходов

По состоянию на сегодняшний день дефицит федерального бюджета США достиг критической отметки в 6%, или $1,9 трлн. Непонятно, как его уменьшить за счет снижения расходов, потому что расходы на 70% социальные. А Трамп пообещал к 2028 г. снизить дефицит вдвое — до 3%. Очевидно, он надеется на повышение доходов. За счет пошлин планируется собрать $600 млрд в год, это 2% ВВП.

То есть механика понятна: американский лидер пытается сократить дефицит федерального бюджета за счет всего мира, а не простых американцев. Но следует ожидать и обратного эффекта: резко сократится поток товаров в США.

Мы назвали некоторые причины, почему администрация Белого дома решила взяться за "тарифную дубину". Теперь спрогнозируем последствия как для США, так и для мировой экономики в целом.

Влияние на мировую экономику: потенциальные последствия тарифов

В настоящее время импорт товаров в США составляет около $3 трлн. Если взять ожидания Трампа относительно получения $600 млрд в виде пошлин за ориентир, то взвешенная ставка на импорт будет 20%. То есть Трамп фактически ввел условный НДС на импорт со ставкой 20%, но без права на возмещение. И этот тариф превышает упомянутые выше ставки по Закону Смута-Хоули в начале Великой депрессии.

Цель Трампа — "съесть" $1 трлн торгового дефицита США. Но он может получить ускорение инфляции на 1 п. п. с нынешних 2,5% — до 3,5–4%. Это произойдет из-за того, что производство товаров в США будет более дорогим, чем в Китае, Мексике и Вьетнаме (разница в стоимости рабочей силы и уровне налогообложения).

Кроме того, взаимные ставки в рамках торговой войны — это гарантированное сокращение торгового оборота. Причем, если США вводят санкции в отношении импортных товаров, торговые партнеры Америки могут ввести санкции в отношении экспорта услуг из США. То есть торговая война коснется как товарного обращения, так и поставок услуг.

Согласно отчету Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), в 2024 г. общий объем мировой торговли составил $33 трлн, из которых $25 трлн — торговля товарами и 8 трлн — услугами. Причем именно торговля услугами росла больше — на 9% за год против 2% роста торговли товарами. То есть тенденция более благоприятна для сервисных экономик, таких как США, чем для товарных, таких как Китай.

Максимальное сокращение импорта в США, если взять модель Закона Смута-Хоули, может составить с учетом эффекта мультипликации негативных последствий до 50%, то есть минус $1,5 трлн в год. Но в рамках мировой торговли, где существуют взаимосвязанные цепочки поставок, этот эффект будет больше — по меньшей мере, в соотношении 3:1. То есть максимальное влияние на мировую торговлю возрастет до 4,5–5 трлн долларов, или до 10–15%. И это коснется как услуг, так и товаров. Для сравнения: во время Глобального финансового кризиса объем мировой торговли упал на 11,89%, что привело к падению глобального ВВП на 2,3% (впервые со времен Второй мировой войны).

В принципе эффект от торговых пошлин на мировую экономику очень похож на влияние пандемии, потому что пандемия — это карантин, а карантин — это шок для глобальной торговли. Так и экономическая модель Трампа — это пошлины, а пошлины – это шок для глобальной торговли. В 2020 г. мировая торговля сократилась на 9%, а глобальный ВВП — на 4,3%, что превысило показатель 2008 г. и было сопоставимо с показателями Великой депрессии.

Следовательно, в самом худшем сценарии, если мировая торговля сократится на 10% и более, следует ожидать не просто торможения роста мирового ВВП, но и его падения на 2–3%. Вероятность такого сценария можно оценить в 20%. Еще 30% даем на реализацию лайт-сценария: падение мировой торговли на 2-5% и сокращение темпов роста мирового ВВП до 1,5%. Третий сценарий с вероятностью 50% состоит в том, что торговая атака Трампа приведет к многосторонним переговорам, которые завершатся полным снятием тарифных и нетарифных блоков на пути экспорта американских товаров на рынки других стран, прежде всего Евросоюза, Китая и Индии.

