Экс-глава таможни Игорь Муратов публично ответил министру финансов Сергею Марченко

24 апреля 2020-го Игорь Муратов был назначен и.о. председателя Государственной таможенной службы. До этого он руководил одним из департаментов ведомства. В августе Кабинет министров освободил Игоря Муратова от исполнения обязанностей главы таможенной службы — их временно возложили на Андрея Павловского, заместителя председателя Гостаможслужбы.

- Игорь Михайлович, прямо в заголовке недавнего интервью министра финансов Сергея Марченко звучит ваша фамилия в контексте того, что все "медийные" беды министра сегодня связаны исключительно с вашей отставкой. За что вы "доганяете" Марченко и на какой почве у вас с ним появился конфликт?

- Да, я читал это интервью и, честно говоря, был удивлен. Во-первых, конфликта нет. Во-вторых, я же вообще не политик и мне чужды такие игры, но то, как меня уже постфактум начинают встраивать в чужие разборки и пытаются навесить какие-то хвосты, мне не нравится. Захотели снять – ваше право. Но давайте будем откровенны: мое снятие было сугубо политическим, а министр находится на такой растяжке, что я ему не завидую. Воевать с ним не буду. Но молчать тоже не хочу.

- Но Марченко четко сказал в интервью, что вы не справлялись с реформой таможни и даже что-то саботировали.

- Меня ставили главой таможни в момент глубочайшего кризиса и практически полной потери управляемости таможни. Ставили с условием: "Срочно наполнять бюджет и стабилизировать работу".

Буквально "с колес" я это условие выполнил. Мы провели быструю кадровую ротацию, запустили мониторинговый центр, структурировали работу и вернули таможне управляемость.

На этом фоне платежи стабилизировались, показатели достигли 100%, кстати, это министр подтвердил в интервью. Мы начали потихоньку заниматься структурной реформой. И тут - отстранение со словами "недостаточно быстро проводились изменения". Я был, мягко говоря, удивлен — за четыре месяца успеть все было невозможно.

- Ну, министр считает по другому.

- Считать можно как угодно, но, пытаясь усидеть на двух стульях, ты однозначно окажешься на полу. 

Мы или выводим таможню из кризиса и наполняем казну сейчас, или занимаемся реформой с прицелом на высокие показатели потом. А все и сразу - только в сказке.

Я понимаю, что это был просто повод. Не более. Практических претензий ко мне не было. Более того, все понимали, что таможня расползается, как кисель, регионы погрязли в локальных схемах, и мы все это оперативно привели хоть в какой-то порядок. Но кто ж в этом признается.

- Тогда за что вас уволили на самом деле?

Прямо мне, конечно, не говорят, но я подозреваю, что это кадровая политика.

Не всех устраивали те назначения, которые я проводил. Хотя нет, это неправильная формулировка. Правильнее сказать, что многие хотели проводить свою кадровую политику, но чтобы делалось это моими руками и под мою ответственность. Я был категорично против.

- Объясните подробнее.

Кадры – главный инструмент реализации таможенной коррупции. Когда ты имеешь право расставлять людей на какой-то таможне, то получаешь в руки инструмент контроля этой таможни. Поэтому ко мне часто приходили люди, которые просили, а иногда и откровенно требовали кадровые квоты.

Я всем отказывал и все назначения регулировал лично, неся ответственность как за людей, так и за наполнение бюджета. Результат в том же интервью министра — претензий по наполнению бюджета ко мне нет.

Зато появились претензии тех, кто потерял контроль над схемами. Посмотрите, как "медийно" атаковали мою мониторинговую группу. Почему? Потому что она жестко пресекала работу минимизаторов по всей стране. Это самый эффективный инструмент, который я создал.

- А можете конкретнее сказать, кто требовал у вас кадровые квоты?

- Ходоков было много и разных, от бизнесменов до силовиков, но, пожалуй, активнее всех выглядел сегодняшний и.о. главы Андрей Павловский, который на тот момент был моим заместителем.