Однако пока напряжение нарастает: сегодня стало известно, что Китай вводит 34%-ные ответные пошлины на все американские товары.

Китайские аналитики оценивают влияние торговой войны на темпы роста ВВП Китая в размере 16% от общей динамики. То есть, если Китай растет на уровне 5%, то будет — на 4%. Впрочем, этот расчет не включает кумулятивный эффект от сокращения объемов мировой торговли по всему миру.

Из тарифной политики Трампа можно понять, что Китаю объявлена тотальная торговая война, которую тот принимает. С учетом предыдущих тарифов общий объем пошлин на китайские товары составит 53%. При этом Штаты будут пытаться поломать Глобальный Юг (Камбоджа, Вьетнам, Бангладеш, Шри-Ланка, Индонезия, Пакистан и т.д.) и выкачивать деньги из вестернизированной Азии (Япония, Южная Корея), которая теперь, возможно, шатнется в сторону Китая в контексте создания азиатской зоны свободной торговли (ВРЭП). К тому же США, скорее всего, откажутся финансировать девелоперский проект развития в Индии, как когда-то в Китае. Поэтому Индия будет усиливать свои позиции в БРИКС.

При этом США вводят умеренные пошлины в Латинской Америке (что указывает на желание Трампа сосредоточиться на доминировании в западном полушарии), а также в Британии, Австралии и Новой Зеландии (тариф 10%). С Канадой и Мексикой будут урегулированы тарифы в рамках Североамериканской зоны свободной торговли. Мексика сохраняет статус промышленной платформы мирового ниаршоринга. Нет новых тарифов против двух стран, с которыми Трамп планирует заключить соглашения — РФ и Ирана.

Во многих странах начнут закрываться предприятия, сокращаться рабочие места и зарплаты. В общем, мир движется к опасной рецессии.

Риск рецессии и стратегия "тихой гавани"

Вполне возможно, что Трамп решил планово совершить прокол "глобального пузыря" в первый год своей каденции, катализировав этот опасный процесс, чтобы он не трансформировался в рецессию перед следующими президентскими выборами.

Стратегия Трампа понятна: проколоть глобальный "пузырь", создать море нестабильности на внешнем контуре, чтобы потоки капитала направились в "тихие гавани", главным образом, в США. (При этом что-то достанется и Латинской Америке, и Египту, и Саудовской Аравии, и Турции, и Британии с Австралией.)

Инфляция и ослабление американской валюты (индекс доллара уже упал на 3%) — это не только риски, но и определенные возможности для США. В том числе и в контексте обесценивания номинальной суммы государственного долга и выравнивания торгового баланса. Если Китай административно может усилить девальвацию юаня к доллару для компенсации тарифного шока, то евро, вероятно, может усилиться по отношению к американской валюте.

С другой стороны, формирование нового образа США как "геополитического ковчега" для спасения в море нестабильности сможет обеспечить развертывание мировых потоков ликвидности в сторону США. Пока потребность в ликвидности долларовой системы рекордно растет. В 2025 г. эмитентам всех выпущенных в США облигаций требовалось $62 трлн для их погашения. Конечно, этот процесс растянут во времени. Но в начале "нулевых" эта сумма была в четыре раза ниже.

В ближайшие три года для рефинансирования государственных и корпоративных долгов по облигациям эмитентам потребуется $30 трлн. Раньше эти деньги можно было получить за счет программ "количественного расширения" ФРС, но как получить такую ликвидность в условиях более жесткой политики ("количественного сжатия")? Только за счет развертывания глобальных потоков ликвидности в сторону США. Иначе единственным сценарием может остаться новая эмиссия доллара и усиление инфляции.

Впрочем, на фоне снижения ставок ФРС и падения индекса доллара (он может просесть еще на 5%) очень трудно рассчитывать на потоки капитала внутрь национальной экономики. И тогда единственным сценарием остается кризис.