Помните, как министр согласовал мне двух заместителей — Владислава Суворова и Андрея Павловского? Суворов – опытный в таможенном деле человек, с первых дней включился в работу, которую я ему определил. А вот господин Павловский сразу же пришел с просьбой передать ему в управление координационно-мониторинговую таможню и дать право кадровых решений на ней.

- А почему это для вас было странно? Он же, все-таки, зам.

Сама просьба не странная, странно, что после отказа последовала еще одна, более настойчивая просьба о том же, а после повторного отказа он полностью потерял интерес к работе и даже не появлялся на ней. Это, кстати, легко проверить, если кто-то захочет опровергнуть. Мои попытки сказать об этом министру заканчивались ничем.

- Почему?

Ну, наверное, потому, что министр очень лоялен к этому человеку. И в конечном итоге он же меня на него и заменил.

- Как вы охарактеризуете Павловского как специалиста?

- Не могу этого сделать, так как в работе его так и не смог увидеть. Наверняка он хороший человек, раз министр ему так доверяет.

- Вокруг координационно-мониторинговой таможни в сети было много шума. Мол, она какая-то мегавлиятельная и может всех контролировать.

- Да, это правда. Это очень сильный инструмент для борьбы с коррупцией и схемами. В умелых руках. В других руках она такой же инструмент для формирования коррупции. Поэтому к ней действительно особое внимание и желание нею управлять.

- При вас, насколько я понимаю, ею руководил Игорь Резник.

- Не совсем. Игорь Резник был зам начальника этой таможни, а начальника на ней не было. Но фактически руководил ею он, и при Нефедове фактически он ее и создавал.

Но с моим назначением и тем фактом, что я на эту таможню поставил руководителем Алексея Стояновского, Резник ушел в декрет.

- Почему?

Спросите у него. Видимо, он чувствовал, что с первых дней работы у меня к нему был ряд вопросов.

Я же в таможне работаю давно и карьера этого человека, а также его стиль работы, мне хорошо известны. Сказки мне рассказывать очень сложно.

- Что это за стиль?

- Я не следователь и не прокурор, но многое из того, что о Резнике пишут, правда. Я реально рассматривал его перевод в менее влиятельную структуру на таможне после назначения Стояновского, но он меня опередил. Спрятался.

- Но теперь он директор департамента по борьбе с контрабандой, а начальником координационно-мониторинговой таможни, как пишут в сети, назначен его человек Сергей Нидерман.

- А это вы уже Андрея Павловского спрашивайте. Это его кадровые решения и я им оценку давать не могу. Скажу одно: то, чего Павловский хотел добиться при мне, он реализовывает сейчас.

- Как вы относитесь к информации о построении "офиса контрабанды" и влиянии Геннадия Романенко?

- Никак. Меня тоже можно назвать человеком Романенко. Да, подбор кадров выглядит, мягко говоря, странно. Так как все те, кого ни Нефедов, ни я не видели в новой таможне и были оставлены в ГФС, были переведены Павловским. Да, люди с "историей", но это уже не мне судить.

Офис контрабанды — это очень эфемерная структура. Если хотите начать разбираться в структуре контроля контрабанды, начните с силовых структур. Ноги скорее растут оттуда. Таможня – техническая структура в этакой вертикали.

Вы и ваши читатели не поверят, но есть моменты когда таможенников шантажом и силой заставляют обслуживать чьи-о схемы. Но это уже другая история.

- Вы сейчас вернулись на свою должность?

И да, и нет. Наверняка вы могли уже читать, что мне прислали уведомление о возможном увольнении в связи с ликвидацией должности, которую я занимал. Я их понимаю. Избавиться от меня – значит решить проблему присутствия внутри таможни человека, который все понимает и молчать не будет.

Посмотрим, что выйдет. Мне терять нечего, я готов говорить правду и готов работать. На благо страны и таможни. А обслуживать схемы – не мое.